В тишине космоса нам не рады

А еще совмещение традиций, языка. Всё то, чем занимались на станции всё это время. Зато теперь мы можем заняться непосредственно подготовкой к контакту и договоренностям.

В качестве места встречи рэлой выбрали дирижабль, висящий за городом. Покрашенный в фиолетовый (цвет униформы) с эмблемой государства Эквестерия, наш шаттл завис около корабля и мы втроем спрыгнули на борт. Там были так же трое рэлой, все в фиолетовых костюмах химзащиты. Костюмы интересные, спереди костюм натянут и имеет клюв, а сзади очень свободный, мешковатый.

Наверное, это для крыльев, и чтобы перья не ломало. Все же перья, это не кожа, за ними следить надо.

— Говорящая среди гнезд, ты ли это? — спросил один из обладатель костюмов. Под ними определить, кто там внутри, нереально.

Я кивнула.

— Я Лиара Т’Сони, представитель Республики азари. Около меня Тарайя Н’Малок, ученая, — солдата представлять не нужно.

Птиц поклонился.

— Я Таат, ищущий хищника. Слева стоит Нта, говорящая среди гнезд. Значит, песни не лгали, ветра принесли ароматы новых земель. И вы спустились с небесных насестов иных миров. Но что вам нужно от рэлой?

Раздался щелчок, Нта вышла вперед.

— Не стоит спешить, Таат. Пусть он задает и верные вопросы, но поиск врага приводит их к идее запереться в гнезде на вершине высочайшей из скал, начищая оружие.

Параноит, значит. Понимаю.

— Я могу сказать об этом. Во-первых мы наблюдали за вами.

— Зачем? — тут же влез Таат, но в их культуре это нормально.

Если не реагируешь, значит согласен. Если не согласен, надо перебить.

— Есть и другие расы, с которыми мы вступали в контакт. Одна из них убила нашу делегацию, когда те отказались подчиниться им, как вещам. Поэтому, прежде чем говорить, мы узнаем, готовы ли обе стороны слушать. Плюс нужно выяснить болезни, разработать вакцины, решить вопросы организации. Все должно пройти как нужно.

Со стороны Таат раздалась серия тихих щелчков.

— И все же вы прилетели к нам, не наоборот. Почему?

А теперь начинаются сложности.

— Республика азари предпочитает договариваться с теми, кто живет рядом с нашими колониями. Мы можем многое дать друг другу. Мы можем помочь.

Переговоры займут время. Но ведь дипломатия Республики азари всегда была сильнейшей. Пока я подготовлю почву, поищу агентов для работы на местах. Чтобы рэлой вошли в Республику. А потом уже встанет вопрос привлечения их в войну с ковенантом, а возможно и людьми. Это важная задача, которая очень поможет подняться в глазах матриархов. Я не должна ошибиться. Не в этот раз.

32. Красная жара

Кхаэла, батарианский мир Адек.

Пара батарианских охранников вошла в казарму. Обычная батарианская постройка, напоминающая эмблему КхарШан. Две мощные стены, между которыми протянуты перекладины в фиолетовых цветах, и над зданием стены извиваются, словно обнимающие шар руки. Такие постройки дозволено иметь только релизиозным и военным постройкам, как напоминание о том, что все они подчиняются Администратору и церкви. Церковники обитают в постройке неподалеку, в таком же стиле.

Солдаты внутренних войск живут за высокими стенами, обрамляемыми такими постройками, довлеющими над теми, кто служит и только учится, готовый сменить свой белый, детский статус на взрослые. Тот редкий момент, когда по внешним признакам все члены гегемонии равны, хотя в реальности не так, конечно. Все знают, кто чей ребенок и какой властью обладают их кланы, родители и знакомые. Со всеми вытекающими.

