В путах времени

– Но маловероятно, что Кальт, не свалив Корга, будет предпринимать военные действия против нас, - возразил Тумула.
– Тут какая-то чисто калийская хитрость... Возможно, он просто решил перед походом к столице завернуть в свое княжество для сбора подкреплений...

– Есть еще одно обстоятельство, - возразил Буца.
– Наши солдаты схватили человека, который, по словам Воста, утверждает, что послан ко мне маршалом Пироном для ведения тайных переговоров. Надо понимать, и старый маршал отказывается признавать власть нового императора Корга и ищет союзников для борьбы с ним. Не так ли, Вост?

– Истина, сама истина всегда говорит вашими устами, мой повелитель, почтительно склонил голову начальник стражи.

– Ронгский маршал, по утверждению его посланца, готов заключить союз с нами, вернуть все отторгнутые ранее земли и отдать свою младшую дочь в жены нашему властелину.

– Что и говорить, - пробормотал Тумула, теребя свою бороду, - что и говорить, хорошие условия, просто чудесные условия, очень выгодные для нас... Однако есть над чем подумать...

– Что тебя смущает, старик?
– спросил Буца, нервно поигрывая золоченой кожаной плеткой, которой обычно наказывал самолично своих рабов и придворных.

– Смущает меня многое, повелитель, - прошептал Тумула, с опасением поглядывая на плетку в руках Буцы.
– Пока в Ронгской Империи не будет одного сильного хозяина, нам лучше держаться в стороне, не связывая себя договоренностями и союзом с кем-либо из претендентов на трон. Сегодня Пирон обладает властью, завтра же может ее потерять и превратиться в ничто...

– В стороне наше царство никак не останется, - возразил Вост.
– У нас под боком Калия. Две трети наших границ соседствуют с Империей. Мы уже воюем с ними. Правда, теперь есть надежда, что им будет не до нашего царства. И удастся кое-какие земли ронгов присоединить к нашим наделам.

– Условия Пирона мне нравятся, - сказал Буца, выразительно взглянув на Тумулу.

– Повелитель, вы спрашивали моего совета, - сказал Тумула.
– Полагаю, какими бы заманчивыми ни были условия маршала Пирона, принимать их не стоит. Маршал честолюбив, но уже стар и не так силен, как это ему мнится. Его главный соперник Кальт и моложе, и удачливее, и умнее. Тому доказательство победы в Вахском царстве. Кальт дерзок, в свое время он уже обскакал Пирона с женитьбой на дочери императора Фишу. Боюсь, что и на этот раз удача придет к Кальту. Мой скромный совет, повелитель: надо побыстрее ублажить Кальта и заключить с ним мир и союз. Это будет самым верным и надежным нашим решением. Уверен, через месяц-другой он свернет шею Коргу, сомнет оппозицию, раздавит Пирона и прочно утвердится на троне Кароса.

Буца поморщился:

– Мне бы совсем не хотелось этого. Кальт слишком хороший полководец, а его аппетиты растут с каждым годом. Сегодня Империя и Вахское царство, а завтра он пожелает уничтожить нас!

– Это завтра наступит еще не скоро, мой повелитель, - возразил Тумула.
– Вахское царство - большой и сладкий кусок, его пережевывать ронги будут еще долго. Кальт реалист, чего не скажешь о Пироне и Корге.

– Если мы сегодня отклоним предложения маршала, - покачал головой Буца, - ронги начнут активно действовать в районе Тассы. У Пирона достаточно сил, чтобы завоевать если не всю Харотию, то значительную ее часть. Кальт же со своими легионами пока далеко. И еще неизвестно, какое решение он примет...

А зачем нам отклонять предложения маршала?
– удивленно спросил Вост. Примем их. Пусть легионеры Пирона убираются с наших земель. Заключим с Пироном для видимости союз, одновременно предупредив обо всем этом Кальта. Уверен, такая двойная игра почти беспроигрышна.

Глава 13. УЗНИК ИЛИ..?

К замку Кальтов отряд Вули подошел глубокой ночью.

Три недели пути по непролазной грязи и сыпучим пескам, по горным и лесным дорогам, под дождями, снегопадами и сильнейшими ветрами, отвратительная, почти несъедобная пища, осенние холода и сырость совсем измотали Валентина. Не многим лучше чувствовали себя и конвойные. Последнюю неделю пути, когда снежные горные перевалы остались позади, отряд двигался уже по цветущим долинам Калии, и сам Вули, и его подручные стали злыми, как те взбесившиеся огненные шакалы, от которых отряду не раз приходилось обороняться при переходах через лесостепи.

Уже у самых городских ворот Бегоса, дав волю гневу и накопившемуся за время пути раздражению, Вули переругался со стражниками гарнизона, охранявшими въезд в город и не желавшими впускать неизвестный вооруженный отряд в столицу княжества ночью.

Городские ворота захлопнулись перед самым носом бравого Вули - отряд находился в каком-то километре от стен города, когда был поднят на ночь подъемный мост через ров и со скрежетом опустилась решетка ворот.

Вули неистовствовал:

– Грязные сонные собаки! Шакалы с облезлыми хвостами! Немедленно пропустите нас в город! Мы подыхаем от голода и усталости! У нас поручение от самого принца Клая! Да обвалится небо на ваши богомерзкие, паршивые головы!
– В таком духе Вули вопил и проклинал стражников не менее часа.

Однако, судя по репликам, время от времени доносившимся из бойниц сторожевой башни, караульные у ворот почти не реагировали на ругательства начальника отряда. Лишь раза два грубоватый, резкий голос посоветовал Вули заткнуться, да еще приблизительно через десять-пятнадцать минут, после очередной порции ругательств, выдаваемых Вули и его подчиненными, из башни раздавалось:

– Пускать ночью никого не велено!
– И сонный, охрипший от пьянства голос добавлял: - Ждите рассвета!

Затем из помещений башни до изголодавшихся путников доносилось бульканье жидкости, разливаемой по чашкам, запахи жареного мяса, специй и слышался веселый перестук. Охрана городских ворот коротала время за игрой в кости и вкушением различных яств.

Порою слышался со стороны башни и пронзительный женский визг, хихиканье (вероятно, к солдатам заглянули на огонек их подружки), и эти звуки были, как говорится, последней каплей, переполнявшей и самого Вули, и его подручных бешенством.

Неизвестно, как долго пришлось бы отряду Вули выстаивать перед городскими воротами и чем бы кончилось это выстаивание, если бы к воротам не подьехала карета, запряженная парой лошадей. Кучер - невысокий шустрый паренек - быстро соскочил на землю и, подойдя поближе к воротам, сложил руки рупором и крикнул:

– Эй, Харт, Башти! Кто сегодня командует караулом? Открывайте! Господин Челард вернулся!

При упоминании имени Челарда оживление в башне мгновенно улеглось. Из бойницы высунулась чья-то лохматая, встревоженная голова, минуту или две всматривалась в темноту, затем спросила:

– Это ты, что ли, Малк? А господин Челерд где? В карете?

– Да, открывай!

– Хорошо, только вы осторожнее, там где-то рядом с вами еще бродяги разные бродят. Покоя не дают.
– И, пробормотав обиженно: - Ни сна, ни отдыха...
– голова скрылась в башне.

Заскрипели рычаги поднимаемой решетки ворот и опускаемого моста.

Вули, смекнув, что момент нельзя упускать, смиренно приблизился к карете и, почтительно раскланявшись с Малком, спросил:

– Нельзя ли и моему отряду пройти с вами в город, не дожидаясь рассвета?

И Вули, подкрепляя свою просьбу, вложил в руку Малка монету.

Малк, почувствовав в ладони приятный холодок серебряного фора и узнав на ощупь знакомое изображение профиля старого императора, повеселел и, сразу став важным, многозначительно произнес: