В Поисках Пернатого Змея Солнечного Бога Кетцалькоатля

Мальчишки в одно мгновение выскочили на улицу и помчались к главной площади. Еще издалека они увидели, как со всех сторон к ней стекался народ. Конечно, тут же среди простого люда, сновали вооруженные стражники.

Толпа быстро заполняла подходы к площади, соседние улочки. Многие влезли на крыши домов, чтобы лучше все разглядеть. Не раздумывая, Чал Талам и Кил Чилим тоже взбираются, но совсем не на крышу. Они влезли на самый верх древней сторожевой башни, которая когда-то, когда город был маленький, стояла на его границе, а теперь оказалась чуть ли в самом центре. Оба очень довольны: им видно оттуда все. Их «трибуна» лишь чуть ниже той, на которую сейчас поднимутся главные правители города.

Со стороны каменных укреплений – высоких и мощных стен, которые окружают весь город, раздаются сигналы дозорных, звучат трубы и поднимаются столбы дыма от зажженных там костров. Это означает, что тольмекское войско, возвращающееся после походов и битв, совсем близко. Действительно, на дороге, спускающейся к южным городским воротам после горного перевала, уже можно видеть передовые отряды войска. Можно различить сверкающий на солнце богатый головной убор, который выдается только предводителю войска, вождю. Сейчас это знаменитый Суитли, по прозвищу Непобедимый. Еще немного, и отряд вступит на главную площадь города.

А на высокую трибуну Пирамиды солнца поднимаются для встречи победителей Великий повелитель Ата Ву, его помощник Батаб, Верховный жрец Ахав Кан со своей свитой, начальник городских стражников Халач Винник, другие члены Хора непререкаемых. Праздник начинается. Шал Талам и Кил Чилим слезают с башни и бегут к площади.

Тольмеки надели свои лучшие наряды. Женщины в расшитых цветными нитками платьях, на шее – яркие бусы, в ушах огромные серьи, на запястьях-браслеты из оникса, нефрита, лазурита, яшмы. У мужчин главное украшение – причудливые головные уборы в виде устрашающих масок зверей, птиц, рептилий. Красочность их нарядов усиливается обилием разноцветных перьев, которыми украшены не только «короны». Перья диковинных птиц прикреплены на куртки, выделанные из дорогой кожи оцелотов, на пояса, которые в несколько раз охватывают их талии и бедра. Перья причудливых расцветок вставлены в тяжелые серьги на ушах и даже вправлены в сандалии. Каждую процессию жрецов и жриц всех храмов столицы тольмеков, толпа встречает гулом восторга и одобрения, приветственными криками, шумом, звоном всех музыкальных инструментов, ударами барабанов..

Самые красивые и необычные наряды, как всегда, у юных жриц таинственного Храма цветов богини Ксочипитли. Их длинные платья сделаны из лепестков цветов невиданной красоты. У девочки, которая открывала шествие и шла впереди остальных, на голове красовался венок, более похожий на корону. Он был сплетен в несколько рядов из розовых орхидей. Девочка шла медленно, ровно и прямо, стараясь не уронить столь странный головной убор, который весил, наверное, больше чем она. К тому же, по обе стороны от «короны» с головы до земли спускались широкие цветочные гирлянды. Шал Талам и Ким Чилим, пробрались сквозь толпу, вытянули шеи, чтобы все получше рассмотреть, и загляделись на девочку в короне из цветов. Девочка внезапно подняла глаза, увидела мальчишек, своих сверстников, с разинутыми от восхищения ртами, и улыбнулась им!

