В Средиземье бардак.

– Олмер!
– выдохнул Саруман.
– В нем черная сила, дарованная кем-то неведомым, наверное, богом разбойников, мерзавцев и страховых агентов. Он пришел сюда в ущелье, и я сам словно окаменел.

И сказал он мне:

– Теперь Тотошка, будешь служить мне.

– И я повиновался. Я стал выполнять то, что он мне приказывал.

– А что такое Дом Высокого, и сможет ли он туда попасть? Что такое тропа соцветий? Кто такие Черные гномы? А Зеленые гномы бывают? А в казино, на что лучше ставить, на красное или на черное?
– начал перечислять хоббит.

– Че молчишь?
– спросил маленький гном, недобро улыбаясь.
– Отвечай, когда тебя хоббиты спрашивают.

Саруман потрясенно уставился на Фолко.

– Да, недооценил я вас, хоббитов. Таких маленьких подлюк надо было еще в детстве в ведре топить. А теперь уже поздно. Вон ты, каким стал. Уже и про Дом Высокого и Тропу соцветий узнал. Не всякому эльфу-то такие вещи знать положено, а тут хоббит. А Черные гномы, был такой товарищ среди Валар, Ауле звали. Так он вечно пылал страстью ко всяким гномам, вот как-то и согрешил с гномихой. От нее и пошел весь род Черных гномов. Те еще придурки. Выстроили себе Черный Замок, никого туда не пускают. Разрабатывают всякие бомбы с часовым механизмом, браслеты-самоубийцы и прочую дребедень. Верят всяким там Орлангурам и Демагоргонам, чуть что, сразу в лоб, - Саруман досадливо почесал лапой шишку на своем лбу.

– А как можно проникнуть в Черный замок, - спросил Фолко.

Саруман пригорюнился и боязливо закрыл лапой лицо.

– Мне не сносить головы, если я вам расскажу, - сказал несчастный Саруман.

– Тебе точно не сносить головы, если ты нам не расскажешь, - пригрозил Фолко, поднося свой обнаженный клинок к горлу Сарумана.

Тот понурился и тихо продолжил.

– Скажи им "ахумуразда калды чпонь", - сказал Саруман.
– Тогда тебя точно впустят.
– А когда впустят, добавь "Ауле бамбарбия киргуду, эльфыказлы".

Фолко долго молчал, запоминая услышанное. А потом решился и спросил про Орден Магов.

Саруман долго молчал, почесываясь, то ли думая, то ли пытаясь вычесать лишних блох, но, в конце концов, заговорил. Он словно заново переживал события, его страдания все высвечивались на его лице так явно, что Фолко засмотрелся и не заметил, как Саруман задрал лапу и обмочил его сапоги.

– Шел триста тридцать седьмой съезд Великого Совета Валар, размышляя о том, как противостоять Саурону в Средиземье. Минуло первое тысячелетие третьей эпохи, Правители Гондора бились с пиратами Умбара, Зеленый лес поглотило зло, и его назвали Чернолесьем. Саурон после многочисленных скандалов с подрядчиками, все-таки возвел стены Дур-Гулдура и в честь сдачи объекта устроил свой Черный бал, причем набрался такой наглости, что послал приглашения всем членам Совета с угрожающей и неподобающей припиской, что-то вроде "Приходите к нам засранцы, будет выпивка и танцы". Правители Запада не могли вновь устраивать Нуменорский потоп, это вызвало бы страшный скандал в канун перевыборов Эру Илуватара, поэтому решили послать в Средиземье пятерку магов-ниндзя. Долго глашатаи выкликивали добровольцев. Никто не хотел умирать во славу смертных, и тогда все вспомнили о двух беспробудных пьяницах Курумо и Олорине, про дружбу которых говорили "не разлей здравур". Им грозил серьезный срок за последнюю выходку, когда они, понаделав долгов на сумму, сопоставимую с государственным бюджетом Средиземья, по пьяни прибили файерболами двух драконов, стороживших вход в Валинор, и заявили, что драконы своим огненным дыханием сожгли все деньги. В доказательство, пьяные в дупель друзья размахивали обгоревшей купюрой. После непродолжительной беседы, оба майара согласились поехать на Черный Бал и начистить рыло всем, кто еще туда придет. А остальных троих участников похода предложили набрать самим, причем отказываться было запрещено. Два майяра быстро приволокли в Совет на тележках своих приятелей, Айвендила, Алатара и Палландо. Эти не проспались на Совете и очнулись только уже в Средиземье.

