В полдень на лестнице Монмартр

Нравился его голос и чуть опущенные плечи, то, как он морщил лоб и дул на темную челку во время работы, нравился его греческий нос и глубокие карие глаза с поволокой. Для нее Миша Трайберг был воплощением красоты и таланта. Он тоже не смог устоять перед обаянием редкого оттенка зеленых глаз Катрины, перед ее выбивающимися из общей толпы нарядами, и уже через четыре месяца она познакомила его с родителями как «своего парня».

В честь официального знакомства в их Питерской квартире мама организовала ужин, достойный лучших европейских ресторанов! Уже после Катрина узнала, что ее молодой человек из известной династии художников, и отец имел честь быть знакомым с его дедом. Потому и такой переполох случился у них дома!

Катрине было все равно. Она видела только глубокие карие глаза Миши и растворялась в нем без остатка. Наверное, такой и бывает первая любовь — не терпящая союза «но», всепоглощающая и искренняя.

Их первая близость случилась в его огромной квартире на набережной Фонтанки. Молодых людей переполняли эмоции. Еще их дыхание было сбитым, а Миша завернулся в простыню и рисовал несколько часов подряд. Рисовал ее — хрупкую и юную Катрину, совершенно гениально изображая девичье волнение, смущение и счастье…

Она наблюдала за ним тогда, оперев голову на локоть и никак не могла понять: как ее тело может быть настолько невесомым?!..

На курсе их окрестили Фридой и Диего, намекая на то, что Катрина гораздо сильнее влюблена в Мишу, но ей было все равно. Она занималась любимым делом рядом с человеком, которого любила.

Это ее счастье закончилось спустя год, когда в потрясшей весь творческий Петербург нелепой ситуации погиб отец.

Первые недели после того, как его не стало, Катрина с трудом помнила: приходили какие-то люди, высказывали соболезнования, качали головами и шептались о чем-то на кухне. В отличие от большинства «сочувствующих» ей было все равно, как случилось так, что известный скульптор выпал из окна десятого этажа своей студии. Она потеряла самого близкого человека, который верил в нее безраздельно и был настоящей опорой.

Мама была вне себя от горя, постоянно плакала, подвывая фальцетом, много пила и даже пыталась наглотаться таблеток, чтобы отравиться, но соседка вовремя вызвала «скорую».

В университете Катрина почти не бывала, зато много рисовала, закрывшись в библиотеке отца. Миша поддерживал ее как мог: часто забирал ночевать к себе, помогал с учебой и приближающимися экзаменами. В нем она видела ту самую «соломинку», которая помогала не свалиться в бездну отчаяния и депрессии.

Но на итоговом экзамене по живописи ее мир рухнул окончательно. Они с Мишей сдали два совершенно идентичных рисунка и по какой-то необъяснимой причине комиссия признала его вариант оригиналом, а ее — плагиатом.

Катрина ждала, что ситуация прояснится, что ее молодой человек скажет правду: о том, что идея рисунка полностью ее, что дома есть десятки набросков, отражающих муки творчества и доведение конечного результата до совершенства, но он молчал, пряча взгляд и старательно не замечая ее подавленного состояния…

В тот момент все внутри у Катрины пошатнулось, а тем же вечером, когда она пришла к нему, чтобы поговорить и застала у него однокурсницу Лилю в его футболке — ее душа превратилась в пепел.

— Кэт, только не нужно истерик, хорошо? — положив руки ей на плечи и закрывая за своей спиной дверь, чтобы скрыть полуобнаженную Лилю, попросил Миша. — Ты же у меня умничка, не пропадешь. Профессор пошумит и поймет твою ситуацию. Все-таки, отец недавно умер… А Лиля… — он обернулся на закрытую дверь, — она… Это так, ничего серьезного…

Катрина не помнила, как вернулась домой, не помнила, как кричала от боли, как рвала и выбрасывала его подарки, как порезалась о разбитую вазу… Зато навсегда запомнила этот вкус — вкус предательства и разрушающей все существо боли.

Дэниэл залпом выпил вино и налил еще.

— Пойдемте ко мне домой, я познакомлю вас с Элен… — голос девушки прозвучал спокойно и решительно.

Он вскинул на нее удивленный взгляд, словно проверял: не шутит ли?

Катрина не шутила. Она встала из-за стола и направилась к выходу.

Глава 9

На улице совсем стемнело, и дул прохладный ветер.

Катрина передернула плечами и пошла вниз по улице. Несмотря на вечерний час в этой части города прохожих было немного, в основном — парочки и компании студентов. Девушка грустно улыбнулась своим воспоминаниям о том времени, когда любила вот также с одногруппниками гулять по набережной Фонтанки или сидеть с мольбертом на ступеньках Исаакиевского собора, выискивая подходящую натуру.

Дэниэл догнал ее и, не говоря ни слова, накинул ей на плечи пиджак. Они шли молча, прислушиваясь к звуку шагов и изо всех сил придумывая тему для разговора.

Катрина сдалась первой. Она вздохнула и повернулась к молодому человеку:

— Дэниэл, давайте начистоту. Нам осталось провести вместе всего пару часов, так не проще ли выдохнуть?

Он улыбнулся и согласно кивнул.

— Вы можете расслабиться: я сдалась и не надеюсь на какие-то близкие и романтические отношения с вами. Совсем. Абсолютно. Но это никак не повлияет на исполнение вашей мечты — встретиться с Элен Роббер. Единственно, я бы не советовала вам хоть как-то дать ей понять, что вам глубоко плевать на меня. Она будет надеяться встретиться с моим парнем, и если что-то пойдет не по плану… Ох… Не позавидую я нам обоим!

Дэниэл негромко засмеялся. Его забавляла прямая и необычная манера Катрины выражать свои мысли. Интересно, это из-за того, что она говорит по-английски, или она в принципе такая?

— Обещаю сделать все, чтобы ваша тетя ни в чем таком нас не заподозрила!

— Отлично. Стало легче, правда? — она улыбнулась ему, и Дэниэл почувствовал какую-то необъяснимую тоску.

Девушка пошла вперед, а он еще какое-то время смотрел на нее: длинные русые волосы, хрупкая фигура, кажущаяся в его накинутом пиджаке еще меньше, плавные движения и едва касающиеся тротуара ноги в изящных туфлях. Кто она, и почему им суждено было встретиться?..

— Такси! — Катрина остановилась и подняла руку.

Через пару секунд рядом с ней притормозил желтый автомобиль. Она обернулась и, встретив его взгляд, с улыбкой кивнула.

Дэниэл видел ее как в кино: чуть в расфокусе от света фонарей и в приятном слоумо, позволяющем рассмотреть, как убрала она волосы с лица, наперекор ветру, и как на ее левой щеке появилась чуть заметная ямочка от улыбки…

— Катрина, почему вы уезжаете из Парижа? — спросил он, когда такси вывернуло на улицу с активным движением.

— Я приехала сюда в глупой надежде что-то изменить, повзрослеть и набраться профессионального опыта, но… время идет, а ничего не меняется, я так и не повзрослела, даже, кажется, наоборот. Мадам Роббер обращается со мной как с маленькой девочкой. А профессиональный опыт… — она посмотрела в окно и прикусила губу. — За полтора года я не нарисовала ни одного рисунка… Выходит, Париж не в состоянии помочь мне. Думаю, пора возвращаться домой.

— Звучит печально, — после довольно долгой паузы заметил Дэниэл.