Удары барабанов, пронзительные звуки флейт и непрекращающийся гул праздничных труб вместе с криком толпы сливаются в один громоподобный рокот и достигают апогея, когда на площадь входят отряды тольмекских воинов. Темно-коричневые от загара, покрытые пылью дорог, босые и усталые, они, не нарушая ряды, подходят к подножию Пирамиды солнца. Начальник войска – Суитли и солдаты становятся на одно колено, склоняют головы перед трибуной правителей города и поднимают обе руки вверх. В одной руке у каждого нож и топор, в другой – небольшая плетеная корзина, где сидят десять-пятнадцать маленьких птичек – уйтиль, колибри. Толпа на площади как единый организм выдыхает: «Айа-юйа-йа!», – традиционный клич тольмеков, как в начале гимнов, так и в торжественные минуты. Сейчас это крик радости и благодарности богам. Тольмеки победили в битве, захватили много добычи и пленных-рабов, присоединили к империи новые земли, но победа далась нелегко. Каждая птичка означает погибшего воина. По сигналу вождя клетки с птицами открываются, и сотни колибри взмывают к солнцу. Все верят – это летят к небесам души погибших воинов. Небо над площадью становится узорчатым разноцветным ковром. Никто не оплакивает погибших: ведь они возвращаются туда, к Солнцу, откуда пришли когда-то все они, все их племя, откуда спустился к ним сам Светловолосый солнечный бог Кетцалькоатль, бог-Орел, бог-Пернатый змей.

Женщины собираются, чтобы исполнить ритуальный танец прощания с душами погибших воинов. Для этого они становится в несколько кругов. В центре небольшой круг, который образуют почтенные жены – старейшины, дальше следуют новые круги, расширяясь с каждым разом. Толпа не протестует, отодвигается назад, освобождая место для прощальной церемонии. И вот уже почти вся площадь занята женщинами. Взявшись за руки, подняв их вверх, опустив головы, женщины начинают медленно двигаться круг за кругом. Так они будут до заката солнца совершать свой танец радости и скорби. А к ночи, когда площадь опустеет, на ней останутся только вдовы погибших. Им дается право первыми встретить рассвет, чтобы в лучах восходящего солнца еще раз увидеть уйтиль, колибри, несущие в небеса души их любимых. Тогда они простятся с ними навсегда и порадуются, что храбрые воины навечно останутся среди богов.

Шал Талам с другом молча смотрели на обряд прощания. Потом они дождались, когда от главной Пирамиды солнца двинется в обратный путь процессия маленьких жриц, возвращаясь в свои храмы. Друзья прошли сквозь заметно поредевшую толпу людей и совсем близко снова увидели девочку – жрицу храма цветов. И оба снова смотрели на нее, не отрывая глаз. Девочка чуть повернула голову и тоже взглянула на них, снова улыбнулась, как старым знакомым, но в глазах была печаль. Это поразило ребят, но еще больше их поразил цвет ее глаз. Они были зеленые, как изумруды, из которых умельцы – ювелиры делали украшения для правителей города. К тому же, нежная прядь волос, чуть выбившаяся из-под короны, по цвету напоминала молодой початок кукурузы. Мальчишки никогда в жизни не видели ничего подобного. Люди их племени были темноволосые и черноглазые. Маленькая жрица со своими подругами уже прошла, а мальчишки продолжали стоять, удивленно глядя вслед удаляющейся процессии.

– Ты видел? Видел? – затараторил Кил Чилим, толкнув друга под бок. – У нее волосы и глаза как у Кецатлькоатля, твой отец рассказывал не один раз. Он говорил, что бывшего правителя все звали Светловолосым и еще Зеленоглазым. А вдруг, это он и есть, только теперь превратился в маленькую девочку, чтобы никто не догадался? Боги же могут все!

– Не говори ерунды, Кил Чилим. Это просто девочка, пусть и немного необычная. Наверное, из другого племени, – не очень уверенно возразил Шал Талам. – Знаешь, какие разные бывают чучемеки, ну люди из других мест? Помнишь, как-то наши воины привезли рабов после битвы далеко за Большими озерами и Длинной рекой? Так они все были черные как сгоревшие дрова, а носы короткие и ноздри вверх. А другой раз, помнишь, через нашу страну проходило племя людей, у которых носы начинали расти сразу на лбу, а рот был большущий от уха до уха. Не помнишь, что ли?-

– Да помню, конечно, но все-таки, кукурузные волосы и зеленые глаза, – это почудней твоих носов на лбу будет, – твердо сказал Кил Чилим, не сдаваясь. Он был заядлый спорщик. Шал Талам знал об этом, вздохнул, и примирительно похлопал друга по плечу. – Ладно, пойдем к отцу, думаю, что и твой брат с ним. Расскажем, наконец, про то, что нашли на пирамиде. Да и есть очень хочется. Может, у них найдется горсть бобов, как думаешь?-

Конец ознакомительного фрагмента.