В стране цветущего граната

Полюбив Её,

Пожалуй можно

Полюбить и море.

Глава 10 Садж [3]

Люция заправляла волосы в хвост, когда услышала стук в дверь. Держа в зубах резинку, а рукой волосы, открыла дверь и удивилась: на пороге возвышался Селим. До этого дня он ни разу не приходил к ней, а всегда ждал внизу. Она “глазами” спросила, что его привело?

3

Садж — плоская чугунная сковорода для приготовления блюд из мяса, овощей, а также лепёшек на открытом огне. Также "садж" называют и блюдо, приготовленное на этой жаровне.

— Я не мог больше ждать когда ты спустишься, — чуть смущаясь, произнёс Селим.

— Тогда проходи, — пригласила девушка, пропуская его вперёд, — сейчас прическу сделаю и готова.

Он понимал, что по этикету не должен находиться здесь, но желание попасть в её обитель было выше его сил. Люция в отражении зеркала наблюдала, как вторженец, стоя посреди комнаты, разглядывает обстановку. Будто он впервые видит её, живя в этом доме. Задержал взгляд на её личных вещах, женских штучках, временно живущих на комоде. Пару туфель у порога, приоткрытый гардероб. Когда его взгляд упал на кровать, он переменился, из праздно — любопытствующего в искренне заинтересованный. Только ему одному было ведомо, о чем он сейчас задумался. Вот их глаза встретились в зеркале, и она за короткий миг сумела прочесть таинство его мыслей. Силой воли стряхнул наваждение, превратившись в весёлого «парня-рубаху»

— Ну, ты готова? — будто только что не искрило в воздухе обоюдным желанием.

— Да, пошли.

Он пропустил её вперёд, созерцая прелестный вид со спины. На ней были те же брючки, что и при приезде и очень выигрышно сидели, облипая крепкие ягодицы. Майку-топ надела в тон своим глазкам, с «V»-образным вырезом, что позволяло безнаказанно подглядывать в декольте. Селим был одет в серые джинсы и кофейно-белую полоску батник.

Мангал был устроен на специальной бетонированной площадке во внутреннем дворике. Глава семейства занимался приготовлением основного блюда: садж или, проще говоря, курица на углях. Гостью заинтересовал способ её приготовления и она подошла полюбопытствовать. Али поделился рецептом. К мясу подавались обжаренные также на жаровне овощи и зелень. Такого разнообразия Люция ещё не встречала нигде, разве что в супермаркетах. И, очищая листочки от грубых стеблей, её пальцы и все вокруг пропиталось их эфирными маслами.

— Теперь я буду пахнуть, как лавочка со специями! — шутливо резюмировала гостья.

— Ага, — и чуть тише у ее уха, — и это сильно возбудит мой аппетит!

Она зарделась, но уловив следящий за ними взгляд Али, постаралась взять себя в руки. Некрасиво было флиртовать с ним на глазах родителей.

— А где Сулейман, пап? Он снова отлынивает от работы!

— Ну, я бы ему не доверил приготовлять садж, так что отправил в магазин. Парня зря оклеветали, потому что он появился в этот момент, неся полные пакеты продуктов. Но был не один, а с другом. Они поприветствовали друг друга на азери. Мамеда познакомили с гостьей. Как обычно в присутствии Сулеймана жизнь из степенного русла разливалась бурным потоком. Он уже пробовал готовое мясо, заложив его в лаваш и лист салата. Люция умилялась его поведению. Ребенок, что сказать, хотя и двадцатилетний.

— Сулейман, — гаркнул отец, — ты совсем совесть потерял? Мы ещё не начали ужин.

— Прости пап, очень аппетитно и я жутко голоден, — извинился сын, но в глазах ни грамма чувство вины.

Отец, сдаваясь, опустил плечи. Селим строго посмотрел на брата, но промолчал. Не смотря на бесконечные препирательства, братья любили друг друга и готовы перегрызть глотки друг за друга. У Люции создалось положительное мнение о семье Мансуровых.

