В постели с врагом

Значит, Сейра больше не боялась воды. Если она упала за борт или нырнула в ту ночь в заливе Манхассет, то существует вероятность, что ей удалось добраться до берега, а потом исчезнуть, пока он мотался по бухте с Джоном Флейшманом, звал ее и плакал. Тогда у него не было и тени сомнения в том, что она умерла и ее вынесло в океан.

Добравшись до Манхассета, Мартин не стал колесить по городу. Он оставил машину в конце улицы, выходившей на берег между пустыми складами, и направился к песчаной отмели.

Завидев огни приближавшихся машин, он спрятался в зарослях можжевельника. Он вспомнил, что так же они прятались с Сейрой и заливались смехом, занимаясь там любовью. Она и теперь смеется, это уж точно. Она смеется, в то время как тот, другой, раздевает ее. Она смеется с тем, в то время как он потерял работу в компании по продаже и обслуживанию компьютеров. Она разрушила его жизнь. И смеялась при этом.

Если, конечно, она тогда не дошла до крайности и не утопилась

В темноте за дюнами слышалось тяжкое дыхание океана. Можно ли вообще понять женщин? Совершенно не удивительно, если бы у них были хвосты, как у рыб — такие они загадочные, привлекательные и в то же время отталкивающие. Даже если у них и есть определенные «принципы», а они постоянно говорят о каких-то «принципах», то сами они постоянно лгут и обманывают.

Вода во мраке перед ним обрушивалась на берег. Может быть, Сейра и не смеется сейчас над ним. Может, она там и рыбы растаскивают ее плоть. Может, там остался один череп, ухмыляющийся сквозь путаницу светлых волос.

Волны глухо ударялись о берег и с шипением откатывались. Его городские туфли увязали в песке. Узкая лощина среди заросших травой дюн вела к вода Здесь они часами сидели с Сейрой. Чайки кричали над ними, и весь мир был у их ног. Когда темнело, Сейра готова была заниматься любовью на песке, сохранившем тепло солнца.

Ветер холодил залитое слезами лицо Мартина. Он целовал ее таинственное прекрасное тело, и они засыпали, пока их не пробуждало холодное прикосновение к локтю или лодыжке. Океан в приливе пытался достичь их. Тогда они одевались и, залитые лунным светом, рука об руку шли домой.

Ледяной сентябрьский ветер забирался ему в рукава и штанины.

Однажды, после того, как он сломал ей палец на ноге, он проследил ее до самой Небраски. Тогда она сбежала к матери. Но нельзя же позволить ей вот так сбежать, если ей это заблагорассудится. Нельзя взять и сказать просто так: «Хорошо, дорогая, можешь уйти. Ты дала торжественный обет, я купил тебе дом с красной кухней и всякими приспособлениями, а теперь ты можешь вести разговоры о независимости. Это ты-то, с твоей грошовой зарплатой?»

Он с силой топал по песку, набирая его полные туфли. Каждый божий день ему приходилось сражаться из последних сил под зорким оком Макмануса Когда он возвращался домой к Сейре, она не жаловалась, она ничего не говорила, но он знал, что ей нужно. Ей хотелось сбежать, завести шашни с кем-нибудь, и теперь она добилась своего.

Туфли его были полны песка. Он представил себе, как прибой переворачивает ее тело, теперь уже разлагающееся после трехнедельного пребывания в вода. Это было похоже на мертвых рыб, которых он видел в аквариуме, когда ему было десять лет.

Он мог найти дорогу даже в темноте. Фонари на пляже не горели. Дул холодный ветер. Мартин спрятался за кустами перед домом и прислушался. Машин не было, окна были темные. Он подождал еще немного и затем пошел вниз по склону. Теперь дом нависал над ним. Причал у соседнего дома был пуст. Слышался только беспрерывный шум прибоя.

