В полдень на лестнице Монмартр

— Отличная затравка для еще одной истории любви…

— Катрина! — ему пришлось задержать дыхание, чтобы прямо сейчас не прихлопнуть эту острую на язык девчонку. — Никакой «истории любви» у нас с Евой нет! Ты, блин, в сериале снимаешься, что используешь такие выражения?

Девушка нахмурилась и отвернулась. Дождь был настолько сильный, что заливал стекла — и захочешь увидеть, что вокруг — не сможешь. Они оказались заперты в маленьком пространстве автомобильного салона один на один. Девушку била мелкая дрожь. Ей не было холодно, ей было досадно.

Дэниэл прожигал ее взглядом, ожидая продолжения разговора: он хотел, чтобы она возразила ему или согласилась. Да пусть сделает что угодно, только не молчит вот так!

Он терял контроль и терпение, а значит, она проникла в него уже гораздо глубже, чем казалось несколько часов назад. Все, что касалось Катрины выбивало его из колеи: ее слова, поступки, совершенно непролазные дебри мыслей и внутренних размышлений…

— Скажи прямо: что происходит? — тихо попросил он, когда прошло уже несколько минут тягучего молчания между ними.

— Я не понимаю мотивов твоих поступков, — все еще глядя на стекло и сбегающие по нему дождевые ручейки, ответила она. — То мне кажется, что я пустое место для тебя, то ты меня целуешь, то приглашаешь в поездку, а потом флиртуешь с красоткой, похожей на Жюльет Бинош в молодости…

Она повернулась к нему и попала в плен ярко-голубых глаз.

— Какое совпадение, — с наслаждением разглядывая сейчас ее вновь оживающее лицо и боясь поверить в то, что, возможно, она ревнует его, ответил Дэниэл. — Я тебя тоже не понимаю…

— Тогда давай просто расскажем друг другу все, как есть, — сказала Кэт и с вызовом посмотрела на него.

Дэниэл многозначительно приподнял бровь и усмехнулся:

— Давай. Дамы вперед.

— Уа-а-а… Ты — настоящий джентльмен, но… Уступлю-ка я лучше тебе, а то эти гендерные условности напрягают…

Он прищурился, оценивая изящность отбитой подачи.

— Хорошо… Ты мне нравишься.

— Ну, это я сегодня уже слышала… И все равно ничего не понимаю. А что-нибудь поконкретнее?

Дэниэл удивленно посмотрел на нее: что за девушка? Вот так вот прямо, без обиняков? Просто хочет услышать правду?

— Поконкретнее? — уже предвкушая ее реакцию, но наслаждаясь моментом, переспросил он.

— Угу, — перекидывая волосы с плеча на плечо, кивнула она.

Дэниэл изобразил наглую улыбочку, и откровенно выдал то, о чем он думал со дня их первого свидания:

— Я хочу с тобой замутить, но вот только никак не пойму: хочешь ли и ты этого…

— Замутить?! — Катрина, никак не ожидавшая настолько прямого ответа, шокировано уставилась на парня так запросто озвучившего свои мысли. — Что ты сейчас сказал?!

Дэниэл наблюдал за ней, на ходу пытаясь понять, что она прячет под этой своей реакцией.

— Ну, да…

— Все, Дэниэл Этвуд, возвращай меня обратно в Париж!

— Ну уж нет, Катрина Минц, давай по-честному — я свои карты раскрыл, теперь твоя очередь. А потом уже будет Париж!

— И не подумаю! — отвернувшись с самым оскорбленным видом, девушка почувствовала, как закипает. Замутить… И только?! Банально и пошло! Она тут себе нарисовала романтическую картинку: он, она и любовь навеки, а этот… наглец… просто хочет затащить ее в постель?!

— Ай-яй-яй, Катрина… Нарушаем правила?

От вдруг поменявшегося тембра его голоса, все мысли разбежались как тараканы. Кэт повернулась, чтобы ответить, но замерла. Ее щеку обожгло теплое дыхание. Всего в паре сантиметров от ее губ были губы Дэниэла.

Мурашки, мурашки, мурашки… Завязываясь в тугой узел в груди и мучительно медленно спускаясь вниз, они лишили ее возможности дышать.

— О чем ты думаешь? — спросил он шепотом, едва касаясь губами ее скулы, а потом и мочки уха.

Катрина сдержала стон только потому, что от неожиданности потеряла дар речи. Она зажмурилась, изо всех сил борясь с нахлынувшим искушением обнять его и притянуть к себе. Вот тогда уж от «замутить» их будут отделять секунды…

Он проверял ее самым очевидным способом… Самоуверенный, наглый, красивый как бог и желанный как глоток воздуха…

Глава 24

— Эй! Уважаемые! Вы посреди дороги остановились, а мне проехать нужно! — в боковом окне появилось мокрое лицо какого-то пожилого мужчины. Он махнул в сторону грузовика, на которых обычно ездят фермеры.

Дэниэл медленно и шумно выдохнул, бросив долгий взгляд на губы Катрины. Он был в бешенстве. Если бы не близость этой хрупкой и всего пугающейся девушки, то разорвал бы сейчас этого старого хрыча на двадцать восемь частей! И надо ему было появиться в самый неподходящий момент?!

Испепеляя взглядом закутавшегося в огромный плащ ничего не подозревающего фермера, Дэниэл вывернул руль и нажал на газ. Бугатти громко рыкнул, подался назад, но остался на том же месте. Следующая попытка свернуть с дороги, на которой машина стояла, загораживая проезд, только ухудшила ситуацию, — их чуть не унесло в кювет. Мужчина, наблюдающий за лоурайдером, тщетно пытающемся освободить проезд, обреченно покачал головой:

— Не, парень, ничего не получится. Мы в низине, а дорогу дождем вон как размыло… Твоя машинка не вытянет… Унесет в придорожную канаву.

Дэниэл заглушил мотор.

— Кажется, твоя мечта сбудется, — повернувшись к Катрине, слабо улыбнулся он. — В Париж пешком пойдем…

Чтобы поддержать его, она улыбнулась в ответ. Дэниэл выглядел по-настоящему огорченным и расстроенным. Ее сердце все еще изредка вздрагивало, но произошедшее сбило высокий градус их близости, оставившей после себя неудовлетворенность и сводящее с ума желание довести дело до конца.

— Парень, вам лучше вернуться в имение, — к приоткрытому окну подошел все тот же мужчина. — Вы же у мсье Нойера были? А машину завтра-послезавтра вытащат. Сегодня никак — сам видишь, ни один эвакуатор по такой глине не проедет.

— Мы не можем вернуться в имение, — сказала Катрина, потому что Дэниэл промолчал, пытаясь, видимо, сообразить, что им делать дальше. — Может, вы подскажете, где здесь можно переночевать?

Мужчина почесал в затылке и кивнул своим мыслям:

— Раз уж мне тоже из-за вашей машины не проехать вниз, то давайте я отвезу вас к себе. Меня зовут мсье Мёнье, моя ферма в десяти милях отсюда. Переночуете у нас. Мадам Мёнье будет не против.