В снежном плену
Шрифт:
— Не хочешь ехать — я вызываю другую бригаду!
— Да как на нем ехать-то? — возмущался Андрей. — С таким-то списком неисправностей?
— Не поедешь — вызываю другую бригаду, — пожал плечами в ответ диспетчер. — Мое дело — графики не срывать. А исправен, не исправен — это мастер есть, начальник… Иди к ним и разбирайся!
Что делать? Только топать к начальнику! Где Андрей начал вновь говорить на счет того списка неисправностей, что на тепловозе, получив в ответ уверения, что сейчас его малость подремонтируют, ну а остальное — и так уж доедет! Что там самое главное-то? Колодки на передней секции горят? Сейчас слесаря отремонтируют!
Выехал Андрей еще через полтора часа — не догадываясь, что, не сумев быстро устранить н6еисправность, у него попросту отключили тормоза на первой
— Проба тормозов с тридцати до полной остановки, — глядя на путевой лист, произнес помощник, совсем недавно «досрочно» выпущенный студент.
— Понятно. Проба тормозов с тридцати до полной остановки, — подтвердил машинист, переводя кран в нужное положение. — Тормозной эффект получен. С такими тормозами спускаться можно.
Дав ход, Андрей отправился на перевал. Скорость сорок, на уцелевших светофорах и АЛСН — зеленый… Ехай себе спокойно, никаких проблем!
Все произошло уже на половине спуска… В первый миг Андрей даже не понял, что произошло. Вот только что он ехал, все было нормально — и вдруг резко падает давление в магистрали… Машинально машинист перевел кран в положение тормоза… И никакого эффекта!
— Что-то с тормозами!
— Обрыв магистрали? — удивленно произнес помощник, но затем выдвинул в окно. — Андрей! Мы же поезд потеряли… У нас же предупреждение тут…
Да, про предупреждение они помнили… Но ведь бригада и не нарушала ограничения в предписанные 40 км/ч! Ехали как положенго. И все равно схватили саморасцеп! И ладно бы просто саморасцеп, но почему не работают тормоза?
— Что-то с тормозами! — вновь повторил Андрей. — Беги, тормози ручником! Определи, что с тормозами!
— Ручник затянут, — полминуты спустя вернулся помощник. — Давление в тормозных цилиндрах — ноль.
— Внимание, внимание, слушайте все! — взяв трубку рации, принялся вызывать дежурных ближайшей станции и машинистов других поездов на участке Андрей. — Я машинист поезда 3274 Трофимов! У меня саморасцеп, отказали тормоза! Догоняю пассажирский! Принимай на боковой, а мне открывай главный! Дежурная, ты меня слышишь?
— Ничего себе! — услышав новость, произнес машинист пассажирского. — Прибавим ходу! Удирать надо…
Сказать, что в диспетчерской были в шоке, значило бы не сказать ничего. Связавшись с машинистом и узнав, где он находится, дежурная поняла, что при скорости в 120 км/ч оторвавшейся секции остается буквально пять минут хода до станции! Вот только на ней был лишь один свободный путь, куда и должен был прийти пассажирский. Немедленно связавшись с его машинистом, дежурная сказала добавить скорость насколько возможно. Вот только… Если попытаться разогнать его до скорости в 120 км/ч и пропустить на проход — велика вероятность схода с рельс и крушения! А, значит, этот вариант не годился… Нужно было срочно освобождать главный путь станции и отправлять на проход оторвавшуюся секцию!
С такой скоростью работать ни машинисту маневрового тепловоза, ни вагонникам не доводилось еще никогда. Чуть не подавившись чаем, машинист маневрового тепловоза быстро отцепился от состава, они отправились на соседний, главный путь, и спустя уже пару минут тащили оттуда вагоны, которые еще предстояло загнать на другой путь — а где-то вдали к входному светофору станции уже приближался пассажирский поезд, который
уже догоняла оторвавшаяся секция.— Красный, — произнес помощник.
— Вижу… Дежурная! — вновь взяв трубку, произнес Андрей. — Иду на красный! Догоняю пассажирский! Догоняю пассажирский! Открывай входной, пропускай по главному! Меня на стрелках может выбросить.
