В прятки с любовью

Он вырывает у меня руку и идет к лифтам. Хм, это надо разобраться, у кого поводок. Твой поводок находится у меня в руках, Итон, а даже если Джанин будет дергать за мой, ты дернешься тоже, уж будь уверен.

* *

Жизнь в Бесстрашии отличается от жизни в Эрудиции так сильно, что время инициации не помогло привыкнуть ко всему новому. У меня как-то в одночасье снесло крышу от постоянных безумных пирушек, обилия голых женских и мужских разрисованных тел, нарочитой открытости, шума, движения… Но мне это нравилось просто до умопомрачения. Это совсем другая, непохожая на прежнюю, жизнь. Время понеслось с бешеной скоростью. Последнее время, когда я понял, что именно представляет собой Джанин и что она делает с людьми, мне было так погано и паскудно, что вся эта суматоха очень помогала отвлечься.

Сначала, я очень тосковал по Салли. Мне не хватало ежедневных тренировок с ней, неспешных разговоров, да и что там говорить, ее самой мне не хватало. За то время, что мы провели вместе, я успел к ней привыкнуть так, что она казалась мне частью моей жизни. Но тут, в Бесстрашии я как будто переродился. У меня появились новые привычки, увлечения, и я все реже вспоминал ее. Джанин тоже молчит. Ну, раз молчит, значит, все нормально у них.

Фор все-таки пошел в карательный отряд, несмотря на все заверения Макса, что он этого никогда не сделает. Было полное ощущение, что он решил не спускать с меня глаз. Ну и ладно. Однако, на казнь он никогда не оставался. Если где-то кого-то выследить, схватить, конвоировать — Фор тут как тут. Но, когда казнь…

В карательном отряде я познакомился с некоторыми бесстрашными, в основном урожденными. Командира у карательного отряда нет, нас курировал Джеймс Шепард, заместитель командира особой группы. Немолодой, какой-то усталый бесстрашный, который все больше молчал. Скупо отдавая приказы, он смотрел на нас из-под приопущенных век. Казалось, что он все время хочет спать, потому и нам передавалось его внешнее спокойствие. На вид ему было лет 35, хотя на самом деле думаю меньше.

Наша работа заключалась в том, чтобы доставить под конвоем преступников в Искренность на суд и расстреливать тех, кого приговорят к смерти. Пыльная работенка, но пока ничего другого не предложили. Со мной в группе ребята общались сквозь зубы. Может, Фор тому причиной, может то, что я никак не могу впитать в себя Бесстрашие. Все-таки слишком мало времени еще прошло. Несмотря, на мое стремление выглядеть, как они, на тату, пирсинг и неплохую боевую форму, все равно многие замечали во мне эрудита.

Частенько пытались втянуть меня в драки, но быстро понимали, что делают они это зря. Бесстрашные хорошие воины, но лень — это самый большой и основной их недостаток. Те, кто расслабляется от мирной жизни, быстро теряют форму и побить их не проблема.

Бывают такие дни, что все ни к черту. Сегодня похоже, один из них. Я так и не сблизился ни с кем из отряда, да и не хотел. В карательном отряде нет нормальных людей. Все психи, или вынуждены тут куковать, из-за каких-то проблем. Как мы с Фором, например, из-за рейтингов, кто-то в наказание за что-то… А те, кто по доброй воле сюда идут… С ними совсем не хочется иметь дела.

Сегодня мы задержали преступников обвиняемых в убийстве пожилой пары из Дружелюбия. Приговор, скорее всего, карательный, а это значит, что сегодня пыльной работы прибавится. Заседание продолжается уже пятый час, у меня ноги отсохли на х*й, Фор привалился к стене, другие парни делают все, чтобы не сойти с ума от скуки. Скорее бы они уже вынесли приговор, мы бы их расстреляли и поехали бы домой.

Но суд затянулся. По какой причине — не понятно. Ведь вроде все кристально ясно-понятно — напали, убили из-за ресурсов. Одно из самых страшных преступлений в нашем обществе. Приговорили, и дело с концом, но нет. Сидят и решают — в тюрьме их сгноить или сразу пристрелить, чтоб не мучились. Наконец, решение принято, глава Искренности, Джек Кан зачитывает приговор, преступников готовят к расстрелу.

Внезапно, я слышу какое-то утробное шипение. Будто, ругается кто-то… Я начинаю озираться на звук, показываю Фору жестами, что что-то не так. Он тоже озирается, но не может понять, откуда звук. Когда он прекратился, мне стало уже просто интересно, кто это такой и что за шипение.

Краем глаза замечаю под креслами какое-то движение. Черт, да кто там ползает, животное какое-нибудь? Или это отвлекающий маневр дружков изгоев, чтобы попытаться вытащить их? Приглядываюсь, стараюсь рассмотреть, кто же это может быть, все-таки… И, вдруг, понимаю, что это человек, только очень маленький. Скорее всего, или маленькая женщина или ребенок. Ползает между рядов сидений. Ну, и нахрена?

