В прятки со смертью

Иду, все тихо. Лампы горят, фонарь светит. Никаких жиж на потолке нет. Надо возвращаться, время дорого.

Последним всполохом света, перед тем как повернутся, фонарь высвечивает какую-то кучку. Сначала мне показалось, что где-то осыпалась порода, небольшие ровные кубики рассыпаны по полу туннеля. Я бы и внимания не обратил, если бы кубики не были идеально ровной формы. Мне это показалось интересным, что это за порода такая, которая отбивается такими ровными кубиками?

Подхожу ближе. Не узнаю я эту породу. Какая-то красная, с черным. Черт, что же это такое. Поднимаю один кубик, он мягкий. Пружинистый. Вдруг он лопается и у меня по руке течет какая-то жидкость, очень напоминающая кровь. Черт, нихрена не видно в свете этих ламп еб*чих. Где-то у меня был фонарик по мощнее.

Яркий свет мощного фонаря прорезает тоннель. Направляю его на кубики. Не могу понять, странные какие-то. Беру еще один, сжимаю. Из кубика течет… кровь? Ну, очень похоже что кровь. Да еб твою мать, что тут происходит? Внимательно осматриваю все кубики. Они не большие, высотой примерно 3-4 сантиметра. На одном из кубиков я замечаю маленький шарик. Подношу ближе к глазам… и понимаю, что это пирсинг. В подбородке у Бартона был такой. И что, вот эта кучка кубиков — это Бартон? Да что за… Слова кончились. Я маниакально стал рассматривать каждый кубик. Так вот глаз. Вот волосы… Стенки кубиков были твердые, будто из прижгли. Вот обрывки одежды, будто приваренные к плоти. То что это плоть, стало очевидно. И эта плоть — Бартон. Что. Здесь. За. Х*йня. ПРОИСХОДИТ?

Подавляю первый порыв съ*бнуть отсюда на х*й. Так, спокойно. Обо всем надо подумать спокойно. Не здесь. Не сейчас. Беру салфетку, заворачиваю туда пару кубиков Бартона. Дам Эрудитам, пусть скажут, что за х*йня с ним случилась. Надо вернуться, в тот тоннель, где я был, посмотреть, не осталось там чего?

Вот завал, после завала, случилась жижа. Так. Пока ничего не видно. Скоро дойду до места, где я увидел Эшли. Вот это место, кровь повсюду. Внимательно оглядываю все вокруг. В отдалении, замечаю крысиный труп. Значит, все-таки крысы. Ну ладно.

Надо идти обратно. Тут больше ничего нет. Походя к завалу, нога наступает на что-то мягкое. Уже поднимая подошву и отделяя от нее нечто, я знаю, что это. Это часть вязкой жижи.

====== «Глава 20 » ======

Эшли

Черное покрывало смерти постепенно раскутывается, тело мерно покачивается, словно в колыбели. Мир благополучно обретает свои очертания, проносясь в мозг тихим шепотом. Густое полотно медленно расступается, исчезая неровными кусками. Понятия не имею, на каком моменте этой сумасшедшей карусели я пришла в сознание, но очнуться было суждено с адской болью, пронизывающей каждую клеточку тела. Не настоящей, а словно фантомной болью.

— Эшка, да очнись же ты. Давай маленькая, очнись. — снова шепот, призывающий меня вклинуться в реальность.

Получается плохо, перед глазами раскручиваются только мутные круги, словно кто-то жонглирует пространством. Веки ужасно тяжелые, будто налиты свинцом, во рту привкус металла. Чувствую только, что сковывающий ужас выветрился из моего нутра, он исчез, испарился. Что со мной случилось? Я живая? Руки на автомате тянуться ощупать свое тело, но что-то им мешает.

— Давай Эшка, приходи в себя, открой глаза, — голос Райна. А кажется я раньше слышала совсем другой голос.

