В прятки с отчаянием

— Выходи, — мужчина сказал это негромко, но она услышала, и даже не могла дать себе отчет в том, что он шевелил губами. — Ты знаешь, что я пришел за тобой. Каждая минута, что я теряю здесь, будет стоить жизни одному из твоих родных. С кого мы начнем, Тания?

Озноб прошел по ее спине, все тело трясло от неимоверного ужаса. Он не человек, не отсюда… Он все знал наперед, он мог разговаривать, не шевеля губами… И он… как это ни странно, был чем-то похож на Риза, такой же идеальный, ровный и невозмутимый… Но это бред, абсурд! Риз за свою жизнь… Внезапно Тания почувствовала, будто кто-то поселился в ее голове и заставлял действовать против воли. Тело отказывалось служить ей, ослабев за секунды, она по какой-то причине стремилась туда, к источнику этой власти над ней, и одновременно была страшно напугана, потому что ощущение неправильности от пережитого не покидало ее.

— Первым умрет этот подросток, — объявил он и ствол его оружия ткнулся в голову Заку. Этого она уже не вынесла. На секунду прислонившись щекой к теплой голове братишки, она поползла по подвальному помещению, чтобы вылезти с другой стороны и не выдать место, где прятались дети.

— Я здесь. Не понимаю, зачем я тебе нужна, но оставь их в покое!

Мужчина рассматривал ее, будто перед ним был любопытный экспонат. Тания почувствовала себя мелкой, никчемной и беспомощной под этим взглядом, но глаз она не отвела, прямо глядя на мужчину и еще больше расправляя плечи. Конечно, он отличался от стервятников, был совсем непохож на них. Правильные черты лица, будто застывшая гипсовая маска. Сосредоточенный равнодушный взгляд, в котором не наблюдалось ни капли человечности. Все вокруг были для него букашками, которых он равнодушно разглядывал свысока. Сначала девушка подумала, что это тот самый Беслан, что верховодил у воров, но сразу же отмела эту мысль. Никакой это не Беслан, это существо на порядок выше крадущих все, что плохо и не плохо лежит, недалеких крыс. И она зачем-то была нужна ему.

— Ты пойдешь со мной добровольно или нет?

— Пойду, если ты отпустишь всех!

— Вот прямо всех? — он приподнял брови в удивлении, вот только интонации оставались безучастными. Но скосил глаза и указал своим людям на нее взглядом, а душа девушки скатилась глубоко в пятки. Куда он ее поведет, что сделает…

Она не помнила, как попала в этот темный, тюремный подвал. Тонкая игла больно впилась в шею, и очнулась она уже на железной койке пленницей, заточенной в четырех стенах, в ог­ромном, же­лез­ном по­меще­нии, отде­лан­ным из­нутри ре­зиной, плас­ти­ком и ме­тал­лом, где бы­ло всег­да ти­хо и сто­ял по­лум­рак, рас­се­ян­ный нес­коль­ки­ми ава­рий­ны­ми лам­па­ми, ни­ког­да не сме­ня­ющий­ся днев­ным све­том. Там, с дру­гой сто­роны ре­шеток всег­да кто-то был, сто­рожа плен­ни­цу. Хо­тя для че­го эта ох­ра­на, Та­ния не по­нима­ла — слиш­ком креп­кий был за­мок на две­ри ее не­боль­шой ло­вуш­ки, от­го­рожен­ной сва­рен­ной ар­ма­турой. И сколь­ко здесь та­ких кле­ток, сос­чи­тать не уда­валось, но все они бы­ли пус­ты.

Тот, кто наводил на нее ужас, появился не сразу. Сколько дней она повела в этом каменном мешке, Тания не знала, совсем запуталась. Пыталась заговорить с охранниками — тщетно, они лишь глумились и насмехались. Каждый раз когда кочевница подавала голос, они принимались обсуждать, как она может быть хороша и сколько за нее можно будет выручить денег… Иног­да кто-то при­ходил, при­носил еду и во­ду, вы­води­ли в от­сек за­меня­ющий са­нузел, глум­ли­во из­де­ва­ясь и мас­ляно раз­гля­дывая плен­ни­цу, но паль­цем не тро­гали. Глав­ный не раз­ре­шал. А у де­вуш­ки внут­ри иной раз все об­ми­рало при од­ной толь­ко мыс­ли — как дол­го прод­лится ее неп­ри­кос­но­вен­ность и что с ней сде­ла­ют? И сколь­ко тут, в этой тюрь­ме, уже по­быва­ло ук­ра­ден­ных, став­ших не­воль­ни­цами и в ито­ге про­дан­ных, как скот?

Когда он пришел к ней, она была уже даже рада — лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Но он ничего не говорил. Она лишь услышала размеренные широкие шаги, гулко раздававшиеся в тишине этого помещения, и Тании казалось, что это заколачивается крышка ее гроба, а она ничего не может сделать. Чувство безысходности уже который раз настигало ее, хотелось выть и биться в этой маленькой камере, рвать решетки, только бы освободиться, а он только смотрел на нее, от его присутствия мурашки по коже бегали табунами. Тания заговорить первая не решалась, ей больше всего хотелось свернуться клубочком, инстинктивно закрыть голову руками, как в детстве, залезть под кровать, зажмурить глаза, лишь бы этот ужасный человек перестал сверлить ее взглядом.

— Это не поможет, — ровный баритон мужчины нарушил тишину. — Не стоит меня бояться, я не причиню тебе вреда, если мы с тобой договоримся.

— Что не поможет? — пролепетала Тания, стараясь не смотреть на него.

— Ты пытаешься от меня закрыться. И хоть это интересная реакция, но не сработает. Твои мысли и чувства не секрет для меня. Разве тебе Риз не рассказывал о нас?

— Ты знаешь Риза? — в душе девушки зародилась надежда, что если этот страшный человек знаком с ее братом, то, может быть, он, и правда, не причинит ей вреда? Может быть… все не так плохо?

— Я-то вот знаю, — проговорил мужчина вкрадчивым голосом. — А ты, кажется, понятия не имеешь, кем на самом деле является твой возлюбленный родственник…

Сердце мучительно толкнулось о ребра и вроде бы даже остановилось на секунду. Господи, откуда он знает, что ему… еще известно?

— Что касается тебя и Риза — я знаю абсолютно все. И, видимо, сделал неправильную ставку. Мне нужно, чтобы Риз сам, добровольно пришел ко мне, но ради тебя он не придет, как это ни печально. Зато он придет ко мне ради другой девушки, и вот тут ты сможешь сыграть свою роль, если правильно себя поведешь.

— Слушайте, я не знаю, кто вы такой, что вы хотите и зачем вы меня сюда притащили…

— Я как раз пытаюсь тебе это объяснить, но ты меня перебиваешь. Это было первое предупреждение. Второй раз за дерзость тебя ждет наказание.

Этот его спокойный, безучастный тон и несколько надменная речь разозлили Танию. Ярость охватила ее внезапно и, прежде чем она успела подумать или как-то осознать, что находится в полной власти этого человека, выплюнула ему в лицо:

— Да иди ты нахрен, со своими пугалками, пуганная уже, не страшно…

— Да? Может, проверим? — спросил он, и… ничего не изменилось. Он все так же пристально и безучастно ее рассматривал, а девушка уже хотела спросить, не собирается ли он испепелить ее взглядом, когда… услышала странный звук, которого не должно было быть в камере с железными стенами. Слабое шуршание, от которого приходит в ужас любой житель леса, чуть подрагивающее и нарастающее, раздалось из угла и стало явно приближаться. Тания отвернулась от решетки, пытаясь вглядеться в темноту, но глаза отказывались служить ей, лишь звук, ввергающий в панику, настойчиво лез в уши.

Сердце трепыхнулось и забилось с утроенной силой, ужас накатил такой, что моментально взмокла спина и ладони, тонкие пальцы заледенели и, сжавшись в кулаки, впились в кожу кончиками ногтей. Только теперь Тания смогла разглядеть то, чего она боялась больше всего на свете: из всех щелей на нее ползли змеи, черные, небольшие, и она точно знала — страшно ядовитые. Тут в камере некуда было от них скрыться, залезть на лавку не поможет… Спиной она врезалась в решетку, забыв, что сразу за ней стоит ненавистный ей парень, и закричала так громко, что даже сама не осознала, что этот звук выходит из ее глотки. А змеи приближались, опутывая ее ноги, и она совершенно явственно почувствовала первый укус, такой болезненный и едкий, будто вместо яда у этих тварей была кислота.

— Аааа! — визжала она на одной ноте. — Они закусают меня до смерти… Пожалуйста, выпусти меня, выпусти!

Она не понимала, что пытается пролезть между решетками, безнадежно застревая, кричала, плакала, а дыхания не хватало ни на что, она захлебывалась слезами, не осознавая, что Зейн просто стоял и ничего не делал, наблюдая за ней с интересом экспериментатора.

Тания не помнила, как все закончилось. Она очнулась, обнаружив себя на прорезиненном полу, и вокруг никого и ничего не было. От воспоминаний о пережитом, ее затрясло, она прислонилась спиной к стене и сжалась в комок. «Что это было? Откуда тут змеи? Они что, держат их где-то в стенах, а когда нужно ее наказать, выпускают? Но… откуда они узнали, что змеи — это самый ужасный кошмар ее детства? Или они всех тут змеями пугают?»