Показываю Фору, чтобы следил за ситуацией, пробираюсь настолько незаметно, насколько могу, между кресел. И хватаю извивающегося… ребенка! В ярко-оранжевом сарафане, с растрепанными косами, разбитыми коленками, мелкую девицу, такую грязную, что если бы неоднородная одежда, подумал бы, что это изгойские дети пробрались. Черт, какого хрена тут ребенок делает, кто его, вообще, сюда пропустил?

Выношу извивающегося ребенка из зала заседания, стараясь держать его от себя на вытянутых руках. В коридоре решил все-таки узнать, что за херня тут творится.

— Ты кто?

— Слепой, что ли? Не видишь? Или такой тупой, что даже, если видишь, не понимаешь?

— Так, закрыла рот и быстро говори, кто ты и что делаешь тут?

— Так, закрыть рот или говорить? — насмешливо спрашивает меня ребенок. — Отпусти меня, тогда скажу.

— Нет. Мне похер, кто ты, я вижу, что похожа на Дружелюбную, значит, отдам тебя Джоанне, она с тобой разберется.

— Там… мои родители… ты не понимаешь, такой тупой!

— Кто твои родители? Изгои?

— Неееееет! — на глаза ребенка набежали слезы, — там те, кто убил моих родителей, я хотела посмотреть, как они сдохнут!

— Нечего тут ошиваться, — ну, вообще-то, желание вполне себе нормальное, посмотреть, как сдохнут убийцы родителей. Для бесстрашного. Мужика. — Пойдешь к Джоанне. Без разговоров.

Девица опять забилась у меня в руках. Стала вырываться, кусаться и даже щипаться.

— Идиот, совсем ничего не понимаешь, — выкрутилась и укусила меня за руку. Бл*дь, теперь еще и столбняк будет. Черт. Не рассчитав силу, отвешиваю ребенку оплеуху, так, что голова дернулась, и девица затихла. Испугалась. Отлично. Заглядываю ребенку в лицо.

— Слышь! Ты как? Живая?

— Ты — чудовище! Бесстрашные хорошие, но ты — чудовище. Чтоб ты сдох. — окровавленные губенки выплевывают проклятия, а мне смешно. Прикольная девица.

— Ладно, на том и порешим, я чудовище, а ты отправляешься обратно, в свое Дружелюбие, уляжешься в свою кроватку, а, такие как я, чудовища, проследят за тем, чтобы ты могла проснуться утром, О’к?

Девица смотрит исподлобья, очень недружелюбно. Перехватываю ее поудобнее и вижу Джоанну. Она, явно, чем-то озабочена. Увидела меня с ребенком, переменилась в лице.

— Где вы ее нашли? Эшли, зачем ты опять убежала?

Девица молчит, смотрит хмуро. Оставляю ее на поруки лидера Дружелюбия и возвращаюсь в зал заседаний, тихонько про себя посмеиваясь. Сейчас, кажется, кому-то будет нехилая трепка.

Комментарий к «Глава 14» В этой главе использованы диалоги и ситуации из рассказа В. Рот “Сын” (“Четыре. История дивергента”)

====== «Глава 15» ======

Салли

Но выбраться появилась возможность только три месяца спустя. Джанин приставила ко мне охрану, и я оказалась в самой настоящей тюрьме. Карательный отряд был, как личная небольшая армия эрудированной сучки. Она боялась показаться с ними на приемах, сейшенах, собраниях, куда ездила почти каждый день, потому у нее была личная охрана, в которой я и состояла. Еще там были несколько эрудитов, и в мои обязанности входило их тренировать время от времени. Эта вынужденная работа немного отвлекала меня. Я никак не могла забыть полностью обреченного взгляда Криса, его связанные за спиной руки, губы, пытающиеся улыбнуться… Наверное его больше нет. Она ведь не скажет. Спросишь ее, а она окинет тебя презрительным взглядом и промолчит. Типа — это не твое дело, девочка, задавать мне такие вопросы… Не могу думать о Крисе и Кимберли, из глаз, помимо воли, начинают бежать слезы. Как я скучаю, господи… Почему, зачем она все отобрала у меня? Держит меня при себе, время от времени дергая за поводок. Каждый раз напоминая мне, что если я буду делать резкие движения, то с Эриком что-нибудь случится… А я и не знаю, верить ей или нет… После того, что она сделала с Крисом, Ким, Ником… Я уверена, что к смерти Ника она тоже имеет отношение. Как все по-дурацки… Так просто не бывает… И я тут сижу, в полном неведении, что с Эриком, что с Эваном…