В страну волхвов

Тем не менее, весь вечер Володимир старался быть душкой. Он принимал гостей по высшему разряду — парная, бассейн, массажисты, пиво и ужин между всеми этими удовольствиями, точнее, вперемешку с удовольствиями. И все это время Володимир рассказывал. Кажется, он решил выговориться за все четыреста лет вынужденного молчания. А может еще, и наговориться еще на четыреста лет вперед. И именно это и не нравилось Милану. При таком раскладе они выберутся из Трехречья разве что ногами вперед на катафалке, запряженном траурной четверкой четырехмерок.

Милан время от времени поглядывал на своего начальника. Он с интересом слушал, вставлял остроумные реплики и, кажется, наслаждался жизнью. Черт побери, может быть Володимир и правда лучше понимает Вацлава, чем он, Милан?

— Слушай, Димочка, а что это про твое Трехречье ходят такие жуткие слухи? Ты их сам, что ли распускаешь?

Володимир рассмеялся и расплескал воду из ванной. Они как раз, в соответствии с рекомендациями воспреемника, который долгие годы посвятил изучению этого вопроса, лежали в теплых ванных с проточной водой Средней реки, отпариваясь перед очередным массажем.

— И да, и нет, Славочка. Вообще-то ты прав, первоначально я и в самом деле сделал все, чтобы отбить желание у разных праздношатающихся личностей разгуливать по Трехречью. Не то, чтобы они мне мешали, но я просто не люблю любопытных. Но видно я когда-то перегнул. Точнее, не учел, что с каждым пересказом число накормленных пятью хлебами возрастает в геометрической прогрессии. И вместо того, чтобы отбить любопытство, я наоборот, привлек целые толпы народа. Сначала это меня смешило, потом стало даже радовать. Это дало мне возможность быть в курсе событий, происходящих в других странах. Ко мне приезжают не только из Верхней Волыни. Едут из Светлогории, Угории, Нижнерейнского королевства и Горного герцогства. Были даже компании из Великого княжества Московского.

— Откуда? — переспросил Вацлав, выбираясь из ванны и отдаваясь во власть массажиста.

— Из Великого княжества Московского. Это на север от Арчидинских Степей. Вышло так, что Трехречье граничит с Полесьем, а Арчидинские Степи — с Московским княжеством.

— Это далеко от Верхней Волыни, Димочка. Я даже не слышал об этом княжестве. Вернее, название знакомое, вот только я не упомню к чему оно.

— Великое княжество Московское, Славочка, это осколок некогда могучей страны, я бы даже сказал, сверхдержавы. Я, кажется, уже упоминал о ней.

— Той самой?

— Той самой... Трехречье тоже раньше было частью этой страны. И Трехречье, и Степи, и Полесье, и Поморье и еще многие другие, не знаю уж, как они сейчас называются. Слышал, что там, за Степями, очередное степное государство возродило старое название — Золотая Орда. Но оттуда ко мне не захаживают, так что ничего определенного сказать не могу. Московиты, кстати, захаживают из чисто спортивного интереса. В моей магии они не нуждаются. Кстати, Славочка, если бы ты шел в Московское княжество, это было бы с твоей стороны более логично. Московиты всегда были очень сильны в науках, а их широкая душа заставляла их помогать всем и каждому, даже если им и самим было очень хреново.

— А там развита медицина?

— Там все развито. Правда, несколько своеобразно. У них традиционно большой срок между открытием и внедрением. Если порыться в тиши университетских библиотек, например в старых диссертациях, то можно найти много нового и интересного. А если ждать пока они что-нибудь, наконец, внедрят, то до этого, пожалуй, и я не доживу. Съезди туда, если хочешь, только не зимой. В Трехречье-то зимы не слишком располагают к круглосуточному пребыванию на свежем воздухе, а там и вовсе холодно. Погости у меня до лета.

— Видно будет.

— Ах, Славочка, что ты, что твой секретарь. Никак не поймете, что если я что сказал, так значит так и будет.

Володимир последним вылез из своей лоханки и жестом отослал своего массажиста.

— Не видишь разве, мои гости уже заждались меня к ужину? Потом.

Молодые люди и, правда, уже сидели за столом и потягивали вино. Володимир сел за стол и приказал подавать горячее.

— А Великое княжество Московское граничит с Сибирским ханством и Золотой ордой. Говорят, они довольно активно поторговывают. В Сибирском ханстве, в Туве, Туркестане и Китае выращивают различные травы, из которых местные готовят различные целебные бальзамы. В основном, тонизирующие. Кстати, тебе бы они могли пригодиться для твоего брата. А в Московском княжестве, насколько я понял, из спортивного интереса собирают всякой твари по паре, почище, чем в Ноевом ковчеге. Единственное, по-моему, не изготовители, ни московиты не знают, помогают эти бальзамы, или нет. А если помогают, то отчего. И какие дают побочные эффекты, кроме похмельного синдрома, конечно. А все попробовать — жизни не хватит.

— Твоей-то хватило бы, — хмыкнул Вацлав.

— Вряд ли, — с сомнением протянул Володимир. — Разве что если бы я менял носителей души ежегодно. В противном случае, цирроз, как минимум, был бы обеспечен. Так что бальзамы я тебе не советую. Просто потому, что не знаю, какие можно посоветовать.

— Честно говоря, я травам не очень доверяю.

— И напрасно, Славочка. Доверять можно. Вот только травника толкового сейчас не найдешь.

Подали шестую перемену блюд, и Володимир стал явственно заплетаться языком за все неровности трехреченского диалекта. Он все больше разнообразил его допотопными выражениями. Это было бы забавно и познавательно, если бы в этих речах можно было бы найти какой-нибудь смысл. Наконец, Володимир признал свое поражение и приказал подать чай.

— Знаешь, Славочка, в этом-то и состоит вся беда. Когда у души маленький носитель, ну ты понимаешь, маленький такой мальчик, я совсем не могу пить. Быстро пьянею. Издержки производства. Нет, не производства. Просто издержки.

— Издержки роста, — насмешливо подсказал Вацлав.

— Правильно, Славочка, ты меня понимаешь. Ужинайте без меня, мне пора идти.

— Куда ты в таком состоянии? — возразил маг. — Останься, переночуй здесь.

— Ты не понимаешь.

— Где уж мне!

— Я никогда не остаюсь.

— Разве ты не жил в Гайсине?

— Жил. Четыреста лет назад. Или триста.

Вацлав встал.

— Вот что. Переночуй у меня, а я посплю на диване в столовой. Твои подумают, что у нас остались нерешенные проблемы и не обратят внимания.

— У тебя? Да, у тебя можно. Но ты опять не выспишься, а твой секретарь будет во всем обвинять меня.

— Я думаю, ты это легко переживешь.

— Переживу, — согласился Володимир и встал. — Но знаешь, он мне нравится.

— Мне тоже. Идем, Димочка.

Володимир пошатываясь, оделся, вышел из баньки и погрузился в сани. Милан обратил внимание, что Вацлав ни разу не поддержал его. Маг перехватил его взгляд и улыбнулся.

— Потом поговорим.

— Хорошо. Только, Вацлав, на диванчике лучше посплю я.

— А еще лучше я, — вмешался Янош. — Вы и так на пару ублажаете нашего друга днями и ночами. А мне по должности полагается терпеть бытовые неудобства.

— Ладно, спи, — согласился Вацлав. — Не вижу здесь особых неудобств, или, тем более, опасностей. Так что можете не волноваться.