Но двое вошедших не принадлежали к высоким кастам. Без брони, только в легком костюме, пара ополченцев из числа призывников с «зеленым» статусом вернулись с патруля уставшие и недовольные. Солнце и влажность планеты Адек убивает ничуть не хуже, чем болезни и грибок, съедающий легкие батарианца. Если бы не атмосферные купола, жить было бы просто невозможно. Но даже так во внешней части купола постоянно ходит эпидемия местного грибка, для которого плюс сорок и сто процентов влажности, прокачиваемые через легкие, идеальная среда для жизни. Еще и эти недовольные. И откуда у них только силы бунтовать берутся? Видимо, надзиратели недорабатывают. Гематома на груди не даст соврать.

— Снова эти недовольные, — бросил первый солдат гортанным голосом, — ладно бы рабы, но серые. Камнями, хм. Сами шатаются, хрипят, но камни бросают.

Второй глухо, гортанно усмехнулся.

— Надеются на что-то. На что? Говорят дрон сегодня из-за муд’унов упал, они же понятия не имеют, как работать с техникой. Видимо, надзор устроил веерные чистки. А смысл, они же не образованы вообще. Бей, не бей, все равно разобьют.

Первый посмотрел на второго.

— А разве это не дрон гедунов? Оросительный. Для полива с воздуха, чтоб не мешались.

Второй подумал, затем кивнул

— Он самый, твоя правда, — согласился второй, — у них новые проповедники из повстанцев. Слышал, у гедунов. Слухи ходят.

Первый поморщился всеми четырьмя глазами.

— И что на этот раз? Прошлых прибили сколько, две недели назад? Настырные идиоты.

Второй сплюнул.

— Равенство, братство, отнять у богатых и поделить между бедными. Отменить касты, отменить статусы. Построить новое общество без всего вот этого, с нуля.

Первый откровенно засмеялся.

— Да кто же им позволит? Администратор пришлет войска и всё, если. Если! Нас сомнут. Не они первые, не они последние. Внутренние войска еще ни разу не проходили. Нас больше, у нас оружие. Какие тупые! Сомнут! Нас!

Второй тоже подхватил смех.

— Конечно, сомнут. Это же рабы и низшие, у них ни оружия, ни организации, ни навыков. Прям навалят и сомнут.

Неожиданно их прервал хриплый голос.

— Увидели что-то смешное, мясо?

Оба батарианца резко успокоились и вытянулись. «Оранжевый» офицер в черно-серой униформе оглядел подчиненных.

— Я задал вопрос, мясо.

Спокойно, но в тоне командира явно слышна угроза.

— Никак нет, командир!

Офицер, двигаясь так, словно насажен на штырь, даже не глядя в сторону подчиненных, поморщился.

— Значит, смех от скуки. Понятно. Недорабатываете, недостаточно устаете. Это легко исправить. С болот вернулся патруль, их машину нужно помыть. Они устали, так что этим займетесь вы. Ближайшие, хм, шестьдесят дней. Вопросы? Приступайте.

Этого урода не любит вообще никто. Ладно статус, это нормально. Но он словно специально работает на месте, где может гонять обладателей низкого статуса. Вся семья этого парня из числа старших надсмотрщиков, ну а он попал в армию. Семейное дело, да. Первый солдат выругался, убедившись, что командир ушел. Все веселье пропало.

— Вот дерьмо. А я уже был готов отдыхать. Да что он озверел так в последние недели, а? Отморозок. Мы не его куклы, чтобы… а, плевать. Пошли уже. Работать. Урод.

Второй вздохнул.

— Пошли, быстрее начнем, быстрее закончим. Главное второй раз не нарваться.

А сам «надсмотрщик», уже около месяца изводящий подчиненных, отправился в рабочий кабинет. У кастового общества есть и плюсы, и минусы. И то, что конкретной касте веками прививали определенные нормы поведения, образования и опыта есть и плюс, и минус. Никто не ожидает, что надсмотрщик в седьмом поколении будет снисходителен к подчиненным, но и никто не ждет, что он будет легким движением контакта, выдвигающегося из руки, взламывать технику. Шаблоны, простые и понятные даже рабам.