Вышла Урсула ханум, неся на подносе стаканы и тарелки. Мясо было готово. Садились за стол. Али и Сулейман пили живое пиво. Люция с удовольствием потягивала гранатовый сок. Селим свой любимый чай со льдом и почти не участвовал в разговоре, отвечая односложно на вопросы отца, говорил только по делу. Он пребывал в легкой задумчивости. Казалось, что он телом тут, а мыслями где-то. Когда Люция поворачивалась к нему, то неизменно натыкалась на его отрешенный взгляд. Он явно что-то задумал и это касалось её, что привело девушку в легкое волнение. Голос хозяина вывел обоих из грёз:

— Люция, дорогая, ну расскажите нам о своих впечатлениях. Как вам море? Я знаю, мои сыновья возили вас купаться. И это заметно по вашим румяным щечкам, — улыбнулся он.

— Да, солнышко меня сегодня заметно погрело, но я люблю пляж. Жаль только, что Селим отказался от купания, — с этими словами она повернулась к парню лицом, показывая своё разочарование.

— Ай, не обращайте на него внимания, он по известным только ему причинам наложил табу на море. А достопримечательности осмотрели?

— К сожалению, не везде можно побывать, где мне бы хотелось.

Али недоумённо повел бровями.

— Это она о горе Муров и Гeйгёль, — уточнил Селим.

— Ах вон что, да туда нельзя простому люду. — Сколько вы у нас ещё пробудите в гостях, Люция?

— С неделю. Надеюсь, моё присутствие вас не очень напрягает, — смущённо спросила гостья.

— Ни в коем случае. А почему так мало? — удивился Али.

— Больше нет возможности, да и вашу семью не хочу стеснять.

— Даже не упоминай больше про это, если не хочешь обидеть моё гостеприимство, — разозлился старший Мансуров.

— Хорошо, — покорно приняла гостья.

Когда уже совсем стемнело и зажглись фонарики на террасе, Сулейман и Мамед ушли гулять, Али раскурил сигару, с благодарностью относясь к подарку. Спиртное расслабило его и он осмелился задать молодой парочке вопрос:

— Ну что молодые люди, как ваша дружба? — выпытывал глава семьи.

Люция и Селим лишь переглянулись, недоумевая, что отец желает услышать в ответ. А не услышав ответ, мягко продолжил допрос:

— Чем нас с матерью порадуешь, сын?

— Али, перестань нервировать детей, — мама начинала волноваться все больше.

Но он уже оседлал конька любопытства. Люция не понимала к чему идёт разговор, а Селим вдруг заволновался, он никак не предполагал, что отец так провокационно начнет задавать вопросы.

— Отец, мы с Люцией просто друзья. Знакомы всего неделю, не считая заочного. Во всяком случае пока друзья, — решил внести сын поправку, — да, она мне очень нравится и как человек, и как девушка. И правила этикета её проживания соблюдаются. Так что все в порядке.

Али, поняв, что от сына он не добьётся нужного ему ответа, обратился к гостье:

— Люция, Вы откажете, если мой сын вам сделает предложение?

Люция опешила от такого вопроса, но ответила:

— Я не имею виды на вашего сына, — она расценила этот вопрос как подозрение, если бы она пыталась заманить Селима в сети брака.

А он тем временем продолжил свою отповедь:

— Вы меня не обманите, я же вижу что между вами нечто большее, чем просто дружба. Селим, — обратился он к сыну, — как ты мог воспользоваться правами гостеприимства и соблазнить девушку?

«Значит, он видел вчера наш поцелуй!» — пронеслась догадка в голове сына.

— Простите, Али, но меня никто не соблазнял! — возмутилась Люция.

Али так взглянул на неё, что отбил всякую охоту спорить дальше.

— Ты думаешь, если девушка из свободной страны и приехала сама, то можно пользоваться ею безо всяких обязательств? Я не потерплю в моём доме неуважения к женщине!

Селиму и в голову не приходило, что отец заведет разговор на столь щекотливую тему. Не предполагал и какого ответа тот ожидает. Взглянув на скованный профиль своей гостьи, знал, как она ценит независимость, ответил отцу: