В прятки со смертью

Неприятный холодок ползет по спине, ладони мигом взмокли. Кто-то притаился в парке, практически напротив маяка, только по другую сторону траншеи. Со стороны наших никакого движения, но расставленные палатки бесстрашных, сразу выдадут наличие людей, как только они выйдут к контейнерам. А тишина уже давит на уши, в которой слышно мое затаенное дыхание. Долгие минуты ожидания растягиваются во что-то бесконечное, кажется, что время вовсе застыло. Глаза, привыкнув к темноте, начинают различать очертания дальних, нагроможденных на дворе баррикад. Не происходит ничего. Но мышцы не расслабляются и напряжение не отпускает тело. Не могло же нам всем померещиться?! Да щас, ага! Разбежалась! Это реальная жизнь, детка! Воздух накалился от натянутой сосредоточенности, словно электрический. Любой, кто сунется сюда с недобрыми намерениями, хапнет пулю в лоб.

— Вот бл*дские у*бки, затаились. Наблюдают, — свистящим шепотом рапортует дежурная. — Да пошло оно все на йух! — Сани приподнялась с живота и громко выдала в темноту: — Ну, долго еще будем тянуть кота за яйца? Если, бл*дь, свои припи*дячили — то шевелите уже жопами! А если вы тут мимо мудями протряссывались и рассчитываете на ох*ительно потрахаться — то я, сучьи потрохи, покрошу ваши хилые стручки на винегрет и затолкаю в глотки большой ложкой! Ну!!! — поторопила она гостей и смачно щелкнула затворником. Под ее «сторожевой вышкой» тихонечко захрюкали мужики.

— Я, конечно, всегда восхищался твоим талантом кулинарии, солнышко, но чтобы прям на винегрет… хм. А жалеть потом не будешь, вдруг еще пригодится? — раздался знакомый голос. Из темноты вынырнула высокая, немного худощавая, лохматая фигура с автоматом на перевес и довольно ухмыляясь стала приближаться.

— Ворон… — бесстрашная заметно растерялась, вроде даже слегка побледнела и обмякла, всего на пару секунд правда, а потом резко вскочила на ноги и притопывая по железной крыше контейнера, стала наматывать круги, ища способ спуститься. — Ах ты, паскудник, засранец. Я тебе башку сверну, сученышь, погоди только… дай до тебя добраться. Все патлы повыдергиваю. Снимите меня отсюда! — гаркнула она, уже ржущим в голос бесстрашным.

Но дежурные видимо слишком прониклись мужской солидарностью и не торопились спешить девушке на помощь. Ворон уже достиг контейнера и подставив руки, принял жену в объятья. Бесстрашная повиснув у муженька на шее, сперва стала его целовать, а потом, одарила звонкой оплеухой. Ой-ё… я аж пригнулась под подоконник, но все равно подглядывала одним глазком. Блин, я ж теперь изведусь от любопытства, пока как следует не разгляжу эту колоритную парочку.

— Милая, я, вообще-то, соскучился… — ахнул мужчина, перехватывая замахнувшуюся, для нового удара руку, пытаясь сильнее прижать к себе Сани. — Но если настаиваешь, могу и обратно уйти.

— Будешь знать как… Ты не ранен? С эрудитками путался? — взревела девушка, еще раз расцеловав муженька и принялась того молотить кулачками по грудине.

— Да ты совсем еб*нулась, Сани? — негодовал он, зажимая разгневанную бесстрашную в кольце рук. Пришедший с ним отряд опасливо придерживался в сторонке от эпицентра взрыва супружеских эмоций. — Вот что ты за стерва, а сама… Сама тут небось с мужиками живешь, а, отвечай? — белесые глазюки сверкали гневом так, что мне даже было видно. Кажется, пора разнимать эту парочку. Девушка то лупила своего ненаглядного, то весьма горячо поцелунькала.

— Ах, это я еще и виновата? — пуще прежнего заголосила она. — Я тебе сейчас всю рожу расцарапаю. Да я скоро на стены бросаться стану, а ты все широ*бишься по своим заданиям. Ну я тебе, бл*дь, устрою, нах*ячу так… вмиг шелковым станешь.

