В прятки с «Прятками»

— Учти, мне проще держать тебя все время вырубленной, чем терпеть твои истерики.

— Ты, вообще, соображаешь, что ты творишь? — хрипит она, — Зачем я здесь, почему? Что я делаю в твоей машине? Почему ты убил всех этих людей?

— Это не твоего ума дело, но во избежание дальнейших вопросов, я скажу тебе – они мне мешали. Ясно? Нам нужно убираться за стену, а они представляли угрозу…

— Это ты представляешь угрозу! Отпусти меня, сейчас же! — она так заверещала, что у меня заложило уши. Захотелось прямо сейчас выкинуть ее из машины, ну нах*й, бл*дь, терпеть ее еще. — Я не хочу никуда ехать!!!

Схватив за загривок, я снова долбанул ее лбом об торпеду.

— Нам. Надо. Ехать. Или ты сидишь тихо или я тебя вырублю и засуну в багажник, — пока я говорил, я с трудом нацепил на нее наручники, потому что она принялась было кусаться и царапаться. – И если ты прекратишь свою жалкую истерику, я смогу тебе все объяснить! В конце концов, ты сама сказала, что пойдешь со мной!!!

— Я передумала! Я знать тебя не хочу, предателя, — уже тихо и с явной угрозой проговорила она и плюнула в меня. Темный туман наползает опять, я не контролирую силу удара, и она обмякает на сидении. Я закрепляю ее руки, скованные наручниками за подголовник, почти подвесив ее на сидении и жалея, что не сделал этого сразу, а пустился в какие-то разговоры. Вот только узнаю, какого хрена от нее нужно Сэму и почему он вдруг проявлял к ней интерес… и сверну ей шею, задолбала до печенок.

Мы уже почти доехали до места, когда она стала подавать признаки жизни. Я, честно говоря, уже начал думать, что она окочурилась – лицо все в кровоподтеках, бровь рассечена, губа разбита, вообще красавица. Надо придумать, как заставить ее молчать, иначе она у меня все время такая расцвеченная ходить будет. Не то чтобы это было как-то особенно важно, вот только если она и правда ценный товар, то надо бы позаботиться и о сохранности. Я остановился отлить и перекурить, а когда вернулся, она опять была в отключке. Ну или притворялась. Я закурил, задумчиво на нее поглядывая. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что она представляет интерес только как козырь в рукаве. Она дико бесит, так что смотреть невозможно. И все было бы правильно и понятно, если бы не одно «но». С ней все не так. Все по-другому. Она вызывает мысли и чувства совершенно нетипичные. Почему именно она, что в ней такого? Как ни пытаюсь разглядеть и понять, я никак не могу. И не отпущу ее, пока не пойму.

Неофитка заворочалась и открыла глаза, сразу вперившись в меня полным ненависти взглядом.

— Мне тоже надо. Выйти.

— Не вопрос. Сейчас выйдем. – я отстегиваю ей наручники, и она сразу же кусает меня за руку, вцепившись как бультерьер. Мне даже показалось, что она специально зубы затачивает, чтобы больнее выходило. Замычав сквозь зубы, я другой рукой достаю пистолет и приставляю к ее голове.

— Пристрелю как собаку. Терпеть не буду.

— Да стреляй, мне уже до пи*ды! – выкрикивает она мне в лицо, а я, чуть сдвинув ствол, стреляю мимо ее головы. Все ее тело напряглось и едва заметно тряхануло.

— Я не шучу. Я бы объяснил тебе, почему ты здесь, если бы ты предоставила мне любезность!

— Я и так знаю зачем я здесь, ты взял меня в заложники! – чуть подрагивающим, но не менее презрительным голосом говорит она мне.

— Ты ссать пойдешь или нет? – я выдергиваю ее из машины и швыряю в направлении кустов. Она упала, но очень быстро поднялась и принялась улепетывать. Далеко через бурелом она все равно не убежит, поэтому я пока иду за ней.

— Какого хрена ты делаешь? У тебя хоть план-то есть? Слышь, я сейчас прострелю тебе ногу и дальше у нас будет другой разговор!

— Мне все равно куда, только бы подальше от тебя, урод!!! – орет она, все пытаясь от меня сбежать. Я огибаю ее так, чтобы оказаться впереди, она тоже отклоняется от курса и, в конце концов, вышла к машине, сделав нехилый крюк.

— Слушай, там была бойня. Я тебя вытащил и увез, и нам теперь надо добраться до базы и подумать, как быть дальше!

— Зачем я тебе? Я все равно не дам тебе нормально жить, клянусь!!!

— Если ты хоть на минуту включишь голову и позволишь мне все объяснить, ты поймешь, что я прав, — я подхожу все ближе, а она пятится, выставив руки вперед, будто бы отгораживаясь от меня, — Джанин придумала сыворотку моделирования, помнишь после финального теста всем вводили датчики? Так вот это никакие не датчики, а сыворотка, которая наутро всех сделала послушными дронами для атаки.

— На кого?

— На Отречение. Джанин захотела избавиться от них и бесстрашные под предлогом поиска дивергентов, которых убогие якобы укрывают, разгромила всю фракцию. Бесстрашными.

