В теле дрища в военной школе аристо

Я не мог пошевелиться, всё тело ощущалось обожжённой головешкой.

Давление на затылок увеличилось:

— Если ты признаешь, что ты ублюдок не недостоин права учиться в этой школе, а затем на коленях извинишься перед Вениамином и вылежишь мне ботинки. Так и быть я отступлюсь и посчитаю наш бой законченным.

Эликсир, который разливался под моим лицом, достиг губ. Я жадно начал слизывать его. Кровь, эликсир, оплавленная земля и пепел всё смешалось, но даже так я чувствовал, что мой источник по капельке наполнялся магической энергией.

— А-а-а! Так ты уже готов лизать? И ты там тренируешься? Какой молодец.

Услышал смешки со зрительских мест. Мои руки не двигались из-за сильных ожогов. Я начал немного вливать в них энергию для регенерации, но я не успевал. Пусть не мышцами, а силой разума я мог привести в движение руки: ведь я обладал зачатками телекинетики. Попробовал сделать это и рука немного шевельнулась. У меня зарождался отчаянный план, обдумывая его детали, продолжал слизывать эликсир.

— Смотрите он готов лизать! Все видите?.

Смех снова наполнил арену.

Влад пинками перевернул меня на спину. Всё расплывалось перед глазами, я сфокусировался на пятне перед лицом — это Влад поднёс ботинок, он хотел, чтобы я приступил к унизительному действию.

Но я хотел другого. Я безумно хотел осуществить свой коварный план. Тихо едва-едва слышно прошептал ругательства в адрес Влада Ветрова.

— Карающий Молот, чего ты там бормочешь? Ты готов лизать, а может ты задумал меня покарать?

Повторил ругательства, но ещё тише. Влад убрал ботинок от моего лица и склонился надо мной.

Снова я пробормотал ругательства в адрес Влада, но с таким выражением на лице, что хочу раскрыть ему какое-то важный секрет на последних мгновениях своей жизни.

Не верил, что противник клюнет на такую простую уловку.

Влад склонился ниже, а я, превозмогая боль, со всех сил свёл руки, выпуская через них всю энергию, что смог восстановить, слизывая эликсир. При этом я старался из своих рук выпустить убийственные энергетические шипы.

Голова Влада разлетелась как переспевший арбуз, и меня придавило телом противника.

Я засмеялся, превозмогая боль и тяжесть на своём обожжённом теле. Влад клюнул на такую идиотскую уловку. Я смеялся и понимал, что очень сильно ненавижу всех Ветровых. Что я им сделал, что они ко мне лезут и лезут? Никогда ещё не испытывал такого удовлетворения, что отправил кого-то к праотцам. В абсолютной тишине шока и неверия трибун раздавался мой дикий смех.

***

В разных местах Земли и возможно где-то ещё

Зрителей у этой эпичной битвы собралось больше, чем казалось. Все они испытали непередаваемые эмоции от увиденного: кто-то срезал лишнюю веточку на бонсае, один поперхнулся своим любимым чаем, и залил тем самым свой невзрачный серый костюм, а старый и сморщенный старик, укрытый тенями и разглядывающий на стене картину, состоящую из непонятных палочек и клякс, слегка улыбнулся.

Неподвижный, обожжённый, обессиленный — я лежал забрызганный кровью противника. Все эти неудобства не мешали мне громко заливаться от смеха. Я смотрел на вечернее небо сквозь кровавую пелену и не верил, что победил.

Интересно, а Ветровы заплатят?

Лежал и обдумывал это, а вокруг начиналась новая буря.

Глава 38

Открыл глаза. Серый бетонный потолок и такие же стены.

Проморгался

Присмотрелся к нависавшему надо мной пятну, им оказался директор, тот заговорил:

— Глеб ты бился достойно. Но, к сожалению, я не знаю, к чему приведёт твоя такая безоговорочная победа. Ветровы будут мстить за наследника. Уверен, им хватит хладнокровия, чтобы не делать это сразу после поединка.

Привстал на кровати. В небольшой комнате была довольно аскетичная обстановка: стол с лампой, стул и кровать на которой я лежал. В углу, отгороженный полупрозрачным пластиком, располагался туалет с душевой кабиной. Вместо двери у помещения была решётка.

— Где я?

— В школьном карцере. Тебя сюда поместили сразу после лечения.

— Где мой куратор? Я бы хотел с ней поговорить.

— Анастасия Туманова занята, она вместе с другими целителями вытаскивала тебя с того света. И очень устала. Хотя смотрю на тебя и поражаюсь. Ты, и сам неплохо себя подлечил. Уже после целителей. У тебя даже волосы отрасли заново. Но только… Кхм… Сам увидишь, там зеркало есть. — Директор указал на душевую кабину.

— Я арестован? — Мои вопросы были простые и односложные. Меня ещё преследовали лёгкие фантомные боли. Как хорошо, что умел сбавлять уровень болевых ощущений. Посмотрел на руки, ожогов почти не было. Остались лишь небольшие следы, покраснения и шероховатость. Чувствовал, что моя регенерация продолжала работать, тратя на это внутренние резервы организма. Я дико хотел есть. — Еды, — попросил я.

Директор воспользовался моей заминкой, было видно, что он обдумывал что ответить на мой вопрос об аресте.

— Нет, ты не арестован. Тебя поместили сюда, чтобы ты пережил эту ночь. Карцер усиленно охраняют. Я не выпущу тебя от сюда тебя до утра. Обстановка в школе очень напряжённая. Ветровы очень подвели к школе несколько боевых отрядов. Туманова в ответ сделали тоже самое. Сейчас вопрос решается там. — Директор потыкал пальцем в небо.

— Ко мне придёт Алмазов?

— Нет, скорее всего, нет. Ты… как лучше сказать…

— Незначительная фигура, — подсказал я.

Директор кивнул.

— У меня был уговор с Ветровыми. Мои деньги? И что на счёт еды? — Чувствовал, что если не съем что-нибудь, то мой организм начнёт есть себя сам.

Директор немного поморщился, видимо ему не понравилась моя меркантильность. А мне было плевать, я привык забирать, то что моё по праву. Я к ним на поединок не навязывался и тем более не чувствовал угрызения, что поединок оказался смертельным. Если бы Ветров вёл себя. Да что там говорить, если бы Вениамин не задирал меня в столовой или…

— Ветровы перевели тебе на счёт сорок пять миллионов рублей. Глеб, это очень большая сумма даже для ученика влиятельного рода. А ты бастард. Наполовину простолюдин. Ты знаешь, что будешь делать с этими деньгами?

О да, я знал, куда я потрачу эти деньги. По крайней знал, куда определю часть денег. Желудок свело спазмом:

— Можно заказать ужин? Или выпустите меня в столовую.

— Скоро тебе принесут еду. Максимилиан Грассо лично проследил, чтобы не было никаких креветок. Он теперь знает, что ты их не особо любишь. Ладно, Глеб, мне пора. Отдыхай и набирайся сил. Надеюсь, что до завтра всё утрясётся, и ты сможешь посещать уроки как обычно. Не хотелось бы мне тебя под конвоем вести на общую теорию.