Ресницы совсем не подъемные, но мне удается открыть глаза. Яркий свет ввинчивается в сетчатку, разбегаясь слепящими бликами. Наконец проморгавшись мне удается сосредоточиться, Райн несет меня куда-то на руках и выглядит очень обеспокоенным. Сердце екает за ребрами, когда смутные кадры воспоминаний, начинают мелькать в голове круговоротом событий. Люк, подземный ход, КРЫСЫ… Из горла вырывается отчаянный крик, я дергаюсь всем телом, пытаясь выбраться из чужих рук. Вырываюсь, отбиваюсь, пока парень не ставит меня на ноги, пытаясь докричатся, сквозь мой собственный ор.

— Они жрут меня, заживо жрут… — верещала я, размахивая конечностями.

— Тише, тише, все хорошо. Никто тебя не жрет. Успокойся, — уговаривал меня друг, сжав в тесном кольце объятий.

— Что случилось? — соизволила я спросить, слегка угомонившись. — Где ты был? Я звала тебя, а ты не отвечал. Я заблудилась там, на меня напали крысы, а потом… я умерла. — мозг отказывался воспринимать информацию, но я вроде цела…

— Я свернул не в тот коридор и потерялся, споткнулся обо что-то, ударился головой и немного побыл, а отключке. Когда очнулся, тебя не было. Я нашел тебя без сознания. Где ты была?

— Я не знаю, не помню. Там темно было и крысы, много крыс. На меня напали крысы.

Я стала разглядывать себя, ладони шарили по телу, укусов словно и не было. Но брюки были все изодраны и в крови. Тошнотворный ком подкатил к горлу и застрял, не давая вздохнуть. Волосы встают дыбом на всем теле. Такого не может быть. Плюхнувшись на задницу, закатила штанину и чуть не грохнулась в обморок еще раз. Вся кожа усеяна розовыми пятнышками, как от заживших болячек. Пальцы надавливают на отметины, кожица тонкая, словно только наросла. Какого йуха происходит?

Содрав в себя куртку, разложила ее на земле, вся плотная ткань была в мелких дырочках, царапинах и конечно же крови. Моей крови. В глазах снова помутнело, покрепче зажмурившись, глубоко и медленно вздохнула. Так, спокойно, без паники. Всему должно быть разумное объяснение, всему. Нужно только успокоится и подумать. Что за чертовщина происходит, не знаю. Ладони снова гуляют по телу, пытаясь найти источник боли, а потом меня накрывает оцепенением… футболка. Она не моя и слишком большая, как балахон.

— Кто меня переодел? — еле выговорила я, глядя на перекосившееся лицо друга. — Это не мои вещи. Где ты меня нашел? — он смотрит долго, внимательно.

— Ты лежала без сознания возле дома, тебя кто-то вытащил наружу. Я не знаю кто, не видел. — присев рядом на корточки, поделился парень.

«Я найду тебя!» — голос обманчиво нашептывает в голове, совсем тихо, не по настоящему. Это его голос, я точно знаю. Но… как Эрик мог там оказаться? Все словно в густой толще сна, разум отказывается подчиняться. Но кто-то же меня вытащил, и крысы были, точно были. Или это галлюцинации? Пальцы сами подцепляют футболку за ворот и я зарываюсь носом в ткать, стараясь уловить знакомые нотки аромата. Я знаю его запах, он пробивается даже через дух бытовой химии. Это его запах, никаких сомнений. Значит Эрик снова вытянул меня из задницы, но сбежал. Почему он ушел, почему? Слишком много этих «почему», они не дают покоя…

— Так, давай еще раз. — вцепилась я в руку Райна. — Ты нашел меня на улице, не в колодце. Да? — кивает, ясненько. — Кто меня вытащил наружу, залечил укусы и переодел, ты не знаешь, да?

— Не знаю, — подтвердил он. — Кто мог это быть, изгои? — развел он руками.

— Нет Райн, это не изгои. Это был Эрик, я слышала его голос в тоннеле, и это его футболка, точно его. Она пахнет им, я знаю. Вот только почему он взял и ушел, почему не дождался, пока я очнусь? — друг только качает головой. Кажется, он думает, что я совсем свихнулась, но против фактов не поспоришь.