В тумане лжи

— Не то чтобы мало, — задумчиво потянул мужчина, — Если смотреть представителей каких-то конкретных видов, то да, но за счет разнообразия наберется вполне приличное количество.

— Сколько? — резко спросила она сиплым голосом.

— Извини, переписей мы не проводим, — с легким сочувствием смотрел не на ее ошарашенный вид.

— Примерно, — настаивала девушка.

— Где-то одна пятнадцатая от населения планеты, навскидку, — серьезно заявил Рэн, пристально следя за реакцией девушки.

Кей чуть не выронила кружку из рук. Но ведь…это очень много! Не тысяча, и даже не сотни. Миллионы!

Медленно поднявшись, не обращая на хмуро следящего за ней мужчину, она подошла к раковине. Включив холодную воду, сначала долго держала под ней немного трясущиеся руки, а потом несколько раз ополоснула лицо. Осознать подобные масштабы было сложно. Если так прикинуть, скорее всего, даже на ее улице, там в далеком Сан-Франциско, проживал как минимум один одаренный!

— Но почему никто не знает? — резко развернувшись, подозрительно заметила Кей.

— Уверена в этом? — вопросительно вскинул он бровь.

Девушка не представляла, что думать, все еще ошарашенная услышанным.

— Для начала все же расскажи, что произошло с тобой, — мягко заметил Дарэн, кивая на стул напротив. — А потом уже я посвящу тебя во все тонкости.

Кей заторможено кивнула. Вернувшись на свое место, сделав глоток остывшего кофе и начала свой рассказ.

— Все случилось раньше, — отстраненно заметила Кей. — Не в подростковом возрасте. Множество мелких странностей, которые стали ясны, только когда дар проявился в полной мере. Моя способность оказываться в запертых шкафах и комнатах. Собака, кинувшаяся на меня, но не сумевшая укусить. Расколовшаяся прямо надо мной витрина, но при этом не зацепившая ни одним осколком. Я этого не помнила, родители рассказали потом. Случайности, которые списывали на мою удачливость или богатое детское воображение. Странно, что родители не забили тревогу раньше — странного вокруг меня хватало всегда, — задумчиво добавила девушка.

Дарэн понимающе усмехнулся.

—Что? — нахмурилась она. На ее взгляд, ничего смешного в этом не было.

— Это не странность. Нормальная реакция человеческого организма — для защиты психики. Все, что не вписывается в устоявшееся представление о мире, переходит в категорию разыгравшегося воображения, — словно делился он с ней прописными истинами. — Эволюция в действии. С детьми это срабатывает хуже, но чаще всего им никто не верит. Со временем и они перестают, превращаясь во взрослых.

— Не все, — мрачно заметила Кей, припоминая неприятные моменты своего детства.

— Естественно, нет, — кивнули ей. — Исключения подтверждают правило. Продолжай.

— В десять лет все пошло наперекосяк, — призналась девушка. Это время она, к сожалению, помнила отчетливо. — Дурачась с другом в доме, я на глазах родителей выбежала во двор сквозь закрытое окно. А вот Макс втемяшился лбом в стекло и громко плакал, — грустно усмехнулась Кей. — Друг ничего не понял, а вот родители за собой склонности к галлюцинациям не наблюдали, поэтому не сомневались в увиденном. Но повторить трюк по просьбе я не смогла. Вопрос на какое-то время закрыли, но пристально следили за мной. Вот здесь посыпались проблемы. Раньше дар срабатывал, когда мне грозила опасность, теперь без причин. Я теряла портфели по дороге домой, не всегда могла взять вещи. Родители, услышав про это, решили, что у меня какие-то проблемы со зрением или мозгом и повели к врачам. Но те ничего не нашли.

— К счастью, — тихо заметил Дарэн, внимательно слушая рассказ.

— Да, — согласилась девушка. Если бы уже тогда иглы и уколы проходили сквозь нее, все могло оказаться гораздо хуже. Теперь даже вероятность существования секретных правительственных лабораторий нельзя исключать.

