В поисках легкой наживы

Одним словом, в дело вмешался всевышний и сам наказал порок.

Дарья лежала на полу мертвая. Это я поняла сразу по ее неестественно вывернутой шее и бледности. Рядом с ней осколки хрустальной вазы и три розы малинового цвета в луже, растекающейся по линолеуму.

Если бы мне поручили составить протокол осмотра места происшествия, я бы написала так:

"Труп молодой женщины, рост ориентировочно 173 см, в возрасте двадцати трех — двадцати четырех лет лежит в положении полубоком ногами на север. Шея повернута к правому плечу, голова слегка запрокинута, глаза широко открыты.

На левом виске рана, нанесенная тупым предметом. Левая рука, неестественно вывернутая, находится под телом пострадавшей, правая откинута в сторону. Ноги полусогнуты в коленных суставах. Пульс у пострадавшей отсутствует. Смерть наступила несколько мгновений назад.

Рядом с трупом разбитая хрустальная ваза. И т.д. и т.п.".

Вот такие пироги с котятами. Хочешь ешь, хочешь — под стол бросай.

Вера Николаевна, рыдая, склонилась над подругой:

— Даша, милая! Я не хотела! О господи, что же я наделала!

Она теребила подругу за руку, пытаясь поднять ее. Она еще не осознала до конца, что Дарья уже никогда не поднимется.

Катенька, едва державшаяся на ногах, прислонилась спиной к стене и с ужасом созерцала происходящее. Глаза ее были широко распахнуты. Дрожащими руками она зажимала рот, словно пытаясь сдержать крик, который так и рвался из ее груди.

В дверь ломилась толпа любопытствующих сотрудников, которые тоже вовсе не собирались соблюдать тишину.

Шум и обмен мнениями.

Я извлекла из сумочки свое просроченное удостоверение и, лихо продемонстрировав его, начала оттеснять народ в коридор, прихватив заодно и Катеньку.

— Сохраняем спокойствие, граждане. Освободите помещение. Вас позовут, когда это потребуется.

И тут несчастная девушка начала оседать.

Я уложила Катерину на стулья, стоящие вдоль стены. Потом вновь вернулась к толпе, пытаясь добиться своего и очистить наконец-то помещение.

Это мне удалось с огромным трудом.

Вера Николаевна продолжала рыдать и что-то приговаривать.

Вдруг я вспомнила про «жучка», который находился в сумочке Даши. Его нельзя было оставлять там. Пока на меня никто не обращал внимания, я быстренько выудила его оттуда.

Затем оттащила рыдающую Веру Николаевну от безвременно усопшей подруги и усадила ее на стул.

— Есть у вас что-нибудь успокоительное: валерьянка или корвалол? Вера Николаевна! Вы меня слышите?

— А кто вы такая? — она только сейчас меня заметила.

— Я знакомая Даши. Скажите, где у вас аптечка? Она, всхлипывая, кивнула, указав на шкаф с зеркальными дверками.

— Т-там.

В шкафу нашлись корвалол и нашатырный спирт.

— Вызывайте милицию. Вера Николаевна. Сама я занялась Катенькой. Намочив клочок ваты нашатырем, я дала ей его понюхать, потом им же потерла ей виски. Девушка открыла глаза и непонимающим взглядом уставилась на меня.

— Все будет в порядке, — утешила я ее. Она поднялась и села, стеная и охая и при этом яростно потирая виски.

Что мне остается делать? Теперь уж задать свой вопрос по поводу сестры Веры Николаевны мне придется не скоро. Иначе я могу навлечь подозрения и на себя, родную. Подумают, что я, воспользовавшись своими скромными познаниями, специально спровоцировала ситуацию. А это, как ни крути, очень похоже на правду.

Вера Николаевна вращала диск телефона, ошибалась, нажимала на рычаг и принималась заново набирать номер. Пришлось ей помочь.

— Дежурная часть УВД Центрального района. Говорите.

Я протянула трубку перепуганной насмерть женщине, прошептав:

— Лучше будет, если вы сами все скажете.

Она отчаянно закрутила головой, с мольбой глядя на меня.

Но я была неумолима и, взяв ее дрожащую руку в свою, вложила в нее трубку.

— Поверьте, так будет лучше.

— Это модельное агентство «Орлова & К°». У нас… несчастье. Погибла девушка.

Через несколько минут послышался вой милицейской сирены. Нестройный гул голосов в коридоре (толпа и не думала расходиться) неожиданно сбавил обороты. И тут же раздался стук в дверь, и властный мужской голос произнес:

— Откройте дверь. Милиция. Я открыла дверь, и в ее проеме возник оперативник. Габариты внушительные. Если уж я, Татьяна Иванова, ростом отнюдь не Дюймовочка, смотрела на него снизу вверх, то стоит ли объяснять дальше?

— Что произошло, гражданочки? — сурово пробасил он."

Несчастная Вера Николаевна затрепетала. А Катенька чуть снова не выпала в осадок. Ее била мелкая дрожь. Это было заметно сразу.

— Разошлись, граждане, разошлись все быстренько. Не мешайте людям работать.

Это за суровым оперативником прокладывали себе путь сквозь толпу его коллеги.

— Так-так, — пробасил великан. — Олег, закрой дверь. А то ничего не слышно. Галдят, как сороки.

Оперативники занялись своими прямыми обязанностями.

Великан обратился ко мне, по праву решив, что я среди этих дам самая вменяемая и хладнокровная:

— Ваша фамилия? Я назвалась.

— Как это произошло?

Я вынуждена была его разочаровать, поскольку сама ничего не видела. Могла только предполагать.

Однако избежать утомительной процедуры дачи свидетельских показаний мне не удалось. И хоть время на данном этапе работало против меня, сбежать с поля боя было бы непростительно. Я не могла так поступить, поскольку чувствовала за собой вину.

И, возможно, напрасно. Бог рассудил и наказал виновных. Лично у меня такой возможности не было.

— Вот эта девушка все видела, — я кивнула на Катеньку.

Выяснилось, что все произошло следующим образом.

Разъяренная Дарья Михайловна, схватив со стола вазу, бросилась на свою неверную подругу. А та ее просто оттолкнула. Даша зацепилась каблуком за полоску жести, которой был пробит шов линолеума, и упала, угодив виском на угол стола. Она, по словам Катеньки, даже охнуть не успела.

Когда меня спросили, что я делала в этом агентстве, я пояснила, что искала погибшую. Потому и появилась в агентстве. А потом услышала истошный крик и кинулась сюда вместе с остальными.