В тени престола. Компиляция 1-12 книга

– Именно, граф! Наш удар кинжалом не должен отправить его сразу же на тот свет! Иуда должен успеть назвать место, куда, якобы, перевезли архивы…

Граф широко вытаращил глаза от удивления:

– Но, мессир виконт! Мы же так не договаривались!..

– А мы вообще ни о чем с вами, граф, не договаривались! Я привез письмо короля – вашего сюзерена, который предписывал вам, как своему вассалу, всемерно и беспрекословно помогать мне…

– Но, поймите меня правильно! Если они узнают, что это я приложил руку к пропаже бумаг…

Гуго наклонил голову и искоса посмотрел на графа:

– И что? Вы чего-то побаиваетесь?..

– Не то, чтобы побаиваться… – замялся граф Робер, – но, принц может напасть на меня со своей оравой рыцарей и арбалетчиков, чтобы отомстить!..

– За что? Скажите мне, граф, за что вам может отомстить принц и его рыцари? За похищение секретных архивов? Да они под клятвой на Святом Писании отрекутся от существования таких бумаг! А иного повода для нападения вы им не дадите…

Граф, вроде бы, успокоился. Он прошелся по комнате, вздохнул, всплеснул руками:

– Мессир Гуго! И, тем не менее, я настаиваю на том, чтобы вы убили писца! Я не желаю, чтобы рыцари принца брали штурмом один из моих замков или башню, где будут спрятаны на время архивы Сугерия и Филиппа!..

– Они не нападут! Это же прямое нарушение принципов Божьего мира, утвержденного папой Римским! Это же война!.. Открыто они не нападут, они тайно попытаются проникнуть туда, где хранятся бумаги. Они только небольшой группой, от которой всегда можно будут откреститься королю Филиппу, попытаются проникнуть к нам! И, будет просто замечательно, если верховодить ими, будет тот рыцарь, который нужен мне позарез!..

Граф покачал головой, оценивая слова Гуго:

– Хорошо, если все будет именно так. Значит, в случае атаки на мои владения больших сил франков, король Англии немедленно объявит войну Филиппу и…

– И передаст часть секретных бумаг кому надо! Например, Риму и Ватикану!.. Но, пока, мой дорогой граф, это только домыслы. Остается ждать, пока мы не получим бумаги. И надеяться, что вор перед смертью успеет назвать место их хранения. Я же уезжаю немедленно отсюда. Буду ждать вас через две недели в Руане. Пусть суматоха уляжется, после чего, выезжайте ко мне с бумагами…

– Да. Хорошо. Я успею созвать воинов и пригласить мессиров де Монморанси, Кресси и Муши в помощь…

Граф поклонился и молча ушел, оставив Гуго одного со своими раздумьями.

Оставалось только ждать…

Замок Монкруа под Парижем. Кабинет Сугерия. 10 сентября 1100 года.

Жан мелко дрожал. Все его тело содрогалось от страха и подлости, которую он должен был совершить сегодня ночью. Он посмотрел на свои руки. Ладони были мокрыми от пота и перенапряжения, пальцы пробивала мелкая дрожь. Они тряслись, словно сухие семена деревьев под резкими и пронизывающими зимними ветрами. Он ладонью вытер пот с лица, глубоко вздохнул несколько раз, попытался сосредоточиться и немного придти в себя.

– Господи… – простонал он. – За что ты так испытываешь меня?..

Жан обернулся, опасаясь, что кто-нибудь из слуг может невольно подслушать его слова. Никого не было. Коридор был пуст. Он обтер мокрые ладони о камзол и на цыпочках, словно крадущийся в темноте зверь, направился к дверям кабинета Сугерия.

Вдруг, неясный шум на лестнице заставил его вздрогнуть от страха, его сердце сжалось и забилось быстрыми и частыми ударами, которые отдавались колокольным звоном в его ушах и голове.

Жан сглотнул слюну, прижался к стене и нащупал ручку от двери.

«Слава Богу, – подумал он, – это ночная стража обходит периметр дворца. Как раз, прошлую смену они уже обошли этажи. Так, теперь у меня есть около двух часов…»

Жан вспомнил, как довел себя до этого…

«Жан ехал к больной жене, которая работала прачкой в королевском дворце на острове Сите. Скорее всего, она просто простудилась, когда полоскала белье в холодной речной воде.

Он проведал жену и убедился, что лекарь уже сделал свое дело. Алиса, так звали жену, поправлялась. Горячее питье и примочки из горчицы делали свое дело…

Жан поехал обратно, когда почувствовал, что сильно проголодался. Теперь, когда все его переживания о супруге и ее здоровье отлегли от его сердца, он вспомнил, что ничего не ел с вечера.

Как на грех, сразу же по выезду с моста находился небольшой трактир, куда он и решил зайти и перекусить на дорожку…

Шум и полумрак помещения не насторожили Жана. Он был совершенно спокоен. На его спине и груди красовались знаки лилий, подчеркивая его принадлежность к службе короны.

Он уже закончил доедать жареного зайца, когда его слух привлек разговор людей за соседним столиком, обсуждавших игру в кости. Сам того не понимая, Жан присел к ним и…

Через два или три часа игры Жан умудрился проиграть все свои деньги и задолжать шулерам, а это были именно они, около пятидесяти ливров серебром. Часть они позволили ему отыграть, они прекрасно понимали, что надо дать невезучему и азартному игроку какой-то призрачный шанс на то, что игра была справедливой, а не обманом с самого начала…

Затем…. Затем, к нему подошли несколько незнакомых людей, судя по выправке и поведению – профессиональные воины, которые потребовали уплаты долга или…»

Это «или» и собирался сейчас совершить Жан. Он должен был выкрасть часть секретных бумаг короля Филиппа, которые, как назло, хранились у Сугерия. Они хранились у того, кто слишком многое сделал для несчастного и вконец запутавшегося писца. Именно Сугерий нашел его, полуголодного и оборванного, именно Сугерий пристроил Жана работать в королевскую канцелярию писцом и переписчиком бумаг.

Теперь, Жан решил предать своего благодетеля, «отблагодарив» его кражей секретных бумаг…»

Жан собрался с силами. Дверь медленно открылась, слегка скрипнув петлями. Он похолодел, волосы зашевелились на его голове. Тихо выдохнув, Жан скользнул в темноту комнаты и прикрыл за собой дверь.

Он на ощупь, так как прекрасно знал комнату, пробрался к нише, вырезанной в стене и прикрытой гобеленом. Рука скользнула в темноту ниши и вытащила несколько бумаг, скрепленных какими-то печатями.

«Мелочью они не могут быть, – решил Жан, – Сугерий здесь хранит только особо важные и секретные пергаменты…»

Он отошел от ниши и прислушался. В тишине ночи он расслышал глубокое дыхание спящего Сугерия. Жан расстегнул ремешки камзола и засунул бумаги за пазуху…

Неслышной тенью он дошел до двери, тихонько приоткрыл ее и выскользнул наружу.