В пустыне Мохаве

– Я не знала, что вы с гор, - сказала она, и не знаю почему, но я вдруг понял, что она лжет.

– Вы не видели мистера Мандрина?
– спросила она.

– Кто, я? А разве он уже встал?

Она подошла ко мне.

– Телль, пожалуйста, не считайте меня неблагодарной. Я хотела отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, но это оказалось невозможным. Видите ли, те люди не поняли бы меня. Когда-нибудь я объясню...

– Не утруждайте себя, - сказал я.
– Тот, кто пытается отнять у старика ранчо, не должен мне ничего, и меньше всего я жду объяснений.

Она тут же напряглась, лицо побелело, а красивые черные глаза превратились в ледышки.

– Вы глупый осел, - презрительно сказала она.
– Я вам ничего не собираюсь объяснять.

Она резко повернулась и ушла, а мне почему-то стало приятней на душе: не хотелось иметь ничего общего с этой черноглазой дьяволицей.

Примерно через полчаса, когда я проголодался так, что готов был съесть собственные подметки, нас позвали завтракать, и в это же время к ранчо подъехали люди.

Одного взгляда в окно было достаточно, чтобы броситься в комнату за оружием. Не в моих привычках вооружаться к столу, но на сей раз придется. Я взял револьвер и заткнул его за пояс так, чтобы в любой момент иметь под рукой.

Снаружи я увидел Дейтона и Олифанта, того самого законопослушного горожанина, которого видел с Дейтоном и Дориндой в холле отеля. С ними приехал Нолан Саккетт. Впервые я встретил родственника и не был этому рад.

С ними подъехали еще люди, и среди них - худощавый парень с узким лицом и змеиными черными глазами. Кобуру он носил подвязанной к ноге, на манер некоторых знаменитых ганфайтеров, и вел себя соответствующим образом.

Когда я вошел в столовую, Старик Бен уже усаживался за стол и кинул на меня хитрющий взгляд.

– Тебя ждут неприятности, мой мальчик, - сказал он.
– Ты со мной?

– Похоже, враги у нас одни и те же, - ответил я.

Неожиданно вошел Родриго и взглянул на меня, как мне показалось, с сомнением: вроде бы мне теперь нельзя доверять...

В дверях появились приехавшие.

– Входите, входите!
– Старик Бен весь расплылся в улыбке и добродушном голосе, и это сбило их с толку. То есть, они растерялись, поскольку, без сомнения, приехали без обиняков заявить Бену, что ранчо принадлежит им и чтобы он убирался прочь. Я прочел это в их глазах.

Все стали рассаживаться, а я никак не мог угадать, в чем здесь моя роль. Похоже, я так и не приблизился к похищенному золоту, а Доринда не собиралась ничего рассказывать, даже если знала.

Всю жизнь я впутывался в чужие дела и никак не мог понять, как это происходило. Может быть, я просто шел самым коротким путем, може быть, слишком часто хотел помочь, может быть, меня легко уговорить. Как бы то ни было, я опять впутался не в свое дело.

Этот Дейтон с виду весь сверкал и блестел, но душонка у него была с гнильцой. Мне он не нравился. Сегодня, однако, Дейтон свел меня лицом к лицу с кровной родней.

Нолан Саккетт вошел сразу за Дейтоном, и через всю комнату мы посмотрели друг другу в глаза.

– Ты бы мог связаться с компанией получше, - тут же выпалил я.

Нолан усмехнулся.

– Сразу видно, что ты из тех самых Саккеттов-проповедников.

Он был так же широк в плечах, как и я, - крупный, мощный парень фунтов на 20 тяжелее меня, с крепкими мышцами, перекатывавшимися под натянутой рубашкой. Лицо у него было шире моего, с крупным подбородком и сломанным носом, однако, с первого взгляда было ясно, что он из рода Саккеттов.

– Я никогда не поднимал револьвера против Саккетта, - произнес я, поэтому надеюсь, что ты не собираешься устраивать ничего такого.

– Можешь уехать, - сказал он.

Нолан вел себя грубо и нахально, но и он был удивлен, потому что на самом деле странно встретить родственника в Калифорнии, так далеко от родных теннессийских гор.

– Вы все-таки вычистили этих Хиггинсов?
– спросил он.

– Тайлер позаботился о последнем.

– Они были забияки. Пдомню, один раз двое Хиггинсов загнали меня в угол на скале Макмена, к тому же я был ранен.

– Так это был ты? Мой брат Оррин рассказывал об этом случае. Он тащил тебя на спине с горы десять или двенадцать миль.

Дейтон раздраженно вмешался.

– Нолан, мы приехали по делу, или, может, ты забыл?

Нолан не обратил на него внимания.

– Потом на муле приехала Розмари Хиггинс... с одной из этих девчонок Трелони. Они приехали, чтобы найти Хиггинсов и похоронить их по христианскому обычаю.

– Оррин поднялся на холмы и закопал их обоих. Он прочитал пару молитв и немножко из Библии. А потом Оррин написал родственникам, чтобы те смогли отыскать место, где он похоронил их. Мы, Саккетты со Смоки Маунтинз, и кумберлендские тоже, всегда хороним своих мертвых и всегда по-христиански... рано или поздно.

– Как дела там, в Мохаве?
– с ехидцей спросил Нолан.

– Оставалось мало времени, - объяснил я, - к тому же со мной была женщина. Будь я посвободней, я бы прочитал над ними молитву.

– Нолан...
– Дейтона наш разговор начал выводить из себя.

– Ты приехал по делу, - сказал Нолан, - так и займись им.

– Оно касается тебя!
– сердито объявил Дейтон.
– Если что-нибудь пойдет не так...

– Я знаю, - спокойно сказал Нолан.
– Если что-нибудь пойдет не так, мне надо стрелять. За это мне платят. Ну и хорошо, улаживай свои дела, а когда дело дойдет до стрельбы, я буду под рукой.

– Лучше не надо, - сказал я.
– Мне еще не приходилось читать молитвы над Саккеттами и, надеюсь, не придется.

– Скажи, где у тебя Библия, - ответил Нолан, - и я почитаю над тобой.

– Успокойтесь, успокойтесь, джентльмены, - Старик Бен выглядел оживленным, как наседка, только что снесшая яйцо.
– Никаких разговоров о делах, пока мы не позавтракаем.

– Мне жаль портить тебе аппетит, старик, - нехорошим тоном произнес Дейтон, - но я приехал, чтобы оформить закладную на ранчо. Теперь я его владелец.

Взглянув через стол, я случайно обратил внимание на Доринду. Она глядела на стертые, исцарапанные руки Бена Мартина, словно не могла поверить своим глазам.

– Что с вашими руками, мистер Мандрин? Вы поранились?

ГЛАВА 7

На мгновение в комнате воцарилось молчание, будто все потеряли голос или способность дышать. У Старого Бена Мандрина, вроде бы только что вставшего и перебравшегося из кресла в постель и обратно, ладони были располосованы и стерты в кровь. Они не были забинтованы и смотреть на них было страшно.