В Поисках Пернатого Змея Солнечного Бога Кетцалькоатля

На восходе солнца в зале из белого оникса, что находился внизу Главной пирамиды, снова должен был собраться Хор непререкаемых в полном составе.

Но еще до начала общего заседания Непререкаемых, к Великому повелителю Ата Ву поспешил начальник стражи Халач Виник. Он попросил срочно принять его, так как у него есть очень важное сообщение.

– Храбрый и могучий Повелитель Белого города Полуденного солнца, – склонившись на одно колено, начинает свою речь начальник тайной стражи. – Мои холканесы донесли мне о разговоре, который они подслушали в доме Искусного мастера, Чуэн Мулука. У него в гостях был Вуцли Кех – Олень догоняющий ветер. Ты помнишь, оба они из племени «разбуженных ягуаров». Они всегда были нашими врагами, клана «свирепых койотов». Но ты, Великий, одержал победу ….

– Да, мне удалось их победить. Давно… Сколько уже прошло? Почти 20 полных лун. Они пали перед моей силой и умом, – кичливо произнес Ата Ву, с удовольствием поглаживая трофеи – когти ягуара, висевшие у него на шее. – Я покорил этот род, и они мне не страшны. Я их теперь называю племенем «спящих ягуаров», – рассмеялся Ата Ву и откинулся на спинку кресла, стоящего на высокой каменной платформе. Кресло, как и трон, было сделано специально, чтобы все, кто подходили к нему, смотрели на правителя снизу вверх, а он, естественно, сверху вниз. – Ну, говори, что услышали твои стражники?

– Чуэн Мулук знает о рыбе-птице Брухо Бухо, о Лазоревом мальчике и даже о том, что он…, – Халач Виник замолчал, страшась договорить до конца фразу, но сверху на него смотрел суровый Повелитель, ожидая продолжения. – Что Лазоревый мальчик – сын Кетцалькоатля, – прерывисто дыша, как будто после бега, произнес, наконец, главный стражник.

Ата Ву не выдал ни одним движением, что донос начальника холканесов неприятно удивил его. Он только махнул рукой, приказывая покинуть зал, и велел позвать Верховного жреца Ахав Кана. О чем они договорились, стало известно на заседании Хора непререкаемых, которое состоялось в этом же зале, как и намечалось, на восходе солнца.

Хор непререкаемых, как было сказано, состоял из самых важных лиц города. Кроме самого Великого повелителя, его помощника Батаба, Верховного жреца и Главного начальника военной стражи, в зале сидели, сверкая богатыми одеждами и головными уборами, старшие жрецы многочисленных храмов, несколько богатейших торговцев и ювелиров. Эти попали сюда, потому что не раз пополняли казну города, опустошенную непомерными тратами на пышные празднества и на войны с соседними племенами. Членами Хора были и сборщики налогов, оракулы, предсказатели и главный летописец. На отдельной скамье сидели вожди шести других кланов города, кроме «койотов». Все они были настроены не очень дружелюбно к Великому повелителю, но и между собой частенько враждовали.

Главный жрец подал знак пропеть гимн в честь бога дождя Тлалока и члены Хора, став на одно колено, прижав правую руку к животу, запели.

Айа-юйа-йа! Великий Тлалок-бог!Пошли нам дождь. На город пустьПрольется ливень. Вода большаяПусть напоит поля и хлынет в русла рек.Даст жизнь росткам и семенам,Пусть благодатною водою питьевойНаполнятся колодцы древние до верха.Великий Тлалок, славим мы тебя.Прими молитвы преданных тольмеков.Тебе, Великий Тлалок, ночь каждуюКладем дары на жертвенник священный,И кровью обагряем плиты храма.Мы ждем от божества, Тебя, Великий Тлалок,Дождя! Дождя! Дождя! Дождя!

Последний клич о дожде Хор завопил такими мощными голосами, что с древних стен зала кое-где посыпались пластинки оникса.

Закончив петь гимн, Хор непререкаемых, прослушал предложение Ата Ву и сразу его поддержал: устроить для горожан, несмотря на голод и недостаток воды, праздник по случаю возвращения тольмекских воинов. В кровавых битвах они победили племя хельмов, живущее за дальними горами. Гонец принес весть о победе. Войско на подходе к городу, надо готовиться.

– Праздник хоть на время заставит забыть о голоде и жажде, усмирит недовольных и предотвратит бунт, – объяснил Ата Ву, и все с ним согласились.