— Но без последствий такое не проходит. Я стала нервной и дерганой. А детям только этого и надо, — мрачно заметила Кей. — У меня бы друг. Ему было плевать на все странности, и он меня защищал. Но против толпы сложно идти, так что, несмотря на мои попытки сдружится, я стала изгоем. Не помню, как так получилось, что меня снова стали поддразнивать, причем очень обидно. Я не выдержала, расплакалась и сбежала. На глазах у всего класса через закрытую дверь кабинета. А потом и школы. И даже нашего дома.

Кей замолчала, погрузившись в те воспоминания. А казалось, отболело уже все, да и после случались в ее жизни вещи куда хуже. Но нет, вспоминать неприятно. Хотя по сравнению с рассказами других ребят из интерната, у нее все еще очень даже неплохо было.

— Мда… эта очаровательная человеческая привычка, отвергать все то, что не вписывается в рамки, — хмыкнул Ицли, задумчиво вертя пустую кружку из-под кофе.

— Можно еще? — спросил, поймав взгляд Кей.

— Давай, я сейчас… — протянула руку в его сторону, даже обрадовавшись такому перерыву, но ее прервали:

— Я сам, а ты продолжай.

Рэн забрал у нее уже остывший напиток. Сполоснув кружки, уверенно взялся за турку и не давая Кей шанса отвлечься.

— Неприятная ситуация, но не более. Никто бы не поверил толпе десятилеток. Даже они сами, — добавил, чуть подумав. — Самое страшное, что могло случиться — тебя бы замучили вопросами, где твое письмо из Хогвартса, — обернувшись, подмигнул ей мужчина, вызвав улыбку.

Если бы все было так, она была бы просто счастлива. Стала бы самой популярной девочкой в школе.

— К сожалению, возможности спросить им не представилось, — заметила Кей. — Я больше не вернулась в школу.

Дарэн обернулся, бросив на нее хмурый взгляд.

— Ты непохожа на столь трепетную особу, чтобы после пары злых шуток, спрятаться навсегда в своей комнате.

— Спасибо, — слабо улыбнулась Кей своеобразному комплименту. — Этот случай стал тем самым стрессом, запустившим дар на полную. Родители нашли меня дома рыдающей и дико перепуганной, ведь дверью все не ограничилось. Я проваливалась через все. Когда, забежав домой, попыталась упасть на кровать, я пролетела насквозь и ударилась лицом об пол. Спасибо, хоть сквозь него не проваливалась. Но все остальное стало мне недоступно. Я даже решила, что по дороге из школы умерла и превратилась в призрака. То, что родители меня все же видели, сначала обрадовало, только… дотронуться до меня они не могли. Их руки проходили насквозь, — тяжелые воспоминания. Родители тогда словно постарели на десяток лет. — Но, папа быстро взял себя в руки. Помня все предыдущие странности, он отмел версию про призрака. Догадался, что я просто не могу вернуться в нормальное состояние. Запретил маме вызывать врачей и ученых. Понимал, что меня пристроят в какую-то лабораторию и сделают пожизненным подопытным кроликом.

— Он молодец, — внезапно подал голос от плиты Рэн, уже снимая турку. — Твой отец. Быстро сообразил.

— Да, — тепло улыбнулась Кей. — Именно он предположил, что мне нужно успокоиться, чтобы все вернулось в норму. И мы ждали. Первые сутки были самыми страшными. К середине вторых мне удалось перекусить — инстинкт самосохранения на дар влиял отрезвляюще. Уже на третьи я проваливалась насквозь лишь на каждое второе движение. И потом все нормализовалось. Но жить, как раньше, я больше не могла. Невозможно было предсказать, когда начнется очередной приступ. То несколько дней все нормально, а потом я опять застревала в состоянии призрака. Родители держались, но все мы понимали, что долго так продолжаться не может…

Особенно грустно — после всего, что им довелось пережить по ее вине, она все равно умудрялась доставить неприятности даром. И управлять им научилась, и жить могла почти нормально, но проблем от этого меньше не становилось.

Внезапно ей под нос сунули ароматную кружку кофе. И тут же рядом пристроилась тарелка с еще одним куском пирога. Кей даже не заметила, когда он успел его достать. Лишь подняла на мужчину удивленный взгляд.

— Сахар снижает уровень гормонов стресса в крови, — невозмутимо заметил, устраиваясь напротив. — Решил, что это поможет облегчить воспоминания.