В тени пророчества

— Ты его покупал? Не тебе и разъё…ть! Ишь, герой! Глаза залил и всё можно? — кричала с другой стороны Викина мама.

— Иди на х…, молчи, сука! Не с тобой разговариваю!

— Иди спать, я сказала! — Вика стояла, уперев руки в бока, и смотрела снизу вверх отцу прямо в глаза. От ее голоса и у меня мороз по коже пошел. Тот люто, с ненавистью, долго смотрел на нее, потом выдавил

— Ты тут свои шуточки брось, ведьма! Всё! Хватит! Наигралась! Не выйдет, доченька! — и скрутил ей прямо в лицо кукиш. Да так, что ей пришлось отскочить, чтоб тот не ударил в лицо.

— Что, выкусили? Хер вам, суки! — Он повернулся он к тете Ире, крутя ей второй кукиш.

— Сама шалава, и дочку такой вырастила!

— Не смей называть мать шалавой!

— Тебя это не касается, кого я как буду называть! Родители разговаривают, не лезь! Как ты уже достала! Пошла на х… отсюда! Ведьма!

И тут он ее ударил. Дочку. Вику. МОЮ Вику. Не сильно, просто чтоб чувствовалась обида, по щеке. Но для меня этого было достаточно.

Вика среагировала первой, бросившись мне наперерез, но я походя, одной рукой отшвырнул ее на диван и зарядил её батяне Максовым «подарком» под дых. Потом левой по ужратой роже, потом серией, левой-правой-левой, по лицу, в ухо, под глаз… По зубам… Я бил, бил и бил! Остервенел, не мог остановиться! Как красная пелена нашла на разум! Только позже понял, что имя той пелене «Эльвира», а пока осатанело месил дядю Игоря. И мне это нравилось! Он заслужил!

Вокруг стоял визг, ор! Все кричали в истерике, пытаясь оттащить меня от него, что-то орали прямо в ухо.

Викин батяня упал на пол, обхватив голову руками. С лица на палас текла кровь. Не удивительно, с моим-то кастетом и ничего не разбить? Ничего, заживет, бил не слишком сильно. Чтоб почувствовал, а не чтоб убить.

— … себе позволяешь! В моем доме! Вон отсюда! Пошел вон! — орала в истерике Вика, колошматя меня кулаками, куда достанет. Больно, должен вам сказать! Хрупкая, а чувствуется!

— Кто тебя просил это делать? А? Кто? Зачем ты лезешь в чужую жизнь? Что, самый умный, да? Кулаки есть, так теперь все можно? Крутой, да? Вон! Вон отсюда!

Когда я вышел на площадку, она немного успокоилась, хотя все еще была в шоковом состоянии. Но посмотрев на меня своими заплаканными глазами, полными ненависти и презрения, тихо, но со сталью в голосе отрезала:

— И больше никогда, слышишь, НИКОГДА ко мне не подходи!

И дверь закрылась. И все слова оправдания остались не сказанными. Да и помогли бы они?

Вика зашла в свою комнату и рыдая бросилась на кровать, уткнувшись в подушку. Мир рушился. Только что на миг обретенное счастье оказалось лишь несбыточной мечтой, фикцией, химерой, не выдержавшей проверку реальностью. И она завыла от горя, боли и отчаяния. Лампочки в люстре над головой мигнули, но что ей было до каких-то там лампочек!

Через время она подняла голову и вытерла глаза краешком наволочки. Она справится. Она сильная. А этот урод? Пусть катится! Других что ли мало? Еще найду!

Но какая-то часть сознания глубоко-глубоко внутри упорно твердила: «Мало. Не найдешь…»

Ну и что? Это не важно. А она справится. Не имеет права не справиться…

* * *

…А где-то далеко-далеко, а может глубоко, это как смотреть, высокий темноволосый мужчина в галстуке со слониками улыбнулся. Не зло, нет. И не ехидно. Просто улыбнулся. Довольно. Комбинация работает. Кто сказал, что только двадцатый век его? Нострадамус? Этот больной? Скользящий, отрекшийся от своей сущности? Нет, он был не прав. Историю нельзя предугадать, она делается. Руками. Мозгами. А все эти пророчества?… Игры с вероятностью, не более! И сейчас, несмотря на всю его силу и мощь в ушедшем двадцатом веке, на наступление уже окрещенного «Века Бога» он как никогда близок к победе! Гораздо ближе, чем десяток-другой лет назад. Надо только не останавливаться, а Творить… Творить историю! Творец он все-таки, или нет?

6. Пророчество Гипербореев

Nil sub sole novun. (Ничто не ново под солнцем.)

Латинское изречение.

Эльзас, Страсбург, 1616 год

В комнате было довольно темно. И сыро. Впрочем, ожидать иного от подземелий кафедрального собора было бы бессмысленно. Сидящие здесь люди понимали это и не жаловались, ёжась и поругиваясь себе под нос. Недалеко располагались пыточные, и иногда, при неплотно закрытой двери, в помещение доносились крики. Единственно, на что сетовал архиепископ, это отсутствие свечей.

— Что, брат Жан, всё экономите?

Сидящий напротив церковного чина лысоватый толстоватый монах виновато ухмыльнулся

— Так на что они нашему ведомству-то, ваше преосвященство? Бумагу написать — и этого добра достаточно. А потолки освещать… Так не балы же мы тут устраиваем, чтоб светло было.

Архиепископ недовольно морщился. Сидящий по правую руку глава тайной службы крякнул.

Вдруг резко распахнулась дверь, и служка пропустил вперед высокого статного и неплохо одетого мужчину при шпаге.

— Вон! — махнул рукой архиепископ и всех служек, находящихся в помещении, как ветром сдуло.

Они остались вчетвером.

— Гордон. Сэр Джонатан Гордон. — Представился вошедший, снимая шляпу. После чего снял с пальца перстень и передал его высокопреосвященству. Тот внимательно изучил его, кивнул, и передал назад высокому человеку.

— Я…

— Я знаю, кто вы. Давайте перейдем к делу. Пославшие меня люди недовольны происходящим.

После чего сел во главе стола.

— Это шевалье де Миньон, глава тайной службы герцога. — сэр Гордон кивнул в ответ. — А это брат Жан, представитель… известной вам организации… — мягко сформулировал архиепископ.

— Замечательно. Теперь коротко и сухо, суть проблемы.

Что ж, чисто английский подход. Архиепископ и шевалье раскрыли лежащие перед ними папки.

— Ваше пре…

— Гордон. Просто сэр Гордон.

— …Сэр Гордон. Милорд, мы обнаружили в Эльзасе след хорошо организованной развитой и могущественной организации гугенотов — начал шевалье. — Нам известны лишь некоторые имена, каналы поставок оружия и литературы, но это лишь верхушка. Основная часть организации скрыта, и занимается куда более опасными вещами, чем пропаганда и подрыв устоев католической церкви. И мы боимся там рыть…

— Почему же? — улыбнулся англичанин. Самодовольный, как и все представители этой нации.

— Здесь, в Эльзасе, пересекаются интересы практически всех европейских держав. Боюсь, если мы потянем ниточку, это приведет к большой войне.

— Вот даже как?

— Например, вот, шевалье де Монтен, приближенный герцога. По моим данным, является агентом английского престола, но в то же время, поставляет информацию князьям Конде.

— Двойной агент… — еще больше улыбнулся англичанин.