В прятки с отчаянием

Там, внутри зияющего чернотой пролома тоннеля и находится та самая старая передвижная база, что когда-то обнаружил Алекс, на самом деле и служащая порталом безупречных. Вот только чтобы подобраться туда, необходимо обойти не только обложивших все подходы хорроров, но и заложенную ловушку-переместитель, что захватила наших бойцов при прошлом рейде к порталу.

— А вы уверены, что это точно здесь? — скептически интересуется Итон, сканируя местность в приборы. — Как-то хило они его охраняют! Ни войск, ни берсерков этих гребанных, только пауки.

— Ща подтянутся, не сомневайся, — шиплю я, начиная злиться. — Как только начнется отвлекающий маневр, тут будет не протолкнуться, обещаю.

— Как бы и нас, этим маневром не поджарили, — бурчит Арчи. С ним я была полностью согласна — керслеты не выдержат мощного взрывного удара, если нам посчастливится попасть в самый эпицентр. Но лучшего укрытия тут не наблюдается и придется уповать на меткость наших пилотов и артиллерии. Стремная перспектива, если честно, но и вся наша задумка была чистой аферой изначально.

Лидеры долго совещались, не желая поддаваться нашему плану — незаметно пробраться на станцию и включить самоуничножение «Оракула», но остальные наши ходы безупречные способны просчитать и успеть подготовиться. Портал охраняется и как только хорроры засекут масштабную активность, берущей в кольцо город армии Бесстрашия, намеренной никого и ничего не выпускать за пределы взятой под наблюдение территории, безупречные бросят на защиту портала все свои немаленькие силы. А бесстрашным придется сдерживать их подготовленную армию с новыми технологиями, отвлекая на себя, давая возможность для диверсии нашему отряду. У нас всего один-единственный шанс, и другого не представится.

— Всем нашим силам необходимо рассеяться по периметру в радиусе километра, а это очень и очень большая территория, — чеканя слова от напряжения, инструктирует нас Эрик, нависая над объемной голографической картой. — Нам будут помогать войска воздушного полигона, их вылет запланирован через несколько часов, топливо нужно экономить как только возможно. Сил у нас мало, будем надеяться на гаубицы и драгфлаеры оснащенные реактивными установками. Мы не должны их пропустить, ребята, а ваша задача, — отец бросает короткий взгляд на Риза, — не выпустить их силы за пределы нашего кольца, чтобы они не попали в город, потому что там остались только наши регулярные войска и рекруты из других фракций, способные держать в руках оружие. Мы все отдаем себе отчет в том, что безупречные не сдадутся просто так, у них, очевидно, есть туз в рукаве, поэтому мы должны быть готовы практически ко всему. Наши маневры здесь будут направлены на отвлечение противника от основной диверсии, а вы ребята пробираетесь на станцию и отключается эту адскую машину к х*ям. На все у вас есть чуть больше часа, после этого сдерживать шквал их армии нам будет крайне затруднительно, постарайтесь уложиться. И выжить...

— Правильно ли я понял, что пока они орудуют на станции, мы должны принять весь огонь на себя и сдерживать силы противника, пока не отключится система безупречных? — спрашивает кто-то из бойцов, а Эрик хмуро смотрит на нас и упрямо сжимает челюсти.

— Да, вы все правильно поняли. Мы примем на себя всю мощь их армии, я уверен, что будет нелегко. Но мы должны избавится от их гнета раз и навсегда. И должны использовать любую возможность для этого, какой бы... сумасбродной и бесбашенной она ни выглядела бы. В наших руках находится единственный шанс сделать это максимально внезапно, и мы должны им воспользоваться!

«Чистое самоубийство!» — бьется навязчиво в мыслеформах бойцов. Мало кто верит в положительный исход операции, и как бы мне не хотелось самой впадать в отчаяние, а за ребрами играет драбаданс такой, что хоть вой взахлеб. Бесстрашные ничего не боятся и никогда не сдаются! Бесстрашные верят только в победу и идут до конца! Но все эти убеждения начинают сдуваться, когда ты точно знаешь, что в лучшем случае вернуться не все. Нельзя привыкнуть терять друзей.

