В рамках дозволенного

Пока осматривала подопечного, он как раз попытался подняться, но вместо этого вновь с грохотом и стонами повалился на пол. Пришлось поспешить «бедняге» на помощь, пока он не перебудил весь дом — от центрального входа до комнат родителей гораздо ближе, чем от его спальни, — а меня… не уволили, заставив-таки заплатить кучу отступных? Да уж, вот так ситуация.

Вблизи Тимофей выглядел ещё более жалко: волосы всклокочены, на светлой рубашке с корнем выдрана парочка верхних пуговиц, джинсы в пятнах какого-то коктейля ядовитого цвета, а на скуле красуются остатки красной помады. Герой-любовник местного разлива. Надеюсь, у него хоть кошелёк не вытащили. Помнится, Алевтина говорила, что у Тимочки имеется кредитка с крупным счётом, чтобы «малыш никогда не нуждался в деньгах».

— О, нянечка, — он усмехнулся, заметив склонившуюся над ним меня, — вы тут.

— Могу уйти, — покачав головой, заявила в ответ.

Чтобы избежать очередного падения подопечного, уже было решившего попытаться подняться, сперва заставила его принять сидячее положение и снять ботинки. Потом ухватила за руку, с превеликим трудом закидывая её себе на шею, и потянула Тима наверх. И в первый момент даже сама покачнулась от тяжести навалившегося тела.

Чёрт, я не затащу эту массивную и высоченную тушу на второй этаж!

— Уходи-ите, — довольно протянул Тим. — Эт пра-аильно…

Я тяжело вздохнула, закатывая глаза. Даже с кучей алкоголя в крови пацан помнит свою главную цель — выжить меня из дома, заставив уволиться. Нет бы оттаять под действием гремучих коктейлей и принять меня с распростёртыми объятиями.

От веса Тима, давящего на меня, ноги заплетались, так что даже не удивилась, когда вдруг запнулась о край ковра и с таким же шумом, как и пацан недавно, упала на пол. Подопечный, собственно, повалился сверху, практически придавливая собой. Нет, не о таких «распростёртых объятиях» я только что мечтала!

— Ня-яня, не копошитесь! — пьяно возмутился Тимофей, когда я задёргалась, стараясь столкнуть его с себя и подняться.

Получилось это лишь со второго раза. А закинуть руку подопечного на плечо теперь было вдвое сложней, ибо Тим сопротивлялся, ему явно понравилось валяться на мягком персидском ковре.

— Ты где был? — спросила, когда мы снова двинулись в путь к комнатам.

— С Джоем, — как будто это всё объясняло.

— И кто он такой?

Кое-как добравшись до лестницы, чуть ли ни сама начала переставлять ноги Тима, чтобы он преодолевал ступеньку за ступенькой. Подопечный противился, то и дело норовя упасть и переломать себе хребет.

Господи, за какие грехи ты наградил меня этим горем луковым? Я девочка хорошая всегда была, послушная, тихая. С противоположным полом шашней особо не крутила, спиртные напитки не распивала, наркотики не пробовала, сигареты тоже. Пожрать разве что люблю… но а кто в наше время не любит?

Или это меня наоборот за то, что ничего в жизни не попробовала, судьба наказывает?

— Ня-ня! — Тим высвободил одну свою руку из хватки, при этом опасно покачнувшись, и легонько постучал костяшками пальцев мне по лбу. — Вы же этот… препод инглиша! Вы должны знать, что такое Джо-ой, да.

Джой, Джой… Он что, имеет в виду «joy»? Это чья-то кличка? Удовольствие, веселье… Весельчак?

— Твой друг? — спросила как-то неосознанно.

— Всем друг, — Тим закивал утвердительно. — Он МС!

А, ну ясно. Парниша смылся от меня в клуб, где сегодня был какой-то знакомый ведущий с дурацким псевдонимом, нажрался как свинья или даже последний алкаш и в таком виде явился домой. Туда, где его в любой момент могут заловить родители, которые, наверное, приставили к любимому чаду гувернантку только чтобы избежать таких ситуаций.

К счастью, коридор второго этажа преодолеть было гораздо легче — то ли я уже попривыкла, то ли Тим хоть немного осознал происходящее и начал сам шагать, а не только висеть мешком. Когда я скинула его на кровать, почувствовала такое облегчение, что сама была готова упасть рядом, плача от радости. Работодатели не поймали нерадивую няньку и пьяного сынка. Ура!

Правда, от напряжения спина у меня отнималась, а ноги подкашивались, но ведь это детали. Всё пройдёт.

— Воды мне… дай… те… — прохрипел Тимофей, оказавшись на мягкой постели.

— Пьяница, — бросила я, подходя к столу и наливая желанную жидкость из графина. — Вот как можно было так нажраться? Как вообще можно было нагло сбежать из дома? — протянула ему стакан.

— Не знаю, — усмехнулся Тим, выпивая всё до дна и вручая посуду обратно мне.

Освободившись от обузы, он ухватился за край одеяла и попытался завернуться в него, словно гусеница. Не получилось, сил не хватало. Покачав головой, я присела на кровать и вытащила одеяло у подопечного из пальцев.

— Не знает он, — повторила недовольно. — А кто знает? Исчезает, как самый последний негодяй, а гувернантка тут волноваться должна…

Продолжая ворчать, потянула парня за плечо, заставив перевернуться на спину, и принялась расстёгивать оставшиеся целыми пуговицы рубахи. Избавившись от первой детали гардероба, перешла к джинсам, спать в которых пацану точно будет неудобно. А вдруг мамаша с утречка решит заглянуть? Сомневаюсь, что не почувствует запах перегара, но хоть сынок с виду будет спать по-человечески.

Из последних, кстати, вывалился и кошелёк, о котором не так давно вспоминала. Я на всякий случай проверила, там ли кредитка. Оказалось, что там, вместе с пятью-шестью штуками «на карманные расходы». Хорошо живёт пацан.

— Забо… заботливая ня-яня… — протянул Тим, словно дитё с наслаждением кутаясь в одеяло, которым я осторожно его укрыла. — Это хорошооо…

На губы невольно наползла улыбка. Ах ты гадёныш пьяный, не подлизывайся! Ты слишком сильно помотал нервы, требуя аннулировать контракт, а потом и своим внезапным исчезновением, потому я должна быть строгой и злой да отхлестать тебя ремнём за всё хорошее.

Но я лишь покачала головой, поправляя одеяло, и аккуратно стёрла следы помады с шершавой от щетины щеки. Акселерат, блин…

— Спи давай, горе луковое.

— 10-

Я искренне полагала, что затащить полудохлую тушку в спальню — это сложно? Наивная! Привести оную в чувства, оказалось заметно трудней. В принципе, к вечеру Тим мог бы очухаться и самостоятельно, но к сожалению у Алевтины какие-то важные деловые разговоры оказались перенесёнными на поздний вечер, ради них нужно было ехать в другой город… Если коротко, домой они с Алексеем должны были вернуться поздней ночью, но зато смогли освободить обед. И хотели провести его с сыном.