Мужчина скривив моську, пытался выдержать крики, визги, поцелуи и оплеухи от женушки и, в конце концов, поправив автоматный ремень, хватает ее под бедра, усаживая на свою талию и тащит в сторону дверей маяка. Вот и пра-а-авильно, орать надо по делу…

— Кроша, подменишь меня? — слегка притихнув задрала Сани голову на мое окно. — куда-же я денусь, как-будто уснешь с ними… Теперь с двух сторон будут стонать.

— Конечно. А то вы дадите поспать. Ворон пришел! — крикнула я соседям, не сомневаясь, что меня услышат и поперлась в караул. Вот и Сани дождалась… Радость кипятком вскипает в груди. Сердце колотится, пригоняя краску к лицу. Ну когда-же Эрик придет?

— Располагайтесь мужики, — отрапортовала я новоприбывшим. — Сегодня Кроша на стреме! — подхватила винтовку, забралась на крышу с помощью сердобольных бесстрашных и устроившись на мягком топчанчике, чтобы не отморозить себе кое-чего, принялась нести свою вахту.

Оставшуюся ночь откараулила спокойно, а утром снова попыталась связаться с Дином. Но он опять не вышел на связь. И даже физическая боль, что я сейчас испытываю на всем теле, ничто, по сравнению с душевной. Спать мне совсем не хотелось, ага, поспишь тут теперь… Мысли просто разрывали мою голову. Что с братом? В порядке он и жив ли? О чем я вообще? Конечно он жив, иначе и быть не может. Следующие пол дня просидела на контейнере, все ждала. Бесстрашные прибывали небольшими отрядами, устраивались, а его все нету и нету. А я все жду Эрика и переживаю каждой клеточной своего тела, только и мечтаю, что бы увидеть его. Сердце вот-вот разорвется на миллион крохотных частиц. Ну где-же ты, родной мой… Довольные девчонки пытались меня содрать с «вышки» и отправить баиньки, так и не сомкнула глаз. Спать буду, когда он вернется и мы будем все вместе.

Несмотря на уже довольно прохладную погоду, вечером устроились на улице, разожгли несколько костров. Ожидание превратилась в бесконечно растянувшуюся муку, а воображение рисовало все более страшные и яркие иллюстрации фильма ужасов, почему его все нет. Сижу, как на иголках, дерганная вся, скоро кусаться начну… Тихонько переговариваемся с Вороном, пытается отвлечь от невеселых мыслей, хвалится своим армейским ножом. Нахально демонстрирую свои, присобаченные на пояс в ножнах, Эд отобрал огнестрел, пришлось заменить на сталь. Ворон рассказал о своих приключениях в Эрудиции, о том, что Сэм принуждал командиров тренировать своих еб*нных «Вольников», о подрыве нашего дома — «Яме». Мы же поделились своими странствиями и похождениями.

А потом ночной воздух разрезает противный бабий визг, как сирена воздушной тревоги… Рука выхватывает у друга нож, мужики рысью подхватывают оружие. Быстрый взгляд на верх — Майра со снайперкой на вахте. Я оборачиваюсь… и тысячи крохотных горячих иголочек стекаются туда, где пульсирует сердце, втыкаясь, а участившееся дыхание добавляет разочарованной дрожи к тем, внезапно горьким ощущениям, которые рождают мои глаза. Я вижу его, в обнимку с верещащей девкой и разноцветные круги плывут перед взором. Противный медный привкус от прикушенной губы разливается во рту, а пальцы сильнее стискивают тяжелую рукоятку. Я задерживаю дыхание, чтобы лучше слышать, что происходит вокруг. Но там тишина. Мертвая, безбожно глотающая звуки. «Бабах» — долбит в груди и останавливается…

— Эшли! — голос с хрипотцой. Ну да. Удивлен? Аха-хах, так вот как ты ищешь меня… А я ждала тебя, как распоследняя идиотка. Я верила…

— Эрик, что это за девица, и почему она так на нас смотрит? Как будто, хочет убить? — чего-то там вякает сука.

— Почему же «как будто»? «Как будто» в твоей фразе явно лишнее.

— А, я, кажется, вспомнила, это та чокнутая девица, которая убила Ричарда и разгромила Дружелюбие? — Эрик тут-же задвигает ее за спину. А потом огнем накатывает злость. Да вашу ж мать, как же все достало! Значит меня пытал, пистолетом тыкал, а эту за спину прячет, ёб*нный урод!