В тылу врага

Но тут полицейский заговорил:

– Хорошая погодка, правда? – и добавил: – И птички не покидают тополей…

Пароль? Да, это был пароль “Тополя”. Но откуда он известен полицаю? Мариана замерла от такой неожиданности, но притворилась, что ничего не поняла, и удивленно спросила:

– Вы это ко мне?

– Нет. Это я так, сам с собой разговариваю, – ответил полицай, широко улыбаясь. Зубы его ослепительно блеснули.

Еще одна примета “Тополя”!

Мариана терялась в догадках. А он опять повторил:

– Я говорю, что погодка хорошая, правда? – И птички не покидают тополей.

Запасной пароль! Так и есть. Или это в самом деле “Тополь” или “подсадной”. А если “Тополь”, то почему на нем полицейская форма? Все это требовалось выяснить немедленно. Боясь ошибиться, Мариана решила поддержать разговор.

– Вы, оказывается, говорите по-украински. Земляк, значит. А я думала, немец. Вам очень идет форма полицая, как будто всю жизнь носили ее… – не без умысла заметила она.

– Всю жизнь, говорите? Не прошло еще и двух недель, как я надел ее и еще не привык…

– Вы, наверное, до этого тоже служили в полиции?

– Нет, я был рабочим на железной дороге.

– Рабочим? Вот как. Значит, рабочим…

Разведчице становилось все более ясно, что перед ней “Тополь”. Но для чего он вырядился в эту шкуру? Между тем они подходили к домику с тополями. Наконец, он спросил Мариану, знакомы ли ей эти тополя.

– Хотелось бы узнать их поближе – ответила она. – Но что толку? У меня болит нога и я не могу забраться наверх.

То был отзыв на пароль “Тополя”.

Полицай по-дружески улыбнулся Мариане, сказал:

– Здравствуйте. У вас все в порядке? А я ведь вас сразу узнал. Вы, ну прямо в точности такая, как мне описали: маленькая, длинные русые косы. Вам бы следовало замаскироваться получше. Красивым девушкам теперь показываться небезопасно.

– Думается, сейчас не время для комплиментов, – с досадой прервала его Мариана.

– Это не комплимент, а констатация факта. Если бы вы попали на настоящего полицейского, то убедились бы, что я говорю правду.

– Кстати, для чего вы придумали этот маскарад? Я ведь могла скрыться или просто убежать.

– Ничего. Я бы все равно вас догнал, – засмеялся “Тополь”, сверкнув белизной зубов. – А в этой форме удобнее, никаких подозрений не вызывает. Я перешел сюда с железной дороги, но хлопцы наши там.

Он говорил быстро, видно стремился рассеять последние сомнения все еще настороженной разведчицы.

– Я давно вас жду и уже начал не на шутку беспокоиться. Вижу, день проходит, другой, а вас все нет. Боялся, не случилось ли чего. Но ведь я ждал двоих, а вы, вижу, одна.

– У вас есть рация? – вместо ответа спросила Мариана.

– Только приемник, так сказать, собственной конструкции. Передатчика нет. Вся надежда была на радиста, которого обещали прислать с “Большой земли”.

В голосе парня послышалось разочарование. На его лице можно было прочесть: “Ожидал радиста, а тут, на тебе, девчонку прислали”.

– А надежные ребята есть, с которыми можно работать? – вновь спросила Мариана.

– Люди-то есть, но работать здесь очень, очень трудно. Гитлеровцы часто устраивают облавы, забирают молодежь для отправки в Германию. Только наши хлопцы еще держатся, потому что дорога железная важна для немцев.

– Об этом я уже знаю. Чуть сама не угодила в ловушку.

– А если кто попал под подозрение, – продолжал “Тополь”, – исчезает бесследно…

– А с женщинами как? Ну с замужними?

– Молодых тоже подбирают, но меньше. Неплохо, если бы вы устроились прислугой у какой-нибудь фрау.

– Почему фрау? Разве здесь так много немок?

– Немок-то не так уж много, но всякая эмигрантская сволочь вернулась и тоже называет себя фрау, – ответил с презрением “Тополь”.

– Хорошо. Об этом мы еще подумаем. А сейчас условимся о месте встреч. На встречу старайтесь приходить один. Глядите в оба, хвоста не притащите. Учитесь отрезать хвосты. Донесения будете мне передавать через почтовый ящик.

– Через какой ящик? Не понимаю…

– Со временем поймете. Не спешите. Главное, чтоб вас не заподозрили. На время спрячьте свой радиоприемник. На завтра соберите сведения о пропускной способности станции. И еще вот что. О вас и обо мне знает один человек, которому я не доверяю. Не исключена возможность, что его немцы задержат и приведут сюда. Надо быть настороже.

– Предатель?

– Кажется, нет. Но трус, а это почти одно и то же По крайней мере результаты одинаковые. На всякий случай запомните его внешность: худощавый, остроносый, высокого роста, усы черные, лет сорока пяти. Он железнодорожник. Знает пароль. Если появится, ни в коем случае не отзывайтесь на пароль. Повторите приметы.

“Тополь” повторил.

– Так, хорошо.

– Пусть только сунется. Я его быстро утихомирю, – сказал “Тополь”, сжимая кулаки.

– Ни в коем случае не делайте этого. Вы сразу себя выдадите. Он, наверное, будет не один. Наоборот, если убедитесь, что он послан гестапо, задержите его под каким-нибудь предлогом и отведите в полицию. Но только при условии, если убедитесь, что он продался.

– Ясно.

– А теперь давайте подумаем, где бы мне переночевать.

– Квартира есть, да далековато, правда. Километрах в пяти от города.

– А кто хозяйка? Семья большая? В каких отношениях с немцами?

– Одинокая женщина лет тридцати. Бывшая комсомолка, ударница, участвовала в слете стахановцев…

Стахановка. Мариана знает, что значит слово “стахановка”. В ее селе такие люди были окружены всеобщим уважением. Но это – до войны.

Она спросила:

– А сейчас как? Она ведь осталась в оккупации?

– Человек надежный. Муж ее в Красной Армии служит. А сама она работает, как и все, по принуждению.

– Хорошо. Скажите ей, что я ваша родственница. Увидимся вечером.

– А теперь вы куда? Вам надо отдохнуть. – заботливо спросил “Тополь”.

– Меньше задавайте вопросов и запомните это на будущее, – сказала Мариана, смягчая улыбкой резкость ответа. – Встретимся у рощицы в семь тридцать.

– Извините. Понял.

– Вот так вы мне больше нравитесь, – пошутила Мариана и протянула ему руку, которая утонула в большой сильной руке “Тополя”.

“Да, этот не дядя Петя. На такого можно положиться. В случае беды какой, смекалки и силы ему не занимать”, – отметила про себя Мариана.