– Ты в какой блудняк нас втравил, серый козел!
– заорали Алатар и Палландо на Олорина, как только разобрались в сути произошедшего.
– Не, на это мы пойтить не могем, - с этими словами они исчезли в степях Средиземья. Вместе с ними пропали наручные часы Олорина, бумажник Курумо и порнографические игральные карты Айвендила. Айвендил после этого немного сбрендил, вступил в местный Гринпис, а потом, пользуясь дипломом мага, взял себе звучное имя Радагаст Двукарий. Он стал покровителем всех обитателей местной живодерни, и прославился тем, что, не колеблясь, протестировал оборудование этого учреждения на его хозяине. Олорин и Курумо взяли себе звучные имена Гэндальфа и Сарумана. Но их дружбе пришел конец после исчезновения Алатара и Палландо, ибо во время очередной пьянки из кармана у Гэндальфа выпал бумажник Курумо, сделанный из кожи, срезанной с яйца живого дракона (Дракон после этого стал немым). Как потом Гэндальф не оправдывался, что всего лишь хотел подшутить над Саруманом, и что у него самого, пропали наручные часы, у Сарумана на душе оставался неприятный осадок. Он стал еще более неприятным, когда у Гэндальфа на очередной стоянке из кармана выпали игральные карты с голыми эльфийками. К счастью для Гэндальфа, Радагаст к этому времени уже пошел вступать в Гринпис, а в одиночку бить Олорина Курумо не решился.

Ушедших в неизвестность Алатара и Палландо, Средиземье больше узнало как Голубых Магов.

– Голубых, - простонал Передаст, распростертый на земле.
– О, голубых, - странным тянучим голосом протянул он и, открыв глаза, начал подниматься. С трудом встав на ноги, он узрел своих друзей и радостно направился к ним. При этом он немного шатался.

– Голубая луна!
– завопил Передаст, и начал вилять задом, одновременно подмигивая всем.
– Голубая луна!
– добавил он.
– Верность только ты хранила, голубая луна, - начал напевать он.

– Что ты с ним сделал!
– вскричал хоббит.

– Это то немногое, что у меня осталось из прежних сил. Оружие, действующее не сразу, а через какое-то время, - видно было, что Саруман говорил с очень большой неохотой.

– Как оно действует, и как ему можно противостоять?
– спросил молчавший доселе Келаст.

В глазах пса-волшебника мелькнула злоба. Но затем, лицо вновь приняло страдальческое выражение.

– Простите, но против этого нет противоядия. Он навсегда останется таким, будет приставать к вам все чаще и чаще, а когда вы отвергнете его, он будет делать вам маленькие пакости.

– Мы его здесь не бросим!
– угрожающе заявил Келаст. Ты все врешь, Саруман!

– Келаст, - раздался восторженный вопль Передаста.
– Милый ты мой, какое счастье, что ты жив, - с этими словами Передаст бросился обнимать оторопевшего земляка, и попытался поцеловать.
– Отвали, ты, пидарас, - завопил тут же Келаст, почувствовавший, что за этим стоит нечто большее, чем простая радость товарища. Он отпихнул Передаста и заехал ему кованым сапогом поддых.

– Ы-ыыыы, - только и сказал Передаст, обиженно глядя на своего товарища.

Над поляной повисло молчание, которое взялся разрядить хоббит.

– Слышь, Саруман. А почему у тебя вся шерсть на спине и загривке висит клочьями?
– тут же поинтересовался хоббит, приглядевшись, как следует.

– Да вчера соседского тузика трахнул, так он пидор, мне всю спину при этом искусал, - смущенно ответил Саруман и покраснел. Услышав такое, хоббит принялся кататься по траве. Ему вторили оба гнома, складывающиеся пополам от смеха.

– Да, был ты Саруман Белый, потом Саруман Радужный, а теперь на старости лет Саруман Голубой стал, - захлебываясь от смеха, простонал хоббит.

Смущенный Саруман не знал, куда ему деться от смеха, но потом, увидев, что все катаются по земле от смеха, он рванул к спасительным зарослям. Никто его не преследовал, все никак не могли остановиться и смеялись, смеялись, смеялись. Перед тем как скрыться в зарослях, Саруман злобно сверкнул глазами, подбежал к пожиткам наших героев и задрал лапку.

– Ах ты, блин, голубой щенок, - сквозь смех прорыдал хоббит.

Не смеялся лишь Передаст.

– Злые вы, уйду я от вас, - заявил он и с явно читаемыми на его лице недвусмысленными намерениями, скрылся в зарослях.
– Эй, собачка, кис-кис-кис, - донеслось до наших друзей. Затем донесся визгливый голос Сарумана, и уговаривающий голос Передаста.

– Убери свои руки, извращенец, - донесся до наших друзей угасающий голос Сарумана.
– Брысь, я на тебя Радагасту пожалуюсь, ааааа, он из вас, зоофилов чучело сделает!!! Спасите, помогите! Уберите от меня этого зоофака.

Хоббиту послышалось, что где-то там, в ущелье Сарумана тонко-тонко зазвенела, а потом лопнула натянутая струна.

Глава 9. Цитадель Олмера.

После встречи с Саруманом прошло пять дней, клыки гор опускались все ниже и ниже, дорога спускалась в зеленое море деревьев, над которым высилось странное высокое сооружение, огороженное высоким частоколом. Над частоколом высились огромные неоновые буквы с надписью "Цитадель". Над самим странным сооружением, больше похожим на гигантскую песочницу, развевался флаг Олмера.