Ступени и перила лестницы, ведущей на пляж, слегка поблескивали в темноте. Кровавый туман ненависти, а затем глухой стук, с которым тело Сейры ударялось о ступени, падая все ниже и ниже. Никто не видел этого. От холода у него закоченели руки. Никто не видел. Никто не знал. Никто не шантажировал. Просто в Компании у него есть стол мелкого клерка вместо кабинета с секретаршей. Остается следить, как продвигается по служебной лестнице Аль Сурино. А она веселится с кем-то другим. Сбежала. Одурачила его.

Мартин поднялся по лестнице. Если знаешь как устроен замок, в дом забраться несложно. Ему показалось, что в темной кухне пахнет рыбой.

В доме не было ни света, ни газа, ни воды. Дом был закрыт на зиму. В нем стоял холод. Странно, но в темноте он ни разу не натолкнулся ни на стол с ненормальными ножками, ни на кресло с просиженным сиденьем.

Мертвая, темная, холодная спальня. На кровати ничего, кроме матраса. Когда он сел, кровать отозвалась знакомым трезвучием.

Им ни в чем нельзя верить. Мартин вздрогнул: матрас был холоден как лед. Когда она в последний раз готовила ужин, он остановил ее, целовал, раздел, там же и кончил. Вот и верь тому, как они ведут себя, и тому, что говорят потом. Черт. Никогда не знаешь, что они на самом деле думают.

У Сейры была красивая грудь. У нее была родинка в ложбинке между грудей и другая на спине между лопаток. «След стрелы Купидона, — однажды сказала она. — Так в мифах называют родинка. Меня его стрела пронзила насквозь».

Пока она подрастала, она читала по книге в день. Да и потом она не упускала ни одной возможности, чтобы сунуть нос в книгу, как будто ей было мало тех, что она прочла в колледже. Ему-то было вполне достаточно. Как будто она не работала в библиотеке, где было полно книг.

У нее были очень красивые бедра даже тогда, когда она начала худеть. Даже пальцы на ногах были красивы. Когда сходил загар, она вся становилась светлой и светилась в воде, как снулая рыба.

Мартин встал с кровати и зашел в маленькую комнату с окнами, выходившими на шоссе. Она тогда открыла коробку и достала черное шелковое белье, а он сказал, что чувствует себя виноватым и извинился за то, что ударил ее. Он купил ей розы и очаровательное белье.

Эхо прибоя разносилось в холоде и мраке. Он снова и снова бился головой о входную дверь, и слезы текли у него по лицу. Он чувствовал соленую влагу во рту.

Начнем с начала. Если она училась плавать, то для чего она это делала?

Чтобы сбежать. Чтобы он подумал, что она умерла, чтобы заставить его плакать как маленького, чтобы он потерял шанс занять то место, которое теперь досталось Аль Сурино, чтобы он потерял работу.

А ее братец Джо подзуживал ее. Она вечно говорила, что мужество проявляется в мелочах, а сама скулила, когда оказывалась около воды, потому что, видите ли, ее брат Джо утонул.

А эта сука в супермаркете! Сначала сказала, что Сейра умела хорошо плавать, а потом вдруг замолчала. Так и не хотела ничего больше сказать, да и смотрела на него как-то странно. Ну ладно. Полиция теперь его разыскивает. У них уже есть номер его водительских прав, так что они будут следить и за машиной. Но об этом месте они ничего не знают. Здесь его не найдут. А там он сам отправится на поиски. Глушитель для пистолета у него есть, хотя это и просто банка из-под апельсинового сока с металлической проволочной мочалкой для мытья посуды.

К этой загадке должен быть ключ. Может быть, даже здесь. Когда они бывали дома, то больше всего времени проводили на кухне. Он сидел в темноте и вспоминал, как она раскатывала тесто. Идея прогулки под парусом принадлежала ему. Сейра же была испугана — это уж точно. Не только испугана, она была просто в ужасе. Руки у нее дрожали, и она глаз не поднимала от стола.

Он схватил стул и изо всех сил ударил им по столу. Снова и снова, пока в руках у него не осталась только спинка.

Внизу, в темноте пляжа, волны продолжали накатываться на берег.