В теплой тихой долине дома

— Да.

— Миссис Гилпли, — сказал я, — очень рад, что вы получили опять свое место. Как, он сказал, я себя вел?

— Заносчиво, — повторила миссис Гилпли.

— Что это значит? — спросил я.

— Невоспитанно.

— Это неправда, — сказал я. — Откуда я родом, там люди учтивые. Как он смеет называть меня невоспитанным?

Я прошел в кабинет к мистеру Уайли и сказал:

— Мистер Уайли, как вы смеете называть меня невоспитанным?

— Что вы болтаете? — сказал он.

— Вы не имеете права обзывать меня невоспитанным, — сказал я. — Откуда я родом, там люди учтивые.

Не все, конечно, в Чикаго учтивые. Смотря в каком районе. Там, где я жил, они вели себя довольно прилично. Не все время, но все-таки. И я разозлился.

— Вы не имеете права говорить, что я веду себя неприлично, — сказал я.

— А откуда вы родом? — спросил мистер Уайли.

— Из Чикаго, — говорю. — А вы будто не знаете?

— Нет, — говорит.

— Да я там работал возле Южных прудов, — говорю.

— Ну, — сказал мистер Уайли, — вам еще многому нужно поучиться. И вот вам совет: не стоит кусать руку, которая вас кормит.

— Никакой руки я не кусал, — сказал я.

— Вы уходите от нас, не так ли? — говорит он.

— Да, сэр, — говорю. — Ухожу, это правда. Но я никого не кусал.

— Ну, так что вам еще нужно?

— Я просто зашел попрощаться, — сказал я. — Я просто хотел, чтобы вы знали, что у меня вполне приличные манеры.

— Ладно, — сказал мистер Уайли. — Прощайте.

— Прощайте, — сказал я.

Я вышел из кабинета и стал прощаться с миссис Гилпли. Пока я с ней разговаривал, из кабинета вышел мистер Уайли. Она ужасно взволновалась, когда он появился в конторе, но я не переставал говорить.

— Миссис Гилпли, — сказал я, — всю свою жизнь я мечтал купить «харлей-дэвидсон» и разъезжать по разным местечкам, и я наверняка так бы и сделал, если бы захотел остаться на службе. Но там, откуда я родом, ни один мужчина не позволит себе остаться на службе и купить себе «харлей-дэвидсон», если из-за него увольняют кого-нибудь, кто еще больше нуждается в работе.

— Что это за «харлей-дэвидсон»? — спросил мистер Уайли.

— Мотоцикл, — сказал я.

— Ах, вот оно что! — сказал он.

— И пожалуйста, миссис Гилпли, не думайте, что я не сумею устроиться как следует, — сказал я. — Устроюсь, не беспокойтесь.

— А на что вам мотоцикл? — говорит мистер Уайли.

— Чтобы ездить, — говорю я.

— А зачем? — говорит.

— Кататься, — говорю. — Путешествовать.

— Это не способ для путешествий, — говорит он.

— Один из лучших способов в мире, — говорю я. — Да вы, наверно, никогда и не пробовали ездить на мотоцикле.

— Нет, не пробовал, — говорит он.

— Это ни с чем не сравнимо, — говорю я. — Хороший мотоцикл делает восемнадцать миль в час, и хоть бы что. Миссис Гилпли, — сказал я, — если я когда-нибудь обзаведусь мотоциклом с коляской, я буду счастлив пригласить вас покататься по парку Золотых ворот, просто чтобы вы имели представление, какое это удовольствие ездить на мотоцикле.

— Большое вам спасибо, Джо, — сказала миссис Гилпли.

— До свидания, — сказал я.

— До свидания, — сказала миссис Гилпли.

— До свидания, — сказал мистер Уайли.

Я вышел из конторы и вызвал лифт. При лифте был гpек Джордж.

— Куда это вы? — спросил он.

— В Портленд, — говорю я.

— В Портленд? Чего это вас туда несет?

— Не знаю, просто так.

— В чем дело? — говорит он.

— Я решил бросить службу.

— Какого черта вдруг?

— Не нравится мне эта служба, — говорю. — Не желаю я больше охотиться за покойниками.

— Вы с ума сошли!

— Ни капельки.

Я вышел из лифта, потом на улицу и зашагал по Маркит-стрит. Сам не знаю, как это вышло, только я вдруг очутился в магазине Харлей-Дэвидсона, и мне показали новую модель. Я спросил продавца, нельзя ли мне в полчасика взять машину для пробы. Он поговорил с кем-то в конторе и сказал, что можно, если я оставлю сколько-нибудь денег. На всякий случай, сказал он.

Ну, у меня был чек, так что я дал ему чек.

Машина была чудесная. Я рванул обратно по Маркит-стрит и застопорил у самого здания, где еще вчера работал. Я поднялся наверх и прошел в кабинет к мистеру Уайли.

Он был ошарашен.

— Мистер Уайли, — сказал я, — у меня там внизу превосходный «харлей-дэвидсон». Если хотите со мной прокатиться, я буду счастлив посадить вас за своей спиной. Седло пребольшое, и если я потеснюсь, вам будет вполне удобно.

— Не хочу я кататься ни на каких мотоциклах, — сказал мистер Уайли.

— А я думал, может быть, вдруг захотите, — сказал я.

Я вышел из кабинета и тут же вернулся:

— Так, может быть, вам интересно хотя бы взглянуть на него?

— Нет.

— Ну, как хотите.

Я спустился вниз, сел на мотоцикл и покатил. Вот это было дело! Мотор работал великолепно. У взморья я выехал на автостраду, вспомнил тут Монтерей и подумал, а не припустить ли мне вовсю по шоссе и не рвануть ли в Монтерей, а оттуда обратно, а потом можно будет сдать мотоцикл в магазин и начать подыскивать другую работу. Может быть, часть денег они мне вернут, а может быть, и нет, но, если даже и нет, все равно, дело того стоит, так что я припустил вовсю.

Да, это была прогулка! Апрель. И «харлей-дэвидсон» подо мной, и Тихий океан совсем рядом. Весь мир. И города. И деревья. И я в одно мгновение пронесся с ревом в Монтерей.

Это был чудесный городишка. Несколько старых зданий, и корабли. Рыболовные суда. Рыбой пахло просто замечательно. Масса солнца. Рыбаки перекрикивались по-итальянски. Я промчался на «харлей-дэвидсоне» по всему городку, выехал прямо на сырой песок пляжа и прокатился немного по самому берегу. Вспугнул стайку морских чаек, остановился возле кафе, съел три шницеля и выпил две чашки кофе.

А потом двинулся обратно во Фриско.

Это была великолепная прогулка, что туда, что обратно. Машина была самая замечательная, какую я видел. Я мог с ней делать все, что угодно. Мог направить ее куда захочу, мог заставить идти медленнее пешеходов и быстрее самого дорогого автомобиля на автостраде. Держу пари, что я обогнал на шоссе не меньше шестидесяти миллионеров. Я мог заставить ее реветь. Мог ехать зигзагами. Мог поворачивать, накренясь в одну сторону. Я, кажется, перепугал кучу народа на автостраде. Я проехал без рук целую милю. Потом ехал, стоя на седле и держась за руль. Людям кажется, что это опасно, но это сущие пустяки. Надо только знать, как это делается.