— Ты врешь все… — мелко мотая головой и пятясь до тех пор, пока не уперлась в кузов машины, лепечет она.

— Какой мне смысл врать?

— Ты убийца! Я видела, как ты убил того бесстрашного на ринге! Ты убил всех парней, своих же бесстрашных у стены, как я могу тебе верить!

— А ты убила бы членов Отречения, если бы я тебя не вытащил оттуда!

— Зачем тебе это делать? Какая выгода?

— У меня есть причины. И у меня есть план!

— Ты знал заранее об этом… этой симуляции!? Почему не сказал никому?

— Ради чего мне так рисковать своей задницей? – искренне удивляясь, спрашиваю ее, — мне самому еле удалось избежать этого, и то только потому, что у Макса не хватало людей. Бесстрашия больше нет в том виде, к которому ты привыкла, теперь наша фракция служит Эрудиции, потому что все по уши в дерьме из-за Отречения.

— Я тебе не верю! Ты мне зубы заговариваешь!

— Поверь мне, есть вещи и поинтереснее, чем заговаривать тебе зубы. Ты мне по большому счету не нужна, я вытащил тебя, помня, что ты сказала, что пойдешь со мной, но если ты передумала, что ж, ступай, вот только помни, тебя ищет Сэм, а у Сэма с Эрудицией какие-то терки. Ты не дивергент, зачем бы ты могла ему понадобиться?

— Я не знаю. Я, вообще, уже ничего не знаю…

— Короче так, тут недалеко есть база, про нее бесстрашные не знают. Это вроде какой-то бункер был секретный, там продовольствие, все есть, я его случайно нашел во время рейда, никому не сказал. Надо отсидеться и посмотреть, что к чему. Когда все устаканится, я тебя выпущу, идет?

Она смотрит на меня недоверчиво, злобно, но понимает, что в моих словах резон есть, не без того.

— Что у тебя за план?

— Расскажу на месте. Поехали.

Эшли

Осознание реальности не скрашивает даже то, что я все еще осталась жива. А уж в обществе того человека, что на моих глазах расстрелял несколько патрульных, я и вовсе начинаю сомневаться, радоваться ли моему дальнейшему и неприглядному существованию. Может, я не помню, какими приключениями меня наградила задница за последние несколько часов, но хотя бы не забыла о том, кто такой Эрик. Да твою мать, а я еще чего-то там испереживалась из-за того, что он убил бойца на ринге, во идиотка-то... своих же, бесстрашных перебил, как манекены в тире... Все инстинкты настойчиво верещат спасаться, бежать, да только это чудовище не отпустит. И мой мозг отказывается воспринимать информацию о том, что послужило причиной черного провала в памяти. Какое-то моделирование, нападение бесстрашных на фракцию Отречения, бойня... Всё кажется таким нереальным, что я до предела напрягаюсь, пытаясь хоть что-то вспомнить, и... Ничего. Абсолютно. Вот совсем ни капельки. Помню вчерашний день, финальный тест, праздник, банкет... А дальше сплошная темная бездна загадок, что нервы на износе. Господи, да как же это со мной могло произойти? Что там вообще произошло, на самом деле?

Он говорит, что вытащил меня из бойни, утверждая, что спасал. Ну да, спасал, чтобы потом забить насмерть. Однако, несмотря на застилающий глаза туман и тошноту, я вполне осознаю, что облачена в боевую форму Бесстрашия, и если б Эрик как-то незаметно выкрал меня из штаб-квартиры, то не стал бы заморачиваться о том, чтобы одеть. А еще, я заметила, что он ранен в ногу, и это явно огнестрел... И произошло это до того момента, когда я очнулась. То ли бойня и правда была, то ли его подстрелили при побеге, или каких других обстоятельствах. Правды Эрик мне все равно не скажет. Зачем со мной возится, и для чего брать в заложники, если я не могу представить никакой ценности? По крайней мере, для тех людей, на которых лидер хочет повлиять. Да что уж там, за меня, в принципе, некому дать выкуп. Что ему нужно? И почему меня ищет Сэм? И ищет ли, ведь верить убийце и предателю было бы слишком неосмотрительно. Вопросы, одни вопросы, а щедрость этой гребанной жизни на ответы, поистине не знает границ. На ум ничего стоящего не приходит и совершенно неясным остаётся то, как им удалось так ловко провернуть свои интриги, незаметно, что никто не догадывался, кроме избранных посвященных, но что ещё важнее, гораздо важнее, как Эрик-то, вообще, мог... Он же лидер этой фракции. Командир. Воин. Там остались его люди. А он... сбежал, ничего не предпринял, чтобы остановить нападение. Боже, сколько людей из-за него погибло? Никогда бы не подумала, что Эрик может струсить. Как же я могла так в нем ошибиться? Во мне целый океан разочарования... И я не знаю, живы ли мои друзья. Что с ними? Нет, я не буду сейчас об этом думать, не буду... Они живы! Нужно верить и не сдаваться, иначе я ничего не буду стоить.