В складках миров и времени

– Тебя звать пришёл. На том празднике многое должно решится, – закончил свой рассказ Иван. – Придёшь?

– Приду.

Не расспрашивая Ивана о нюансах его побед, Тихомир задумчиво проговорил:

– Города – это хорошо… Людей мало, – сказал князь.

– Так делайте! – Сказал Иван.

– Как это? – Удивился князь.

– А ты не знаешь? – Удивился Иван.

Тихомир посмотрел на Ивана и нахмурился, размышляя.

– Поясни.

– У меня уже только моих народилось три девки и пять пацанов.

– Как это? За год?

– Понятным образом, как нарождаются, – засмеялся Иван. – Через баб…

– У тебя, что, восемь жён?

– Ну… Жён не жён, а живём вместе, – усмехнулся Иван. – И не восемь а шесть.

– Разом?!

– Не разом, а вместе. Они все у меня в хоромах живут. Со своими детишками. И с моими уже. – Иван в голос рассмеялся. – Демографию улучшаем!

– Чегось?

– Демос – это народ, по-гречески. Народ растим.

– Ну ты брат… Удивил.

– А ты? Отстаёшь?

– Ну… Мы тоже… ждём.

– Закон надо начертать на рунном камне, чтобы ни одна баба не ходила порожняя. И всех вдовых взять на обеспечение.

– Так, мы и так, не обижаем. Община же… Не голодают, вроде.

– Всех мальцов пяти зим отроду на воспитание к бывшим воям отдать.

– Так и есть.

– Ну, значит, всё ладно! Ещё подлить? – Спросил Иван, поднимая флягу с вином.

* * *

Тихомир приехал в Росток ранее обозначенного срока. До праздника было еще два дня. Установленный в центре города шест с шаровым навершием с острыми лучами, символизирующим солнце, своей тенью ещё не доходил до установленного рунного камня.

На камне русскими буквами, стилизованными под руны, было написано: «камень установлен 966-го лета от рождества Христова правителем сей земли Яроликом подданным короля русов Накона Тихомира».

Князь стоял перед камнем и пытался прочитать выбитую на камне надпись.

– Что тут начертано? – Спросил он Ивана.

Иван прочитал.

– Сам начертал?

– Сам.

– Я руны не знаю. У нас только волхвы знают.

– Эти руны и ваши волхвы не знают!

Тихомир в который уже раз, посмотрел на княжеский терем.

– Веди, уже, в хоромы свои. Мочи нет смотреть на них. Такое только волхвам под силу…

– Это… вряд ли. Волхвы живут в землянках, да в дуплах.

– Да-а-а… Удивятся они, – делая ударение на второй слог, сказал князь.

– Удивятся и удавятся, – засмеялся Иван.

– Не боишься?

– Нет, князь, не боюсь. Опасаюсь. И стерегусь.

– Это верно.

На прямое крыльцо поднялись по трём ступеням и вошли через двойные распашные широкие двери в тридцатиметровый зал с очагом в центре. Вокруг очага была пристроена узкая каменная столешница. Очаг прикрывала железная решётка с полозьями, на которых стояли тоже решетчатые подставки для котлов и чайников.

Вокруг очага суетились сразу три женщины. Одна потянула кочергой подставку с чайником, та выползла. Чайник был подхвачен и снят с подставки.

– Тут хорошо зимой, тепло. Дым и горячий воздух поднимается наверх в дыры и проходит под полом второго яруса, грея его. Пол там из плит жженого глиняного камня. Сейчас, летом, жар туда не идёт, а уходит через тот дымоход в потолке. Дыры закрыты. Наверху не жарко.

Они прошли по нижнему этажу через анфилады комнат.

– Здесь всё женские и детские комнаты. Второй ярус мой… и твой. Но, там всё такое же. Потом увидишь. А вот двор…

Они вышли во внутренний десятиметровый двор, в центре которого стоял небольшой бассейн с фонтаном. В высокий колодец стен виднелось синее небо.

– Фонтанус! – Воскликнул князь. – Волшебство!

– «Ага, волшебство, – подумал Иван. – Год строили, а я бегал по лесу, охранял этих алкоголиков, поил и кормил. Хорошо, что зверья здесь немеряно. Но работников от вида мяса к концу года уже тошнило. Зато, шкур у меня сейчас…»

В углу двора стояли два деревянных кресла и небольшой столик, вырезанный Иваном лично из дубовых пней. Вся мебель в доме была сделана руками Ивана из местного дуба в подвале «терема» в шикарной мастерской, где имелись нужные ему станки, инструменты, дизель-генератор и звукоизоляция.

– Так живут боги! – Еле слышно проговорил Тихомир.

– Так живут обычные римские патриции, – засмеялся Иван, – но у них есть много рабов. А у вас рабов нет. Поэтому вы так жить не будете, пока не поумнеете.

– А у тебя рабы, или ты такой умный? – Разозлился вдруг князь.

– Я умный, – взяв его за руку, сказал Иван. – А ещё я… маг… Мне легче.

– А может ты бог?

– А может и бог… – усмехнулся Иван. – Садись, выпьем холодный компот.

Они сели, и женщина сразу принесла и поставила кувшин с компотом, лёд в вазе и кружки.

– Интересная одежда у… твоих женщин.

– Ткань римская. Как шить – я научил.

– Ты научил?!

– Я научил. Но я не бог. Я даю только знания.

– Боги дают знания, – отпивая компот, сказал Тихомир.

– Бог с ними, с богами, – засмеялся Иван. Завтра будет тяжёлый день. Надо убедить руян перестать грабить наши земли. Я не хотел бы действовать силой и давить на них. Что развело вас? Вы же один род.

– Не совсем один. Но не это главное. Когда-то Руян не был островом. Как рассказывали старики, однажды море нахлынуло на берег и размыло его. И Руян отделился от земли. Затопило и его, и нашу землю. Много людей унесло море. В основном все жили, как и сейчас, на берегу, ловили рыбу и били зверя морского.

– И что сейчас мешает заниматься тем же?

– Сейчас вообще всё по-другому. У нас слишком много богов. У каждого рода свой бог. И родовые жрецы спорят между собой.

– Вы же жрецам жертвы носите?

– Носим. Как без них?

– Вот за это они и спорят. Не за богов, а за то, сколько, и кто, им жертвы принесёт. У епископов тоже так. Хоть последнее, но отдай. Плохо это. У епископов, тоже сейчас начнётся деление. Они уже поделились на Рим и Новый Рим. Два Императора. И престол разделился. Дальше ещё хуже будет.

– Дальше, это когда?

– Через сто зим.

– У-у-у… долго ещё ждать.

– Не надо ждать, надо жить сейчас. Если нельзя победить силу, надо приспособиться. И ждать, когда противник ослабеет.

– Чтобы убить его?

– Чтобы изменить. А не получится изменить, тогда убить. Но менять нужно его детей, его или его детей. Но это очень сложная, долгая работа. Работа многих людей. Но чтобы изменить, нужно учить, а чтобы учить, нужно что-то знать. Они, – Иван махнул рукой на юг, – знают больше вас и ничему новому вы ни их, ни их детей, научить не сможете. Вы тут только и делаете, что – убиваете друг друга, да баб воруете.