В сутках двадцать четыре часа

— Милиционеры, чисто работаете, от вас ничего не скроешь.

— Спасибо, сами видите, стараемся, — ответил Вайнер.

— Пишите, — вздохнул капитан. — Служил в штабе танкового полка, полк попал в окружение. Я не выдержал трудностей, струсил, забрав с собой полковую кассу, дезертировал…

Вайнер с любопытством рассматривал шинель, стараясь угадать, отчего же «капитану» было «горячо». Багажная квитанция — сама собой. Осмотрел карманы — действительно, папиросы «Беломор» и спички. Но на этом не успокоился, как заправский портной осмотрел подкладку, швы… Несколько раз встряхнул шинель и почувствовал — по руке ударило что-то твердое. Распоров аккуратно ножичком подкладку, Леонид нашел то, что искал, — тонкую пачку плотных бумаг — это были чистые бланки документов различных воинских частей, командировочные, удостоверения личности.

— Все понятно, «капитан», идемте.

Гордо блеснули ордена, они были настоящими. Это на груди преступника блестела чужая слава — слава отважных, судьба которых неизвестна, но, скорей всего, была трагической. Предстояло еще выяснить, кому принадлежали награды, красовавшиеся на груди лжекапитана. И Леонид Вайнер почувствовал, как боль резанула по сердцу — боль за тех, настоящих героев, попавших в беду.

— Может, снять, товарищ майор? — кивнул Вайнер на ордена.

— Без нас там снимут, — ответил военный комендант.

Так закончился обычный день службы Леонида Вайнера.

Под надежным конвоем «артиллериста» передали в «смерш». А вскоре советские контрразведчики сообщили в управление милиции, что рассказ задержанного о дезертирстве и краже денег — прикрытие, выдумка то есть. «Капитан» — резидент фашистской разведки, в Москву переброшен через линию фронта.