Достав из кармана полупустую пачку сигарет и спички, машинист с третьего раза закурил, и в мыслях вдруг вспомнил свою семью. Как теперь они будут? А впереди уже было видно хвост идущего пассажирского…
— Петренко, ну что ты плетешься? — теперь уже обращаясь к машинисту пассажирского, обратился Андрей. — Я же врежусь! Иду на таран за твоим хвостом!
Несмотря на все ограничения, на опасность схода с рельс, машинист пассажирского еще прибавил скорость. Да, это было не положено… Но других вариантов больше не было! Иначе он просто не успеет даже до станции доехать! Тепловоз без тормозов нагонит его прямо на перегоне…
— Студент, будешь прыгать? — обернувшись вбок, обратился к помощнику машинист. — Попробуй, прыгни! Рискни!
— Ты что, Андрей? Сто двадцать… — удивился помощник, а впереди уже был виден светофор. — Красный!
— Вижу, красный… Прибыли… Конец…
Они успели буквально в последний момент… Маневровый утащил вагоны с главного пути, пассажирский ушел на боковой путь, а оторвавшейся секции включили зеленый. Влетев на скорости 120 км/ч на станцию, раскачиваясь и чуть ли не подпрыгивая на стрелках, секция тепловоза пролетела через станцию и покатилась дальше — и катилась еще несколько километров, пока не кончился спуск и не закончилась инерция локомотива. Выскочив из остановившегося тепловоза, помощник машиниста подсунул под колеса тормозные башмаки и без сил плюхнулся на снег, а вскоре к нему присоединился и машинист. А вскоре к ним приехал и маневровый паровоз, которым отбуксировали тепловоз до станции. осталось лишь решить вопрос с так и оставшимся на перегоне составом… С самого начала туда по другому пути отправили тепловоз с вагонниками — затянуть ручные тормоза и подложить башмаки, закрепив состав на склоне. После чего, прислав вспомогательный локомотив, состав доставили на ту же станцию. Несколько поездов в итоге было выбито из графика, что лишь усугубило сложившуюся на железной дороге ситуацию. А на следующий день разбираться с причинами произошедшего приехала комиссия из Москвы…
***
Снег начал таять в середине мая, когда наконец-то температура воздуха стала регулярно подниматься выше нуля, хотя по ночам по-прежнему стояли морозы. Но четыре метра снега — это много… Слишком много. Так что даже с учетом того, что по ночам подмораживало, дороги постоянно превращались в практически непроходимую кашу, которая ночью смерзалась в лед. А на следующий день все повторялось…
Во многих местах вода начала затекать в подвалы домов. А кое-где уже начали вовсю копать новые траншеи для отведения воды… И усилились работы по уборке и вывозу снега из города. Так что порой на дорогах можно было увидеть целые колонны везущих снег грузовиков. Работали буквально все, кто мог! Одновременно резко прибавилось работы и железнодорожникам… Просадки, подмывы, тепловые выбросы путей… Особенно плохо обстояли дела на временно уложенных по осени участках пути. Впрочем, там и зимой проблем хватало — так что к этому были уже готовы. Однако вместе с потеплением активизировались и подготовительные работы к восстановлению того, что не успели привести в порядок осенью. Тем более, что на юге к началу мая снег таки сошел — и теперь в Средней Азии и на Кавказе шла сплошная стройка… Восстанавливали разрушенное при землетрясениях, строили новые объекты, готовились к проведению эвакуации.
Но самый большой размах приняли работы как раз в Средней Азии. Там сейчас военные строители и железнодорожники вовсю прокладывали дороги по бывшим полупустыням и строили «финские домики» в будущих поселках для эвакуированных. Возводили и здания для МТС, зерно- и овощехранилищ… План по освоению Средней Азии Михаила откровенно впечатлил… Не так давно его как раз в газетах отпечатали — и масштаб работ был грандиозным, хотя его и разделили на несколько этапов. По сути, планировалось создать целый новый сельскохозяйственный район…