В самом Сердце Стужи

Приказу отца мне пришлось подчиниться. Если сказали собирать вещи и готовиться к отъезду — значит, так тому и быть. Крайний срок был назначен на сегодня. У меня было не так много вещей, но Лили где-то раздобыла почти не ношеный теплый плащ, в которых ходили конюхи. И именно его мы сейчас и ушивали, так как в изначальном виде я могла запутаться в длинной ткани, подбитой мехом, и сломать себе шею.

В сундучок были уложены белье, нижняя юбка, запасная рубашка-камиза, туника типа котт и простой узкий пояс. Два платка и одна старая, видавшая виды сетка для волос. Сверху на вещи ляжет немного ветоши, отрезы ткани и мой личный набор для шитья, который я сумела раздобыть у главной служанки еще в свои четырнадцать лет. Пара игл, небольшое шило, наперстки, горсть пуговиц и несколько мотков ниток разных цветов. Плащ у меня был один и совсем тонкий, подходящий только для прогулок осенью или весной, и он тоже сейчас лежал в сундучке, потому что я планировала отправиться в путь в обновке, которую принесла мне Лили.

Все мои пожитки умещались в этот ларчик, который без проблем могла унести любая женщина, так что сборы не были слишком обременительными.

Моя комната находилась в левой части дома, где жили слуги, недалеко от конюшни, и когда по двору к ней проехал отряд из десятка наемников во главе с командиром — а его было видно издалека из-за вороных доспехов и высокого плюмажа на черном глухом шлеме — я смогла их внимательно рассмотреть.

Обычные мужчины, точно не королевские рыцари, но судя по тому, как все они держались в седлах — воины опытные. Возможно, они участвовали в последнем рейде на спорные земли на севере, за которые королевство уже давно ведет борьбу.

Казалось бы, зачем такому богатому и обширному государству как Халдонское Королевство какая-то полоска земли в два десятка миль в глубину? Да еще и на холодном севере, где земли были намного беднее, а людей — почти и не наблюдалось? Ответ я узнала давным-давно. Корабельный лес и пушнина — два основных товара, которыми торговали с югом северные варвары и добычу которых не могли нормально наладить в Халдоне из-за нескончаемых набегов северян.

Воины спешились, о чем-то переговорили с главным конюхом, после чего в дом бросился один из конюших мальчиков. Хотя это было лишнее — навстречу гостям уже спешил секретарь отца, видимо, чтобы проводить командира к графу или передать ему указания главы дома.

О чем говорили мужчины, я не слышала, да и особо не вслушивалась. Очевидно же, что прибыло сопровождение для поездки в столицу, а значит мой отец, граф Фиано, решил отправиться в Патрино по делам. Скорее всего, взять очередную ссуду у королевских казначеев или лично внести оплату за обучение Марко в единственном университете нашей страны.

— Какие красавцы! — тут же выпалила Лили, украдкой рассматривая наемников через окно. — Сразу видно, крепкие парни, не то что дружинники вашего батюш… Ой! О чем это я!

Девушка тут же залилась краской и уткнулась обратно в свою сторону плаща, который, мы впрочем, уже десять минут как закончили.

Но замечание Лили было верным. По наемникам было видно, что зарабатывали они себе на хлеб именно войной, а не простым сопровождением купцов и выполнением поручений. Это был боевой отряд, а не группа ряженых в кольчуги и доспехи индюков, коими полнились сытые западные регионы Халдона.

Пришло время примерки.

Лили помогла мне накинуть плотную шерстяную ткань на плечи и заколола плащ фибулой под горлом. Капюшон тоже выдался отличным — глубокий, который скрывал лицо не только от промозглого зимнего ветра, но и от любопытных взглядов. К таким глубоким капюшонам я привыкла за время жизни в храме и находила их крайне удобными и практичными. Хотя и потребовалось некоторое время для того, чтобы объяснить Лили, чего именно я добиваюсь. Служанка все порывалась сделать капюшон небольшим и легким, чтобы, как она сама говорила, окружающие могли наслаждаться видом моего прекрасного лица.

