В складках миров и времени

Консул и губернатор снова переглянулись.

– Заявлена приёмка груза пять тонн, – сказал губернатор.

– Значит не деньги… – задумчиво произнёс Иван, – а оружие.

Потом, вроде, как опомнившись, что сболтнул лишнее, обозвал себя клистерской трубкой и замолчал.

Свернули разговор и остальные. Консул проверил сопроводительные документы Ивана и паспорт, хмыкнул, увидев надпись рукой какого-то русского таможенного начальника: «без штампа консула Гибралтара визу не давать», «штампанул» сопроводиловку, в которой было написано куда командируется Василий Веселов.

* * *

«Цесаревич» пришёл завтра и сразу пришвартовался к причалу, на котором его встречала довольно большая группа гражданских лиц с офицерской осанкой и выправкой, разговаривавших по-английски.

Ивана на охраняемый пирс допустили по пропуску капитана порта. Ожидая спуска трапа, Иван наблюдал, как «вираются»23 лебёдки.

Подойдя к сбежавшему по трапу вахтенному матросу с повязкой, он доложился ему и увидел спускающегося следом старшего офицера. Погоны он не видел.

– Господин контр-адмирал – командир корабля, господин мичман с 29 флотилии просют аудиенции.

Офицер остановился, глянул на Ивана, потом на ожидающих его «штатских» и нахмурился.

– Что тебе, мичман? Почему в гражданском?

– В отпуске был, теперь командирован в северные штаты. Пойду на пароходе «Республика». До Нью-Йорка. Подошёл представиться.

Командир корабля чуть вздрогнул, разумно предположив, что это представитель контрразведки, тайно сопровождающий груз, и сказал:

– Рад видеть, вас, мичман, но у меня гости, и мы сейчас же отчаливаем на рейд. Только груз, – он кивнул на ящики, стоящие на борту, – сбросим, бумаги подпишем, и на бочку.

Он козырнул.

– Служба-с!

«Штатские» и командир корабля поднялись по трапу, а через тридцать минут спустились два деревянных ящика с мощным основанием. Возле них сразу же занял пост солдат в форме английской гвардии.

Уже через полчаса буксиры тащили корабль на рейд. После его отхода, едва ли не ему «в хвост», пришвартовался пароход «Республика», и забрал груз на борт. Иван подошел к трапу и передал грузовому помощнику капитана свой паспорт, билет, пропуск капитана порта и сопровождающие документы.

– Посадку ещё не объявили, – сказал штурман.

– Мне можно, у меня пропуск и сопроводительные документы, – Иван многозначительно ткнул пальцем в слова «мичман двадцать девятой флотилии». – И билет первого класса.

– Рады приветствовать вас на борту, господин «мичман», – с усмешкой произнёс грузовой помощник.

Иван поднялся на борт пассажирского лайнера и прошёл на верхнюю палубу. Этим же вечером пассажирский лайнер шёл по атлантическому океану, а пять тонн Российского золота из трюма «Республики» исчезли.

Потом ФРС обеднел ещё на десять тонн. К сожалению, следы остального золота, отправленного в США и вошедшего в уставной фонд ФРС,24 Иван не нашёл.

Точно так же Иваном было похищено золото в слитках на сумму 5 млн рублей, которое буквально за несколько дней до Октябрьской революции было погружено в поезд «особого назначения» и направлено из Казани через Петроград и Финляндию в Стокгольм, шведский Рикс-банк.

Хотел он заняться ещё золотом, похищенным во время гражданской войны, но суеты было много, а золота и сейчас было хоть отбавляй. Да и куда оно денется с его подводной лодки? Иван мог добраться до него в любой момент.

Глава 6.

– Из ореха льют монеты, и пускают их по свету, – пел Иван, нажимая ручку ручного гидропресса, и доставая из-под него римские золотые денежки. Штамповка денег его успокаивала и позволяла поразмыслить о гядущем.

Семь лет в десятом столетии не прошли ни для Ивана, ни для этих мест даром. Во всех, подвластных ему городах, после праздника в Ростоке хитро-мудрые жрецы ввели культ Яролика, уподобляя его одновременно, и высшим языческим богам, и Христу.

К нему стали приходить простые паломники и волхвы с других территорий. Приплывали скандинавы и даны. Со всеми Иван говорил до тех пор, пока слушали. Говорить он намастрячился ладно. И «кормить» одной рыбиной многих ему приходилось неоднократно.

Три года, как он, в центре города, строил. Строили храм строители из будущего, а расписывал Иван его сам, по технологиям, изученным в академии.

Центральный купол уже светился голубым небом, Солнцем и образом. Он использовал технику Микеланджело и рисовал по влажной штукатурке, используя технику отмывки для покрытия широких областей цветом, затем, после высыхания поверхности, он повторно проходил их, добавляя оттенки и прорисовывая детали. Для изображения текстурированных поверхностей, таких как волосы на лице или структура дерева, он использовал широкую кисть с редкой щетиной.

Сейчас, заканчивая писать стены, Иван перемежал библейские сюжеты с языческими. Схожих легенд в религии викингов было несколько. Тема познания добра и зла со змеем искусителем ему особенно удалась.

Змей в исполнении Ивана выглядел не каким-то шнурком, свисающим с ветвей, а был хитрой хищной громадной гадиной, с лапами, раздающими яблоки.

А Ад Иван нарисовал, как один из языческих миров – «огненный», где живут огненные люди, поджаривающие грешников на сковородах своим огнём, изрыгаемым из пастей.

Получалось грандиозно!

Строители при возведении стен и других внешних конструкций не скрывались, но ходили, по приказанию Ивана, в белых комбинезонах и касках с фонариками, включёнными постоянно, имитируя собой светлые силы. Они понимали, зачем Иван настоял на таком их одеянии, и надсмехаясь над ним, шутливо посылали друг друга в разных направлениях, используя ненормативную лексику.

Иван не обижался, но постоянно укорял их:

– Вы мне так всю паству испортите, охальники. Хотя бы морды не кривите. Имейте благостный вид, вы же ангелы, млять, а не черти. Надо было вас лучше чертями вырядить, чтобы народ поверил, что и черти работают на меня. Было что-то подобное в легендах Европы.

Место строительства храма огородили светящимися лентами, и жители, слыша мытерщину, обходили стройку десятой дорогой.

Сейчас, штампуя золотые, Иван думал о перспективах развития создаваемого им общества, и первоочередных его, Ивана и общества, задачах.

Раньше, в самом начале своего вторжения в прошлое, он планировал войти в доверие к князю Накону, и, через него, познакомиться с норманнами и помочь им захватить Англию. Потом познакомиться с русскими князьями и начать помогать им. А теперь он сам становился центром поклонения, и ему стоило самому ожидать приезда русских князей.