В шаге от любви

Однако даже если моя внутренняя истерика окажется права, и муж мне изменяет или и вовсе от меня уходит, падалью для этих «птичек» я никогда не стану.

Села ровнее, расправила плечи. Не рыдать! Ещё ничего не ясно! Что если она юрист, а у нас какие–то проблемы, вот муж и волнуется.

Только утешила себя, только смогла проглотить застрявший в горле комок, как девушка представилась:

– Меня зовут Инна Викторовна, я адвокат.

У меня даже от сердца отлегло. А я-то тут напридумывала! Вот дурочка. Точно же, что–то с недвижимостью или работой, или ещё с чем–то таким, важным, но не личным.

– Да, адвокат!– визгливо подтвердил муж. Странный он сегодня, прямо сам не свой.

– А для чего нам нужен адвокат? Какие–то проблемы на работе? Мне нужно подписать бумаги?

Я старалась вести себя спокойно и сдержанно, не хватало ещё закатывать истерики перед посторонним человеком. Внутри бушует ураган чувств. Костя проштрафился на работе и попал на деньги? Или его подставили и ему грозит судебное преследование?

Постаралась собраться с мыслями и силами, уговорила Лизоньку–паникёршу, что мы со всем справимся, и это хоть и не ерунда, конечно, но и не нечто из ряда вон. Многие семьи переживали, и наша выдержит.

Мы со всем справимся. Если не друг ради друга, то ради Данечки, любимого и долгожданного сына.

Муж от моего вопроса застыл. Посмотрел пронзительно, зло, недобро. Так, словно я в чём–то жутко провинилась. Я же не чувствовала никакой вины, потому что даже в собственных глазах была образцовой женой и матерью.

– Ты ещё спрашиваешь! Мы разводимся!

– Что? С какой это стати? Костя, что случилось? А как же Даня?

– Из–за твоего Дани и разводимся!

Муж, едва не брызгая слюной и тыча в меня какими–то бумагами, орал, что ребёнок не его, а я дрянь, гулящая баба и… много чего орал. Приличный, благовоспитанный, кичащийся своей родословной Константин Корбут ругался как пьяная матросня!

Я же сидела и не могла прийти в себя. Что за бред он несёт?

Костик потерял человеческий вид, и я демонстративно перевела взгляд на его адвоката. Пусть профессионал мне объяснит, что здесь вообще происходит.

В душе же творится какой–то ад. Обида, непонимание, паника. Однако и ступор тоже, потому я, видимо, не ору в ответ.

– По результатам экспертизы, проведённой компетентной лабораторией, ваш сын Корбут Даниэль Константинович не является потомком Корбута Константина Евгеньевича,– отстранённо и холодно начала женщина.– Согласно документам, всё движимое и недвижимое имущество было куплено до брака вашим мужем и принадлежит ему. Сразу уточню, что при разводе вы не можете на него претендовать.

– Подождите, я ничего не понимаю…

– Что тут понимать? Мама была права! Во всём права! Ты…

– Константин Евгеньевич,– резко одёрнула его адвокат,– достаточно обвинений. Мы здесь по делу, у меня ещё назначена встреча, я вас предупреждала.

– Простите, Инна Викторовна, вы правы. А ты, Лиза! Не ожидал от тебя! А казалась такой…

– Чего не ожидал, Костя? Что за безумие здесь происходит?! Я родила тебе ребёнка! Твоего ребёнка!

– Нагуляла, ты хочешь сказать?!– тут же разъярился муж.– Он совсем на меня не похож! Вообще! И на тебя тоже, Лиза! Мама сразу заметила…

– Ах, ну конечно, без мамы–то у нас ничего не обходится! Как ты в туалет без неё ходишь?– вышла я из себя окончательно.

Столько лет жили, я ни словом ни делом не обидела его мать, Марту Геннадьевну, которую с лёгкой руки моей подруги Белки называла про себя Мегерой Геннадьевной. Терпела её заскоки, длинный нос, бесконечные звонки и внезапные «я тут мимо проходила, решила зайти». Однажды вообще застала её у нас дома. «Костик дал мне ключи»,– объяснила она тогда свой внезапный приход.

И я стерпела! Не стала разрушать мир в семье. Ключи, кстати, мне тоже никто не отдал.

– Теперь это не твоё дело, Лиза!– яростно выплюнул Костик.– Яне позволю тебе подсунуть мне чужого ребёнка. Поищи другого дурака! Алиментов не дождёшься. А ещё я прошу тебя по–хорошему: смени ребёнку фамилию на свою, иначе мы сделаем это через суд. Наш род слишком…

– Слишком никакой, Корбут!– едва ли не впервые в жизни назвала его по фамилии.– Никакой. Чай, не цари. Да и нашли чем хвастать! Аристократизма ни в твоей мамаше, ни в тебе ни на грош.

Костя поперхнулся ядом и злостью. Я же подвинула к себе документы и внимательно их рассмотрела. Оригиналы, с печатью известного диагностического центра, в двух экземплярах сразу. Какие–то локусы, цифры, а внизу чёрным по белому написано:

«Вероятность отцовства: 0%

Вывод: отцовство практически исключено».

– Костя, это точно какая–то ошибка. Давай сделаем повторный тест. Такого просто не может быть. Мы делали инсеминацию в одном из лучших центров, там всё надёжно и прозрачно. А если всё–таки они что–то перепутали… Я клянусь, что никогда, ни разу в жизни не изменяла тебе! Ты был и остаёшься моим первым мужчиной. Давай решим эту проблему как взрослые люди. Это ведь наш ребёнок, мы так долго ждали его, шли к нему. Даже если имеет место врачебная ошибка…

– Заливай это кому–нибудь другому, Лиза! Ты мне изменила. Я не собираюсь растить чужого ребёнка и давать ему свою фамилию. И уж тем более не помогу тебе ни рублём,– холодно заявил Костя.– Даю тебе неделю на то, чтобы подыскать жильё и съехать. Встретимся в суде.

Он поднялся и, не глядя на меня, развернулся к выходу.

Адвокат бросила напоследок, что вина моя практически доказана, так что отпираться бесполезно и моё дело проиграно. И ушла следом.

Я же сидела и не могла поверить в то, что произошло. Фарс! Абсурд!

– И тем не менее это произошло,– прошептала, глядя на одну из доставшихся мне бумажек с результатами экспертизы.

Вздохнула, пытаясь совладать с чувствами. Надпись на бумаге «Вероятность отцовства: 0%» так и стоит перед глазами, словно заслоняя остальной мир.

Главное, что он мой сын. С остальным я справлюсь и без Костика.

ГЛАВА 2

Как бы я ни старалась держаться, мой мир разрушился до основания, и на душе паршиво как никогда. Не сразу поняла, что лист с результатом ДНК-теста видоизменился— япрактически утопила его в слезах, даже не заметив, что плачу. Тихо, беззвучно.

А ведь мне бежать домой, к ребёнку! И там мама.

Написала сестре, что развожусь и мне нужно где–то пожить. Та не стала перезванивать, видимо, почувствовала, что не возьму трубку. Но прислала сообщение, что ждёт в любое время дня и ночи, домофон включила, в спальне сейчас пойдёт наводить порядок, маме ни слова не скажет.

Такая поддержка заставила улыбнуться сквозь слёзы. Вот ведь ненавязчивый человек. Не то что всякие Мегеры Геннадьевны.

Я начала всхлипывать, утирать нос. А время утекало безвозвратно, и следовало поторопиться домой. И желательно в нормальном, не заплаканном виде!