В сладостном бреду

— И куда мы помчимся отсюда? — спросил Кадар, появляясь неожиданно перед ними. — В Дандрагон?

— Где Селин, — обеспокоенно спросила Tea.

— Я наказал ей оставаться и стеречь лошадей. Мы едем в Дандрагон?

Вэр покачал головой.

— Я не поведу ни Кемала, ни тамплиеров в Дандрагон. Они сровняют крепость с землей. После Джеды я обещал своим людям безопасность.

— Тамплиеры до сих пор проявляли осторожность, зачем им нападать на Дандрагон? — спросила Tea.

— Это было до того, как Кемал под Акрой продемонстрировал всем свое знамя. Теперь они не станут дожидаться благоприятного момента, чтобы ударить по нему.

Она с недоумением нахмурилась:

— Какое отношение имеет знамя к тамплиерам?

Вэр, чуть прищурившись, внимательно посмотрел ей в лицо.

— А вы не знаете?

— Стала бы я тогда спрашивать.

— Трудно предвидеть, что бы вы стали делать в том или другом случае или как бы вы узнали тайну. Это не… — Вэр резко оборвал себя и устало покачал головой. — Одно я знаю твердо: мы не можем возвращаться в Дандрагон и поведем Кемала в другом направлении, подальше от замка.

— Куда? — спросил Кадар. — Внутренние районы страны полыхают жаждой крови. И от Кемала, и от тамплиеров одновременно ты не сможешь спрятаться.

— Есть одно место, где можно скрыться и от тех, и от других. — Вэр встретил его взгляд. — Если ты возьмешься быть нашим проводником. Как это случалось прежде.

— Прежде? — переспросил Кадар, но, внезапно поняв, тихо свистнул. — Там вы действительно были бы в безопасности и от тех и от других. Но это отнюдь не значит, что вы останетесь в живых. Ты ведь уже был когда-то сам на волосок от того, чтобы навсегда проститься с этой грешной землей. Он не будет рад твоему вторжению снова.

— У нас нет выбора. Мы должны где-то укрыться, пока я не придумаю другой выход. — Помолчав, он добавил: — Конечно, если ты согласишься отвести нас туда.

— У меня нет желания быть вновь втянутым в эту трясину. — Он пожал плечами. — Но я никогда не отказываю судьбе, когда она ломится в мою дверь. Полагаю, это слишком невежливо.

— О чем вы говорите? — нетерпеливо спросила Tea.

— Кажется, мы собираемся навестить Старца с гор, — ответил ей Кадар.

14

Они ехали всю ночь и весь следующий день, останавливаясь только, чтобы дать отдых лошадям и напоить их. На закате Вэр придержал своего коня на лесной вырубке, на склоне холма.

— Мы разобьем здесь лагерь на ночь.

— Разумно ли? — спросила Селин. — Вы не должны останавливаться из-за нас с Tea. Мы вполне еще можем ехать.

— Вы стойкие, могучие женщины и можете ехать, но я слишком устал. — Кадар спешился с лошади и обратился к Вэру: — Я видел ручей в миле отсюда, вниз по холму. Вы можете разбивать лагерь, пока я напою лошадей и стреножу их. — Вэр кивнул, спускаясь на землю, затем снял с седла Tea.

— Я пойду с вами, — Селин взяла свою лошадь под уздцы и поспешила вниз по склону вслед за Кадаром.

Откуда у Селин брались силы после этих двух дней без отдыха, устало удивилась Tea.

Она повернулась к Вэру и повторила вопрос Селин:

— Разумно ли останавливаться?

— Это лучше, чем загнать себя и лошадей до смерти. Кемал тоже вынужден отдыхать и есть. Мы тронемся в путь рано утром.

— Мы не видели никаких примет погони. Вы уверены, что он преследует нас?

— Конечно. Он должен восстановить поруганную честь, прежде чем вновь осмелится предстать пред ясные очи Саладина. — Он отвернулся. — Сядьте. Я разожгу костер, и скоро будет готова еда.

Она без сил опустилась на землю. Каждая мышца ее тела болела и ныла, она почти теряла сознание от усталости. Просиживая все дни над вышиванием, она совсем не была готова к такого рода физическим испытаниям.

Позже, после того как они поели, она почувствовала себя немного лучше, но все еще не могла говорить от усталости.

Состояние Селин было не намного лучше. Ее энергия или, быть может, стремление казаться бодрой и сильной быстро иссякла. Она первая легла, завернувшись в одеяло, и моментально уснула.

Кадар улыбнулся.

— Хорошо, что ее свалил сон. Иначе она бы настаивала, чтобы ее включили в очередь на дежурство. — Он встал и потянулся. — Я пойду первым, — сказал он Вэру. — Сменишь меня в полночь.

Вэр кивнул.

Tea смотрела вслед Кадару, тот шел вверх по тропе, к самой верхней точке, откуда хорошо проглядывалась лежащая внизу долина.

— Он очень тих, что совсем на него не похоже.

— Да. — Вэр сжал губы. — Будь другой путь, я никогда не попросил бы его вернуться к Старцу. Это для него слишком опасно.

— Более, чем для нас? Он рассказывал мне, что жил с ассасинами.

— Но он порвал с Синаном и как-то раз признался, что скорее предпочел бы укус скорпиона, чем возвращение в этот замкнутый круг. — Он кивнул. — Я не могу винить его. Лучше скорпион, чем змея.

— Синан напоминает вам змею?

Он пожал плечами.

— По его смертоносности, пожалуй. Но змею можно убить. Мне всегда было любопытно… — Он опять пожал плечами. — Не обращайте на меня внимания. Я попал в Майсеф, крепость Синана, очень больным. Из-за лихорадки мне привиделись странные вещи.

— И когда же мы доберемся до этих змеиных гор?

— Мы подъедем к подножию Нозаири завтра к вечеру. Признаться, я удивлен, что вы не спорите со мной по поводу того, что мы направляемся в Майсеф.

— Разумеется, я вам не возражаю. Вы бы никогда не потянули нас в змеиное гнездо, если бы представился выбор. Не понимаю, почему вы упорно настаиваете на том, что я не в состоянии рассуждать здраво.

— Вы женщина. А я не привык, чтобы они вообще рассуждали.

Tea мгновенно ощетинилась.

— Вам просто всегда было некогда, да и неинтересно знать их мысли, вас слишком занимали их тела, чтобы обращать внимание на что-либо другое.

— Может быть, и так. — Он помолчал. — Но моя мать не походила на вас. Она пела нежные песни, смеялась и всегда склоняла голову перед волей отца. Я никогда не замечал, чтобы она о чем-нибудь серьезно думала.

— Но я не похожа на вашу мать. И не жаждала быть такой же.

— Я не говорил, что хотел бы видеть вас такой. Я просто сказал вам, что не привык к женщинам, способным рассуждать. — Он подумал немного. — Полагаю, если бы вы оказались не способны думать, мне бы этого в вас не хватало.