Потом заговорил Верховный жрец Ахав Кан. Он сказал, что надо построить новый храм в честь бога дождя Тлалока, выше и большего старого. Хор, не возражая, тут же согласился и с этим предложением. Но то, о чем он заговорил потом, застало врасплох всегда послушных членов городского собрания.

– Главное, когда будет построен храм, – торжественно произнес Ахав Кан, надо принести Тлалоку в жертву не кролика или свинью, а человека. И не раба, а соплеменника. Это и станет настоящей жертвой богу дождя. Тогда он примет наш дар, поймет, как тольмеки почитают его, и только тогда он пошлет нам Большую воду. Она потечет по высохшим руслам рек, оросительным каналам, заполнит колодцы. Тогда взойдут посевы, а склады снова будут ломиться от ароматных зерен какао, сочных початков спелой кукурузы, красных стручков острого перца. Рынки и площади заполнятся народом, крестьянами, торгующими собранными на полях плодами. Ремесленники смогут продать свои изделиями из ткани, шкур и кожи, гончары посуду, ювелиры – золотые и серебряные украшения. Ахав Кан сделал паузу, чтобы собравшиеся оценили его красноречие. – И пусть прольется кровь человека и прольется Большой ливень. – Громко проговорил Верховный жрец Ахав Кан, заканчивая свою речь. Он склонил голову, сцепив на затылке ладони рук, – жест, означающий покорность воли богов.

Главный правитель Ата Ву повторил его жест, одобрив тем самым предложение Верховного жреца. Но Хор непререкаемых, что редко бывало, не сразу согласился принять идею Верховного жреца. Дело в том, что древний обряд человеческих жертвоприношений был запрещен во времена правления Светловолосого бога-орла, Пернатого змея Кетцалькоатля, и до сих пор это запрет соблюдался.

Все молчали, быть может, представляя, как будет происходить давно забытый обряд.

А будет это так. На восходе солнца Након – Темный палач, в маске, поскольку ему не разрешалось показывать свое лицо и повязкой на глазах, чтобы все оценили точность его удара, занесет над распростертым телом жертвы обсидиановый нож. Он вонзит нож в грудь и вырвет сердце. Потом Након поднимет на ладони еще трепещущее сердце и покажет его всем с высокой площадки пирамиды. И каждый, стоящий у ее подножия, будет видеть, как капли крови падают на ступеньки, сливаются и стекают, оставляя красную извилистую дорожку. Тогда народ, собравшийся на главной площади, в один голос выдохнет священный клич тольмеков: «Айа-юйа-йа», радуясь, что бог принял жертву.

Молчание членов Хора непререкаемых длилось долго. Они колебались. Они боялись, как жестокой мести Великого повелителя, так и бунта простых тольмеков, если согласятся с предложением. Предки тольмеков, в отличие от соседних племен, вообще редко приносили богам человеческие жертвы, а тем более, своих сограждан. А со времен Кетцаля этот обряд был навсегда, казалось бы, исключен из календарных праздников.

Первым заговорил сам Великий повелитель Ата Ву, недовольный затянувшимся молчанием подчиненных.

– Гнев бога дождя Тлалока и бога питьевой воды и колодцев Чака, пославших нам губительную засуху, вынуждает принять непростое решение. Мы присоединяемся к предложению Верховного жреца.

Вслед за этим, ничего не оставалось, как всем Хором пропеть Гимн согласия. Этот гимн Верховный жрец написал сам и включил его в число обязательных. Гимн был очень коротким, но его надо было прокричать как можно громче.

Великий повелитель, наш бог земной,Согласны мы всегда с тобой.И в знак согласья головы склоняем.Твое решение – закон для нас,Его мы одобряем, принимаем!

Теперь надо было назначить «Избранного», того, кто взойдет на жертвенный камень. И еще одного, «Спутника», который должен будет сопровождать Избранного на долгом пути через Страну теней к небесному дому богов.

В зале снова наступила тишина. Хор непререкаемых напряженно ждал, когда правитель города, великий Ата ВУ назовет имена Избранного и его Спутника. А он медлит, догадываясь, что многие будут удивлены назначением, а некоторые и возмущены. Но все они, как обычно, будут скованы страхом перед неминуемым возмездием за непослушание. Известно, что он, нынешний Великий повелитель империи тольмеков – вождь клана Свирепых койотов, он-то и есть самый Непререкаемый из всего Хора непререкаемых. Нет, никто не будет протестовать, кого бы он сейчас не назвал.