В радости и в горе

Нет, так дело не пойдет. Если они и дальше будут торчать здесь, то ему придется ловить Джози по пути домой.

Снег валил так, как он валит только в голливудских фильмах — безо всякого чувства меры, как в той сцене из «Праздничной гостиницы», где Бинг Кросби поет «Я мечтаю о белом Рождестве…», а его самого с трудом можно увидеть из-за сугробов, на которые ушла тонна чего-то белого, ибо какой-то полоумный помощник в немереном количестве сыпал его из киношной снегоделательной машины. Дэмиен старался оставаться спокойным, но спокойствие не было ему свойственно. Им отличалась Джози. У нее это хорошо получалось, а он быстро закипал, а затем косил всех вокруг из восьмимиллиметрового автомата. Сейчас кипение быстро приближалось к точке автоматной очереди, и этому не могло помешать даже то, что Трайни Лопес или еще кто-то там блеял «Ла Бамбу» так громко, что фонили колонки и дрожали дверные панели.

Дэмиен нагнулся вперед:

— Постарайся связаться с диспетчером или еще с кем-нибудь, чтобы узнать, что случилось!

— Английски не говорю, — ответил шофер.

— Неужели нет радиостанции, сообщающей об обстановке на дорогах? Мы же в самом технологически развитом городе мира!

— Абло эспаньоль [12] , — сказал шофер.

Дэмиен тяжело опустился на свое место.

— Муа осси [13] , — пробормотал он, — дос сервезас, пор фавор [14] .

12

Hablo espa~nol (исп.) — Говорю по-испански.

13

Moi aussi (фр.) — И я тоже.

14

Dos cervezas, por favor (исп.) — Двойная оплата, пожалуйста.

— Ха-ха, — ответствовал водила, — сервезас!

Машина рядом с ними сдвинулась на несколько сантиметров вперед, и Дэмиен резко нагнулся вперед. Почему же та машина двигается, а они стоят? Вот всегда с ним так: в какую бы очередь он ни встал, будь то в банке, в жилтовариществе или в супермаркете, другая очередь всегда — всегда! — двигалась быстрее. Намного быстрее. Дэмиен выглянул в окно, и водитель в соседнем ряду опять чуть сдвинулся с места.

— Так, — сказал Дэмиен, приготовившись действовать. Конечно, до Лонг-Айленда пешком он не дойдет, но не может же он так вот сидеть и даже не пытаться узнать, в чем там все-таки дело.

— Останься здесь! — закричал он шоферу своего такси, зажатому со всех сторон «бьюиками», «линкольнами», «континенталями» и желтыми такси, который и так совершенно не собирался никуда торопиться.

Дэмиен выпрыгнул из такси и едва не упал, подскользнувшись на обледеневшей дороге. И чтобы шофер понял, насколько намерения Дэмиена Флинна серьезны, он с шумом захлопнул за собой дверь. Хотя он и поднял отвороты куртки и закрыл ими уши, густой мокрый снег сразу же недвусмысленно дал Дэмиену понять, как больно он может хлестать человека по лицу, мести ему прямо в переносицу. Несмотря на это предупреждение, Дэмиен запихнул руки поглубже в карманы и, сгорбившись, все же пошел прямо ему навстречу, с яростью шагая вдоль замерших на дороге машин, фары которых издали игриво ему подмигивали. «Посмотрим, как англичанин заставит сдвинуться с мертвой точки это чертово представление на дороге».

Конечно же, все из-за того, что водитель их такси смотрел, как Мэт и Холли целуются-милуются у него на заднем сиденье. Никаких сомнений. И вот теперь он сидел с виноватым видом. Но не такой он дурак, чтобы пропустить такое.

— С тобой все в порядке? — спросил Мэт, убирая с пальто Холли остатки давно почившего гамбургера.

— Думаю, что да.

