В поисках солнца

Внутри Дерека всё задрожало от внутреннего душевного напряжения. Если бы речь шла о любой другой девушке — он, не задумываясь, ответил бы на эту горячую мольбу, наплевав на любые последствия такого шага. Он слишком остро понимал сейчас Тэнь — возможно, он даже видел в ней самого себя. Запертую в клетку птицу, которая отчаянно рвётся на волю.

Но перед ним была не просто какая-то девушка — перед ним была сестра Тэна.

Который, как она сама отметила, не разрешил бы, потому что не хотел ссориться с отцом.

А Дерек, совершенно точно, не готов был бы обманывать Тэна даже ради спасения прекрасных девиц.

Он встал сам и поднял её.

— Сударыня, — сдержанно резюмировал свои терзания он, — я обязан поговорить об этом с Райтэном.

Она, вцепившись ему в плечо, расплакалась, увидев в его решении крах своих надежд.

Конечно, именно этот момент выбрал Райтэн для того, чтобы влететь в кабинет с очередной бумагой и воплем:

— Дер, нам тут болты…

Увидев раскрывшуюся ему мизансцену — отчаянно рыдающую в плечо Дерека сестру и красную от смущения физиономию последнего — он поперхнулся вдохом, резко затормозил и с самым холодным выражением лица поинтересовался:

— И что это тут происходит?

Дерек тяжело вздохнул, не зная, как выкручиваться из сложившейся ситуации. Ему одинаково мучительно было бы и выдать Тэнь — всё-таки девушка доверили ему свою тайну! — и столь же невозможно солгать Райтэну.

— Я в затруднении, — прямо признал он, пытаясь пожать плечами. Получилось не очень, потому что на одном плече рыдала расстроенная девица.

Смерив его холодным взглядом, Райтэн переадресовал свой вопрос сестре:

— Кайтэнь?

Прозвучало строго и весьма формально. Тэнь вздрогнула, отлипла от Дерека и, вытирая глаза, обернулась, растерянно глядя на брата.

Тот сложил руки на груди, запихнув свою бумагу подмышку, приподнял брови и побудил поторопиться с объяснениями:

— Тэнь?

Она нервно оглянулась на Дерека. Поведя плечом, он устало поинтересовался:

— И что вы мне предлагаете, сударыня, врать самому или покрывать ваше враньё?

Только тут до неё дошло, что своей просьбой она поставила его в крайне неловкое положение. Покраснев, она потупилась, бросила на брата мучительный взгляд через плечо, вздохнула, обернулась и всё-таки призналась:

— Тэн, я… я хочу поступить в университет.

Если тот и удивился, то виду не подал; лицо его осталось таким же холодным и невозмутимым, каким и было.

— Вот как? — тем не менее, достаточно мягким тоном побудил он развить мысль, и тон этот ложно был истолкован Тэнь как добрый знак, поэтому она тут же радостно подхватила:

— Да! Я мечтаю стать врачом, настоящим! Не как наши лекарки и акушерки, а чтобы…

Договорить она не успела.

Моргнув медленно и раздражённо, Райтэн уточнил:

— Врачом?

— Да, я…

— Врачом! — он резко и порывисто взмахнул руками.

Принесённая бумага отлетела в сторону; там её предусмотрительно поймал Дерек, который предпочёл не вмешиваться в семейные разборки и затихариться в уголку.

Лицо Райтэна исказила помесь изумления и гнева.

— Но ты не можешь стать врачом, Кайтэнь! — горячо возразил он.

Она сделала пару шагов назад, подальше от него, и оперлась спиной о шкаф с книгами.

— Но почему? — с обидой возразила она. — Ты думаешь, я так глупа?..

Он резко взмахнул рукой, отметая этот аргумент, и, зло зашагав по кабинету, принялся объяснять свою позицию:

— Но врачи, Тэнь! Это совершенно недопустимо! Благородным барышням, — смерил он её с ног до головы злым взглядом, — не пристало наблюдать… — он повертел рукой в воздухе, подбирая куртуазную форму, — обнажённость и прочее!

Тэнь задохнулась от возмущения. Хуже аргумента он и привести не мог. Она бы простила ему опасения разгневать отца и даже сомнения в её уме; но заявить, что она не может быть врачом по той причине, что она девица!

— Ну, знаешь ли! — она даже сделала пару резких шагов к нему, пылая гневом.

Он остановился на развороте и обратил на неё острый пронзительный взгляд.

Она не дрогнула, смело этот взгляд выдержала и тихо отметила:

— Спасать жизни — это благородно. Вне зависимости от того, барышня ты или нет.

Лицо его исказилось — большей степенью от недовольства неоспоримостью аргумента — и он привёл ещё более беспомощное и оскорбительное для неё возражение:

— Но, Тэнь, кто тебя возьмёт замуж, если ты…

Договорить он не сумел: выражение лица её стало самое зверское.

— Ах вот как! — подпрыгнула на месте она. — Вот как! — резко взмахнула руками и подлетела к нему: — Ты, стало быть, считаешь, что я только на то и гожусь, чтобы всю жизнь ублажать какого-то идиота?!

Она резко и зло толкнула его в грудь — не ожидая нападения, он не успел сгруппироваться и чуть не упал, натолкнувшись на стол, — и выбежала прочь.

Некоторое время Райтэн лишь моргал удивлённо и растерянно — не ждал такой вспышки от сестрёнки, которую помнил тихим и послушным ребёнком. Проморгавшись, отвёл глаза от двери и заметил Дерека, который изучал принесённый им документ.

Дерек поднял взгляд и невозмутимо высказал своё мнение о ситуации:

— Сегодня же сбежит.

Нахмурившись, Райтэн переспросил:

— Тэнь? Да никогда.

— Точно говорю, — весьма уверенно продолжил стоять на своей позиции Дерек.

По лицу Райтэна скользнула тень. Запустив ладонь в волосы, он пораскачивал головой, потом возразил:

— Нет. Она настоящая пай-девочка, Дер.

Пожав плечами, Дерек подошёл к столу, облокотился на него бедром, положил свою бумагу, сложил руки на груди и отметил:

— Это мечта всей её жизни, и она не отступит.

Райтэн сел на стол, тоже сложил руки на груди, нахмурился ещё гуще и глубоко ушёл в себя.

Он заставил себя отложить в сторону эмоции и посмотреть на дело своим любимым критическим взглядом. Скрипнув с досады зубами — собственное поведение теперь виделось ему не в лучшем свете — он, тем не менее, постарался беспристрастно рассмотреть вариант «помочь Тэнь поступить». Но взвешивание внутри своей головы последствий такого решения неизбежно вело его к одному и тому же выводу, который он и озвучил: