В постели с принцем

– Каждому из нас чего-то недостает. У меня нет денег. – Алек бросил взгляд на Берна: – У вас – легитимного имени. – Затем кивнул в сторону Дрейкера: – Вас не принимают в обществе.

– Какое дело Дрейкеру до общества? – возразил Берн. – Похоже, он вполне доволен тем, что занимается своими делами в Каслмейне.

– Я подозреваю, что его изгнание порой причиняет ему неудобства. – Хотя Дрейкер и нахмурился, Алек отметил про себя, что возражать он не стал. – Разве вы не являетесь опекуном дочери вашей матери, которую та родила виконту? И разве она не приближается к возрасту, когда ей нужно выходить замуж? Вы можете не переживать из-за себя, но, бьюсь об заклад, вы беспокоитесь о ней.

– Да, верно, – пробормотал Дрейкер, – моя сестра замучила меня этой сумасбродной идеей – организовать сезон для нее. Я говорю ей, что из этого ничего не получится. Кто оплатит расходы? И кроме того, после того как мать распространила обо мне столько лживых слухов, к Луизе будут относиться как к прокаженной.

– Но если вы не организуете для сестры сезон, – заметил Алек, – она быстро сбежит с первым встречным, кто выкажет к ней хоть немного чувства.

– Какое это может иметь отношение к делу? – резко спросил Дрейкер.

Алек пристально посмотрел на Берна:

– Если нужны лишь деньги и приглашения, то Берн знает нескольких лордов, которые… гм… обязаны ему, и это поможет уговорить их самих, а также их жен сделать то, о чем мы их попросим.

– Мы?— удивленно переспросил Берн.

– Да, мы. Благодаря нашему общему родителю мы были лишены преимуществ, которые имеют большинство нормальных семей, – дружбы, верности, бескорыстной помощи друг другу. Однако это не должно нас разуверить в успехе. – Воодушевленный тем, как внимательно его слушали, Алек продолжил: – Каждый из нас имеет то, в чем нуждается другой, поэтому я предлагаю создать союз. Мы будем действовать как одна семья – в конце концов, мы единокровные братья. Вместе мы способны изменить наши судьбы. Мы можем помочь друг другу обрести все то, что каждый из нас желает.

Берн вскинул бровь:

– Обратимся к тому, что желаете вы. Но если вы думаете, что я одолжу вам деньги в силу того, что мы все состоим в родстве с принцем…

– Я не хочу никаких кредитов от вас, – перебил Берна Алек. – Граф оставил меня в долгах по самые уши.

– Однако вы должны чего-то хотеть от нас. А поскольку мы определенно не относимся к числу любимцев принца, то вряд ли вы сможете питать надежду на то, что нам удастся получить от него деньги.

– Совершенно не рассчитываю на это, – ответил Алек. – Я вообще сомневаюсь, что принц знает о том, что я его сын, и я предпочел бы, чтобы так все и оставалось. К тому же у него нет такого количества денег, в которых я нуждаюсь.

Дрейкер прищурился:

– О какой сумме вы говорите?

– Чтобы привести Эденмор в достойный вид и отремонтировать дом, чтобы в нем можно было жить… – Алек сделал паузу. – Понадобится, грубо говоря, семьдесят пять тысяч фунтов. Возможно, и больше.

Дрейкер тихонько присвистнул.

– Вы совершенно правы: никто не даст взаймы такую сумму, – сказал Берн. – Я сомневаюсь даже в том, что вы сможете выиграть ее в карты.

– Если попытка занять деньги еще глубже затянет меня в трясину, то игра в карты просто похоронит, – заключил Алек и поставил свой бокал на стол. – Я тщательно все обдумал и пришел к выводу, что выход только один: я должен жениться на богатой наследнице.

– Вы не получите Луизу, если вы намекаете на это, – резко проговорил Дрейкер.

Алек закатил глаза.