Она рукой зачесала волосы назад, убрав их с лица, на котором застыло удивленно-глуповатое выражение. Но разве она виновата? Они только что сидели, наслаждаясь нежным, долгим поцелуем, а в следующее мгновение — хлоп! — резко сползли со своего заднего сиденья на пол. «Хлоп» — это не метафора и не слово для выражения взрыва любовного восторга, душевного (или плотского) подъема. Совсем нет. Причина была гораздо более прозаичная. Это «хлоп» — довольно сильный удар — означает, что их такси ударилось о заднюю часть машины, шедшей впереди. За чем немедленно последовал еще один удар, поскольку шедшая сзади машина врезалась в их такси. И надо отметить, что никто из водителей в этот момент не выказал признаков радости.

Вертикальная струя пара или дыма или еще чего-то, чего быть явно не должно, сочилась из-под вдавленного капота и рассеивалась в воздухе. Багажник передней машины прогнулся посередине, и его открывшаяся крышка задралась кверху, являя взору сбившиеся в кучу домкраты, веревки, шины и коробки с инструментами. Некоторые из них могли бы оказаться сейчас очень полезными, если бы водитель этой машины мог сохранять хотя бы подобие хладнокровия. Однако он был явно далек от этого. Он шел к их такси и громко кричал. Просто орал.

Мэт поднял Холли с пола. Попытался изобразить смех.

— Спорю, ты начинаешь думать, что я не стою тех несчастий, которые приношу.

— Именно, — сказала она.

— О!

Она сидела и ощупывала шею, пытаясь выяснить, нет ли повреждений. Похоже, шею она не сломала, чего нельзя было сказать о каблуке, разлетевшемся пополам во время этого инцидента.

— Черт, — сказала Холли и тяжело вздохнула. Слезы были готовы вот-вот брызнуть у нее из глаз. — С тобой не соскучишься, Мэт Джарвис!

— Что верно, то верно.

Водитель их такси вышел и яростно заспорил с водителем такси, шедшего впереди них. Мужчины громко ругались и угрожающе махали руками. Господи, только бы драки не было. Он ведь не силен в драке, что доказала его достойная сожаления битва с «Крутоголовыми».

— Я выскочу и посмотрю, что происходит, — Мэт пробрался, карабкаясь, мимо Холли и открыл дверцу.

— Вряд ли мы сегодня доберемся до Марты, — сказала она. — Теперь мне придется сидеть и ждать, пока здесь не соберутся все шоферы и не случится что-нибудь ужасное.

— Я уверен, что ужасное случается только тогда, когда ты не делаешь ничего, чтобы дело шло так, как тебе нужно. А если делать все, что от тебя зависит, даже если все летит в тартарары на каждом новом витке, тогда, я думаю, вселенная отступится от тебя. — Ему хотелось верить, что его слова прозвучали обнадеживающе, и он молился о том, чтобы это хотя бы немного соответствовало истине.

— Неужели сегодня еще говорят «летит в тартарары»? — спросила Холли, присоединившись к Мэту на заснеженной мостовой.

Он повернулся к ней и проверил, достаточно ли хорошо защищает ее от холода его шарф.

— Говорят. Рок-журналисты.

— Вот как, — протянула она.

Да, веселая компания собралась на этом гудронированном шоссе, хотя вообще-то никто из собравшихся особенно не веселился. К двум первым таксистам присоединились водитель третьего такси и его разгневанный пассажир в шикарном деловом костюме, кричавший с английским акцентом.

Мэт и Холли, засыпаемые снегом, стояли, дрожа, невдалеке от этой жаркой дискуссии, вдруг шофер их такси повернулся к ним и, махнув рукой, указал на них большим пальцем, выказав, по мнению Мэта, не соответствующую ситуации злобу. Не то чтобы он был трусом, но он и в самом деле искренне надеялся, что этот маленький инцидент обойдется без кровопролития. Его царапины после прошлого раза только-только начали затягиваться.

— Это те два, — разразился тирадой водитель. — Они там занимались этим в моем такси. Меня отвлекало. Это из-за них я вбился в твой зад.

— Мы не «занимались этим», — запротестовал Мэт. — Мы просто немного понежничали. И вообще, это вы меня подтолкнули. Я не знал, что мне делать, пока вы не пожали вот так плечами. Поэтому я и стал ее целовать.

— Ах, вот как? — хмуро сказала Холли.

Шофер развел руками, показывая, что он, здесь ни при чем.

— Ничего такое не делать, леди.