Вот и сейчас я оглядываю ребят и сердце у меня нехорошо сжимается. Берман старается держаться как можно ближе к Мии, находясь в готовности ее защищать от всего, чтобы ни случилось. Гэб с Иви распластались по стене плиты, осматривая местность, перешучиваясь между собой, чтобы разрядить напряжение. Довольно крепко сплотившиеся в командной работе Риз и Арчи тихо спорят, выискивая всевозможные пути, чтобы незаметно приблизиться и отключить переместитель. Только Итон, доложив командованию о наших действиях и координаты, кривит губы в усмешке, посмотрев на меня.

— У тебя такое лицо, что мне уже хочется заказать себе венок. Брысь из моей головы, Эванс, нечего там копаться! Подыхать я сегодня точно не собираюсь, и не рассчитывай.

— Дурак, — бурчу я, не позволяя эмоциям взять вверх над разумом, но в голове так и всплывает один вопрос — кто? Почему не получается не думать об этом? Муторно на душе, и все тут. Для кого этот день должен стать последним? А, может, и для всех… Стоит ли оно того? Конечно. Нас восемь человек, идти многочисленным отрядом и тем самым привлечь к себе внимание противника — провал всей операции. Да и Гилмор получил ранение при моем освобождении, отправившись восстанавливаться.

Отбившись от объятий девчонок сразу после освобождения из жуткой лачуги каннибалов, оглядев валяющиеся, словно изломанные куклы, тут и там тела убитых стервятников и нескольких связанных арестованных, печалящихся под дулами Итона, Геба и Бермана, я наткнулась взглядом на раненого Гилмора, схлопотавшего пулю, которого врачевала медсестричка из лазарета Бесстрашия. Она-то как оказалась среди моих спасителей, в толк я взять сперва не смогла, пока не заметила, как Джил украдкой чмокнула в губы лукаво сощурившегося и ухмыляющегося Джая, вот-вот готовящегося сказать какую-нибудь самодовольную фразочку.

И то, как он осторожно погладил ее по зарумянившейся щеке пальцами, пока девушка взволнованно перевязывала парня, и как они довольно откровенно переглядывались, не оставляло сомнений на зарождающиеся отношения, что я не смогла не порадоваться. Совершенно искренне, между прочим. Джай хоть и балбес еще тот, но хороший и свой. Он заслуживает счастья.

— Что же ты, опять полез на рожон, Гилмор? — укоризненно протянула я, качая головой, когда медсестра забинтовала мою руку и ушла осматривать остальных.

— Ты же знаешь, я не могу по-другому, мне все только самое горячее, — ответил Гилмор в своем привычном стиле и улыбка у него — открытая и подкупающая, что я невольно улыбнулась, глядя на нее.

— Ты мог не ходить меня спасть, — тихо прошептала я ему, заглядывая в глаза. Однако прекрасно понимала, что Джай пошел бы меня выручать что бы ни случилось и какие бы размолвки ни были между нами не задумываясь. Потому что он такой, он бесстрашный. И я ему все же очень дорога. А еще Джай искренне раскаивается и чувствует вину за содеянное против Риза. Это слышалось в его мыслях, сквозило в эмоциях, отражалось в глазах…

— Я хотел пойти. Я мог пригодиться, — пожал плечами и тут же сдержанно сморщился от боли, стараясь этого не показывать, а лоб его прошилаб испарина.

— Ты пригодился, спасибо, — взяв его за крупную, мужицкую пятерню здоровой рукой, я сжала ее пальцами в знак благодарности. Она сухая и грубоватая, с целой пригоршней мозолей от оружия. — Теперь все будет хорошо.

— Люси… — позвал Гилмор тихо и даже нерешительно, будто собирался с мыслями и спросил, кинув на Риза, поджигающего с Арчи хибару людоедов, — ты любишь его? — я кивнула, закусывая губу. Люблю. Еще как люблю! Он часть меня. — А я… был тебе небезразличен?