В сладостном бреду

Домо уже стоял возле лошадей, когда Селин и Tea покинули женские покои дворца.

— Я не знаю… — неуверено начал он, чувствуя себя крайне неуютно. — Вы отданы под мою ответственность. Лорд Кадар говорит, что лорд Вэр и мой хозяин решили расторгнуть сделку, но, возможно, лорд Вэр смог бы подождать приезда моего хозяина.

Tea пожала плечами.

— Ваш хозяин был очень добр ко мне. И мне хотелось бы попрощаться с ним, но мой хозяин велит мне уезжать. У меня нет выбора. Я должна слушаться его. — Сказала ли она эту фразу с излишней покорностью? По удивленному выражению лица Домо Tea поняла, что скорее всего именно так. — Но, быть может, вы могли бы вступиться за меня перед лордом Вэром, попросить его подождать, пока не вернется Кемал? Поговорите с лордом Вэром.

Глаза Домо расширились от ужаса.

— Я не могу. Это неуместно.

Tea вздохнула.

— Тогда, полагаю, мне придется ехать с ним. Вы правы. Обсуждение тут неуместно.

— Я не сказал… — Он замолчал, увидев Вэра, тот вел под уздцы лошадь, впряженную в фургон. Сзади были привязаны еще две. — Или, может, говорил.

Кадар отошел от молодого начальника стражи и направился к ним.

— Домо, помоги женщинам сесть в фургон. Мы должны отъехать, пока совсем не стемнело.

Селин нахмурилась.

— Я не хочу ехать в фур… — Но Tea резко дернула ее за руку. Кадар прав, женщины, выезжающие верхом из ворот крепости, могли не понравиться страже, а любого даже малейшего их недовольства следовало всячески избегать. — Ой, ну хорошо.

— Тогда, быть может, вам лучше подождать до утра? — спросил Домо.

— Лорд Вэр нетерпелив.

После мгновенного колебания Домо помог Tea и Селин подняться в фургон.

— Да спасет вас Аллах.

Tea не сомневалась, что Домо очень рад возвращению к спокойной жизни, которую он знал до появления Tea, перевернувшей все с ног на голову. Занудный временами, он всегда оставался к ним добр. Она очень надеялась, что Домо не пострадает из-за ее побега.

— Да будут небеса милостивы и к тебе, Домо.

Фургон чуть накренился и загрохотал по направлению к воротам.

Сколько часов простояла она у окна, с отчаянием и горечью глядя на эти высокие ворота.

Солдаты двинулись вперед, ворота открылись, и они беспрепятственно проехали через них.

Дикая, ликующая радость охватила Tea.

Кадар подъехал к фургону и тихо пояснил:

— Нам нельзя показывать спешку, поэтому, пока мы не скроемся из виду, мы поедем средним шагом.

— Я хочу ехать верхом.

— Позже. — Он пришпорил лошадь и обогнал фургон. — Я поеду немного впереди, надо разведать дорогу, что ведет через холмы.

Что ждет их за этими холмами? У Tea сжалось сердце, когда она осознала, насколько хрупка эта свобода, которую она только что с такой радостью приветствовала.

— Фургон слишком перегружен. — Голос Вэра выдавал, насколько он неспокоен. — Нам необходимо ехать быстрее. Неужели это стоит ваших жизней?

Нет, но это два долгих года ее жизни. Она почувствовала горькое разочарование и досаду.

— А не могли бы мы спрятать его где-нибудь, а позже за ним вернуться?

— Есть пещера в нескольких милях вверх по дороге. Мы можем спрятать его там. — Помолчав, Вэр добавил: — Но я не могу обещать, что мы обязательно за ним приедем. Это может оказаться слишком опасно.

Только не для нее. Она-то уж найдет способ, как вернуть свои драгоценные шелковые вышивки.

— Тогда спрячем сундуки и фургон в пещере, а лошадей освободим, пусть возвращаются назад в Эль Санан.

— Не ожидал, что вы окажетесь столь разумны, — медленно проговорил он.

— Я не тупица и вполне в состоянии понять, что нам необходимо ехать быстрее. Я не хочу рисковать нашими жизнями.

С вершины холма им махал Кадар.

Пока никаких всадников не появилось. Путь был свободен.

Они едва успели спрятать сундуки и фургон глубоко в пещере, скрыть следы их пребывания возле нее, заметая все ветками, как Кадар услышал звон подков.

Он поднял голову, став похожим на одного из своих соколов, улавливающих ветер.

— Он приближается.

Вэр застыл на месте. И в следующую минуту, тоже услышав их, он сказал Кадару:

— Возьми лошадей и присмотри за женщинами. — А сам бросился к дороге.

Tea от него не отставала.

Не менее дюжины факелов двигались сплошным потоком с севера. Ясно, что всадники окажутся здесь через несколько минут.

— Что нам делать? — спросила шепотом Tea.

Он втянул ее назад, под защиту листвы кустарников.

— Молиться, чтобы Кемал не вздумал поить лошадей в этом ручье. Возможно, он и не остановится. Отсюда до Эль Санана совсем недалеко.

— А вдруг?

— Тогда спрячемся у южного конца пещеры, надеюсь, они нас не заметят.

Она с ужасом наблюдала, как огненный поток из горящих факелов тек лавиной на них. Только ее вина, если их схватят, с раскаянием поняла она, ошеломленная этой мыслью. Это она настояла на том, чтобы спрятать фургон, следовало бросить его. Теперь они все поплатятся жизнями за ее желание обеспечить Селин и себе более легкую и спокойную жизнь в ближайшем будущем.

Огненная река приближалась.

Звон подков по каменистой дороге раздавался все громче.

Всадники подъезжали, она могла разглядеть клубы пыли.

— Знамя!

В свете факелов золотые глаза львов сверкали загадочным, зловещим блеском. Tea показалось, что их бешеный блеск высветил темную завесу кустарников.

Чушь. Она становится такой же глупой, как Ке-мал. Это обычное знамя, созданное ею, просто кусок шелка, вышитый шелковыми нитями. Все остальное она вообразила из страха.

Всадники были всего в нескольких ярдах от них.

Она задержала дыхание.

Кемал колебался, глядя на пещеру. Он даже натянул поводья, намереваясь повернуть к ней.

Нет, пожалуйста. Проезжай!

Знаменосец поравнялся с деревом, за которым притаились Вэр и Tea.

Сверкающие золотые глаза пронизывали вечернюю мглу.

Только не останавливайтесь, молилась она.

Кемал махнул рукой и дал шпоры коню, посылая его вперед.

Всадники последовали за ним, поднимая тучи пыли. Грохот копыт постепенно затихал вдали.

Tea, ослабев от охватившего ее облегчения, прислонилась к стволу дерева.

Еще один шанс. Им дали еще один шанс.

— Идем. — Вэр взял ее за руку и потянул от дороги. — Это только передышка. В тот момент, когда Кемал, достигнув Эль Санана, поймет, что вы сбежали, он только поменяет лошадей и пустится в погоню. Мы должны использовать это время.