В тихом омуте
Шрифт:
– Вижу, ты неплохо устроился.
– Вижу, тебе это не даёт покоя, – последовал ответ.
Марина решительно повернулась:
– Зачем позвал?
– Есть разговор.
– Ну, говори.
Мужчина пристально посмотрел ей в глаза, и будто сам с собой проговорил:
– И что же такое с тобой случилось, что ты стала способна на такую подлость?
И, так и не дождавшись ответной реплики, повернул ключ в замке зажигания и покинул стоянку.
– Куда тебя отвезти? – Роман, хоть и был обескуражен ее бесчестным поступком и коварством, не мог держать на неё зла даже теперь, когда выяснились подробности
– Все равно. Хоть до ближайшей остановки, – с таксистом – и то разговаривают приветливее.
– Ты у своей мамы сейчас живешь?
– Да.
– Как она себя чувствует? – поинтересовался здоровьем тещи Роман, заводя мотор и покидая парковку.
– Отлично! Лучше всех! – Марина посмотрела на мужа – с надменным и обиженным видом.
Признание своих ошибок никогда не было ее сильной стороной. Гордость не позволяла.
На пути попалась пельменная с аппетитными рекламными вывесками.
– Не хочешь перекусить? – спросил Роман, вспомнив, что с самого утра ничего не ел. Марина взглянула на зазывающие рекламные щиты, отвернулась и поджала губы. Все ясно. Он развернулся и припарковал машину у входа в заведение.
Идя следом за Романом, Марина всем своим видом показывала, что идёт не потому что она голодна и приняла приглашение пообедать, а потому что это Роман собрался пообедать, и ей приходится его сопровождать – куда ж деваться?
Официант принёс меню и с радостной улыбкой принялся рассказывать, какие у них сегодня выгодные предложения для «гостей». Особенно выгодное предложение на «семейный обед».
Роман, не дожидаясь, пока официант скороговоркой оттараторит заученный текст, поблагодарил и попросил дать время ознакомиться с меню.
Тот мигом ретировался за стойку в ожидании сигнала, что можно принимать заказ.
В зале было мало посетителей. Всего два других столика в разных концах помещения были заняты. Из двенадцати имеющихся. В качестве музыкального сопровождения использовалась одна из популярных радиоволн.
Марина без интереса пролистала меню и равнодушно закрыла:
– Закажи мне какой-нибудь салатик.
Ну, да, проходили… «Закажи мне только салатик, я всего пару ложечек съем из твоей тарелки…» – надо же, как память услужливо подбрасывает подробности, казалось бы, давно забытые.
Роман подозвал официанта, и заказал два комплексных обеда и салат. В ее положении нужно хорошо питаться. Делить с ней одну порцию на двоих он не намерен. Прошли те времена.
В ожидании заказа Роман первым нарушил молчание.
25.
– Говорят, что у тебя уже есть сын. Поздравляю. Сколько ему?
– Три.
– С кем он сейчас?
– С бабушкой. Познакомить? – прозвучало как вызов.
– Не стоит. – Был лаконичный ответ.
– Отчего же?
– А зачем мне знакомиться с чужим ребёнком?
– Ну, не такой уж он и чужой. Носит твое имя, между прочим.
– С этим досадным недоразумением мы ещё разберёмся. А что настоящий отец – не желает брать на себя ответственность?
– Это не твое дело!
– Согласен, не мое. Тогда, для начала, объясни мне то, что касается лично меня: это что такое вчера было? Кто это вообще такие? В какой подворотне ты нашла этих уродов и дала им ключ от моей квартиры?! Откуда у тебя вообще ключ?
– От
Вероники. Она мне его оставила, когда убежала. – Легко созналась женщина.– То есть все было продумано заранее…
– Вовсе нет, все вышло спонтанно… – возразила Марина и тут же сменила тему, – А эта девочка ничего так, хороша собой. Отличный выбор. В чувстве вкуса тебе не откажешь.
Роману не хотелось разговаривать в таком духе, будто они закадычные друзья, и могут вот так запросто обсуждать друг с другом свою личную жизнь.
– Я не нуждаюсь в твоём одобрении, – коротко и строго прояснил ситуацию мужчина, – и попросил бы тебя воздержаться от любых высказываний в адрес Вероники.
Ника почувствовала бы гордость, услышь она эти слова.
Роман продолжил:
– Марин, что не так?! Ты можешь нормально объяснить, что происходит? Я совершенно не лезу в твою жизнь: делай, что хочешь, живи с кем хочешь. Готов дать тебе развод и полную свободу. По поводу детей: отцовство буду оспаривать через суд, не надо вешать на меня все свои грехи. У детей есть настоящий отец, пусть он за них и отвечает!
Она промолчала, но взгляд не отвела: внимала.
– Итак, я готов тебя выслушать прямо сейчас. Если что-то случилось, если тебе просто нужна помощь, скажи. Я же знаю тебя. Ты не какая-нибудь преступница-рецидивистка! И нужно было дойти до полного отчаяния, чтобы решиться на всю эту… авантюру.
В этот момент официант принёс обед, прервав разговор. Не без интереса взглянул на выясняющую отношения пару, слишком явно демонстрируя мимикой своё сочувствие женщине и осуждение – мужчине. Нужно отметить, что Роман после ночного побоища выглядел не лучшим образом: на скуле красовался внушительный синяк, ссадина – на лбу, а начавшая заживать губа снова слегка кровоточила.
После ухода официанта Роман продолжил более сдержанно:
– Марин, зачем ты так? Вот просто интересно, как тебе духу хватило на всю твою затею?!
– Не знаю, – та с напускным легкомыслием пожала плечами, – может, гормоны шалят… Я сначала хотела просто с тобой поговорить по душам, для этого и пришла к тебе домой. А встретив там эту твою школьницу… разозлилась. Ром! – весело хохотнула женщина, – Где ты ее нашёл? Ей хоть восемнадцать-то исполнилось?
Роман сидел неподвижно, изподлобья наблюдая за женой, пережидая эту показную вспышку хохота и дурачества.
А Марина тем временем, не замечая неуместности своих слов, продолжала:
– Ооо! Я поняла! Это ты у неё вроде как преподаватель?! Я угадала? Слушай, ты круто придумал! Просвещать студенток по разным вопросам. А что, так можно было? – Марина заливалась смехом, и на неё стали оглядываться другие посетители.
Отсмеявшись, она продолжила обычным тоном:
– На меня тогда такая обида накатила. В общем, решила я тебе немного насолить, ну, и наговорила всякого этой… Веронике.
– Насолила, дальше. – Наконец, подал голос профессор.
– Ну, а что – дальше? Стала размышлять, как бы все сложилось у нас с тобой, не случись… того, что случилось… Ром, мы ведь были счастливы с тобой, помнишь? – на Марину нахлынула ностальгия. Поддавшись душевному порыву, она сжала руку Романа в своей.