– Упаси Бог, я не хочу в жены девчонку, только что покинувшую школьный класс. Я предпочел бы зрелую женщину, которая хорошо знает правила английского общества: делать то, что тебе нравится, если все шито-крыто. Не важно, что творится за закрытыми дверями, если ты хорошо ведешь себя на публике. Притворяйся, что это брак по любви, хотя все знают, что он заключен ради денег и положения.

– Звучит довольно цинично, – заметил Дрейкер.

– Тем не менее очень точно. Иначе почему вы избегаете общества и отсиживаетесь в своем имении в Хартфордшире? – Видя, что Дрейкер нахмурился, Алек добавил: – Я не осуждаю вас. Я пытался оставаться за границей, вместо того чтобы возвратиться сюда и требовать свою долю, когда достиг совершеннолетия. Именно по этой причине я потерял почти все. – Алек печально улыбнулся. – Я извлек урок. Ты должен играть по их правилам, по крайней мере на публике, если планируешь получить то, что хочешь. А я хочу восстановить Эденмор. Если для этого нужно охотиться за богатой невестой, как это делают другие безденежные лорды, то я стану это делать.

Дрейкер грустно покачал головой:

– Каждая наследница с такими деньгами вооружена до зубов против охотников за приданым. Если не она сама, так ее отец.

– Этот охотник за приданым – граф, – возразил Дрейкеру Берн. – Многие купцы с готовностью приплатили бы за то, чтобы их дочери сделались графинями.

– За такую сумму? – Алек подошел к камину и пошевелил кочергой тлевшие головешки. – Какой болван отдаст свою драгоценную дочь и еще семьдесят пять тысяч фунтов охотнику за приданым с репутацией человека, покинувшего семью в поисках удовольствий? Я не могу рассказать правду о своем времяпрепровождении за рубежом, не объясняя истинной причины моей разлуки с отцом.

Некоторое время Алек молча смотрел на пламя в камине.

– Однако одни лишь слухи не ухудшат мои шансы, если я скрою свою нужду во время ухаживания. Я планирую завладеть наследницей прежде, чем она узнает о моем финансовом положении. – Он не повторит ошибки, совершенной старым графом: тот сообщил своей нареченной о том, что женится на ней ради денег. Это привело лишь к неприятностям.

Отряхнув руки, Алек снова посмотрел на собеседников:

– Именно поэтому мне нужна ваша помощь. Я должен заполучить наследницу раньше, чем правда о моем финансовом положении достигнет Лондона. Беда в том, что я никого не знаю. До отъезда я был слишком юн, чтобы вращаться в обществе, а сейчас у меня мало времени для того, чтобы узнать, кто есть кто. – Алек обратил свой взор на Берна: – Вы вращаетесь в этих кругах, имеете дело с деньгами каждый день и могли бы дать мне необходимую информацию.

Видя, что Берн сохраняет каменное выражение лица, Дрейкер, откашлявшись, проговорил:

– Поскольку я пребываю вне общества половину своей жизни, то не могу представить себе, чем бы мог вам помочь.

Оторвав взгляд от Берна, Алек без обиняков ответил:

– Вы могли бы одолжить мне карету. Это не столь дорогая вещь, которую я мог бы получить в кредит.

– У вас даже кареты своей нет? – недоверчиво спросил Берн.

Лицо у Алека сделалось каменно-холодным. Господи, как не любит он это попрошайничество!

– Мой отец продал обе наши кареты вместе с городским домом в Лондоне, именно по этой причине я живу здесь, в отеле «Стивене». Я могу сохранить в тайне свое местожительство, но мое постоянное появление в наемном экипаже может вызвать подозрение. – Он устремил взгляд на Дрейкера: – И я подумал, что, поскольку вы…

– Поскольку я не появляюсь в обществе, – закончил Дрейкер, – то могу одолжить вам карету.

Алек коротко кивнул:

– Обещаю вам содержать ее в полном порядке.

Судя по всему, Дрейкера это все скорее забавляло, чем оскорбляло.