Примерка проходила недолго. Лили помогла мне сложить остаток вещей в ларчик, и как только мы закончили, дверь в мою комнату распахнулась.

— Эй! Эрен! Давай выходи, тебя уже ждут!

Старая экономка графского поместья, словно тюремщик, явилась, чтобы выпроводить меня из отчего дома. По сути, отец продал меня за долги, так? Хотя я была привычна к тяжелому труду морально, это тело было все еще слишком юно и изнеженно. Кожа рук не загрубела окончательно, хотя пальцы уже были исколоты иглой, а кое-где проступали мозоли. Шея не покрылась морщинами от работы в саду под палящим солнцем, а спина — еще была гибкой и не болела от бесконечной стирки или мытья полов.

Морально я была готова к любым испытаниям, мой дух и волю сломить невозможно, но вот физически меня ожидали месяцы, а возможно и годы страданий. При дворе спуску мне не дадут, и даже если я буду прислуживать кому-нибудь благородному, что частенько делали дочери бедных семей или внебрачные отпрыски, рассчитывать на легкое будущее не стоило.

Я крепко ухватилась за железную скобу на крышке ларчика, отрывая свои пожитки от пола, и в этот момент в моей груди все же что-то шевельнулось. Какое-то странное, уже давно забытое чувство. Оно называлось «перемены». Такой сцены не было и не могло быть ни в одной из моих прошлых жизней и сейчас мою кровь будоражило давно позабытое предвкушение приключения, будто бы снова на самом деле стала юной и задорной девушкой, которой не чуждо любопытство и вера в лучшее.

Глава 3 Виктор

Прием нам оказали крайне холодный. Граф даже не вышел нас встречать, прислав секретаря. Я же, помня о том, что статус в этом мире — превыше всего, врубил режим максимальных понтов и заявил, что пока лично отец моей невесты не покажется на улице, я из седла не шелохнусь.

— Смотри! Смотри! Идет! И вроде не старуха! — Ларс едва не падал из седла на землю, наклонившись в мою сторону, и шептал так громко, что его слышал, наверное, весь двор поместья.

Но я даже не шелохнулся.

Надо держаться максимально высокомерно. Все же, я герой последнего рейда, отмечен самим королем, и он же выступал сватом в этом браке, пусть и с внебрачной дочерью, но целого графа Фиано, который происходил из старой западной знати! Так что давай, Витя, спину ровно, плечи распрямил и зыркай из-под забрала, да пострашнее. Чтобы каждый почувствовал исходящую от тебя грозную ауру.

На самом деле я волновался, причем даже больше, чем во время своего первого рукопашного боя.

Выжил я тогда только потому, что тело Виктора Гросса и обрывки его воспоминаний все сделали за меня; принять размашистый удар топора на центр лезвия, отвести оружие противника в сторону, шагнуть вперед, ударить локтем и плечом, заставляя противника потерять равновесие и упасть на пятую точку. А потом — с силой проткнуть грудь варвара, схватившись латной перчаткой за первую треть клинка, будто держа в руках огромное шило.

Никакого элегантного фехтования, парирования или плясок вокруг друг друга. У меня было подавляющее превосходство в росте и физической силе, а мой вес с учетом массы доспеха улетал за отметку в сто тридцать кило. Вас когда-нибудь били плечом в грудь люди подобных габаритов, когда вы сами метр семьдесят и весите почти вдвое меньше? Устоять на ногах практически невозможно, а если ты упал в бою — то, скорее всего, больше и не встанешь. Во всяком случае, я никому это делать не позволял. Просто отключал голову и позволял рукам рубить, колоть и резать.

Смерть на поле боя быстро стала для меня привычной. Казалось бы, я должен был испытывать культурный шок, страдать от того, что оказался в каком-то вонючем средневековье без нормальной еды, теплого туалета и видео с котиками в инсте и тиктоке. Но страдать было некогда, да и тех видео, сидя в инвалидном кресле, я успел насмотреться на две жизни вперед. Если становилось скучно — можно просто закрыть глаза и вспомнить один из бесчисленных видосов, которые я успел смахнуть вверх за последние пять лет.