В унисон

– Думаю, – отсмеявшись, начал Сабуро, – ты не совсем правильно понимаешь наш клуб. Мы не занимаемся ничем магическим, и вреда никому не причиняем. Директор это тоже понимает, поэтому позволяет клубу спокойно существовать.

– А как ты тогда объяснишь слухи о ваших делишках с обрядом запечатывания? – вспылила Лили, которую бесило, что Сабуро над ней смеется.

Он резко изменился в лице, и, поняв, что Лили это видела, не стал отнекиваться или прятать возникшее удивление за маской насмешливости, как это делал еще пару минут назад.

– Кто тебе сказал? – спросил он.

– Не могу сказать. Не один человек. Я спрашивала о вас, мне сказали, что вы занимаетесь обрядом запечатывания. Как я поняла, это значит, что вы…

– Мы занимались этим всего раз, – перебил ее Сабуро жестким, не терпящим возражения тоном. – И крыса, которая должна была стать подопытной, сбежала. Больше мы не пробовали.

– Для этого дела вам нужен был Мамору?

От напряжения Лили вцепилась в стакан с апельсиновым соком. Она старалась не выдать своего волнения, однако Сабуро даже не пытался подловить ее на страхе – он был озабочен своими мыслями, которыми не спешил делиться.

Казалось, он колебался, рассказать ли Лили некоторые подробности деятельности кружка или же оставить все в тайне. Девушка терпеливо ждала, отчаянно надеясь, что Сабуро решится ей все рассказать.

– Нет, – ответил он чуть погодя, – обряд запечатывания может сделать и один человек, а Мамору нужен был нам для того, чтобы найти лису.

– Лису? – спросила Лили. – Какую еще лису?

Сабуро тяжело вздохнул – Лили буквально физически ощутила, как ему стало неприятно от этого невежественного вопроса.

– Что ты знаешь о кицунэ? – устало спросил он.

– Это божественные лисы, подчиненные богини Инари. Хочешь сказать, что вы пытались найти эту лису?

Сабуро быстро кивнул, а затем сказал:

– Кицунэ бывают нескольких видов. Инари прислуживает кицунэ цукай – это приближенные к ней лисы, ее верные помощники. Их обычно двое: мебу кицунэ (божественная лисица) и с ней же рядом всегда должна находиться ногицунэ (дикая лисица). Правда, по поверьям, ногицунэ отошла от дел, отдалилась от мебу, мешая ей выполнять задание. Помимо приближенных к Инари лисиц есть другие виды, которые действуют сами по себе. К примеру, мудрая одиночка кюби но кицунэ – мы зовем ее девятихвостой – это обращенная после смерти, к Инари не имеет почти никакого отношения и горячо почитает ее как прародительницу. Как правило, она очень безобидная, оберегает свое дитя от невзгод, а вред врагам причиняет только в случае, если ее потомству грозит опасность. Кроме того, есть еще хэнкан – это новообращенная кицунэ, она еще молодая, у нее всего один хвост. Такие лисы находятся в начале своего пути. А ищем мы кицунэ-цуки – это люди, одержимые духом лисы. Наш мастер говорит, что лучший способ изгнать дух лисы из тела и впоследствии запечатать его, сохранить – это отрезать безымянный палец на левой руке. Дух лисы перейдет в отрезанный палец и останется там навсегда.

Лили подняла стакан отяжелевшей рукой и сделала большой глоток. Если бы не расследование, из-за которого ей приходится притворяться заинтересованной, она бы давно уже послала Сабуро куда подальше и ушла, чтобы не продолжать выслушивать его бредни. Отрезать палец, чтобы избавиться от духа лисы! Какая ерунда!

– У вас есть мастер? – спросила она, трогая пальцем капельки конденсата на стенках стакана.

– Да, председатель студсовета Кодомо Лора. Знаешь ее, наверно. Она выглядит совсем юно, как десятилетняя.

Ему даже не нужно было упоминать об этом – появление Лоры в школе три года назад было событием необычайным. Она как-то сразу приковала к себе взгляды всех окружающих, обзавелась поклонниками и почитателями, хотя в ней, на вкус Лили, не было совершенно ничего привлекательного. Сам факт того, что Лора выглядела младше своего возраста, а также ее приближенная к европейской внешность лишний раз доказывали на ее примере, насколько люди вокруг чувствительны к внешности, отличной от их собственной.

– О, так она мастер в вашем клубе? – спросила Лили с напускным восторгом.

– Она его основала! – ответил Сабуро, просияв. – Долгое время она была в клубе одна, делала все на свои карманные, пока у нее не появился благодетель. После этого появились средства, на которые клуб можно содержать. Благодетель предпочитает оставаться в тени, его никто никогда не видел, никто также не знает, кто он и где работает. Кодомо, к слову, тоже никогда его не видела. Просто он оставляет ей пожертвования.

– И она, получается, координирует вашу деятельность? – поинтересовалась Лили. – Ну то есть помогает вам в ваших обрядах?

– Мне кажется, она просто забавляется, наблюдая за нами, – Сабуро вмиг посерьезнел и понизил голос. – Просто я никогда не видел, чтобы она напрямую участвовала хоть в одном обряде. Она просто… дает советы, если мы что-то спрашиваем. Приносит пожертвования. В общем, типичный директор предприятия. А вот мы…

– Вы ищете людей, одержимых лисой? – спросила Лили, деловито выгнув бровь. – Как же кицунэ можно найти?

– Все кицунэ любят жареный тофу, но также они не против подкрепиться и жареной крысой.

Лили попыталась представить себе жареную крысу, но вид жареного тофу полностью вытеснил неприятный образ из воображения.

– Кицунэ, – продолжал Сабуро самодовольным тоном просветителя, – ненавидят бадьян, не терпят соснового дыма и боятся собак. Они не отражаются в священных водах храма Инари, не могут произнести «алло», а еще часто появляются в чужих снах.

– А одержимые? Как кицунэ захватывают их тело?

– Это случается, если человек причинил лисам какой-то вред. Тогда кицунэ вселяется в тело человека и контролирует его движения и поведение. Обычно у одержимых меняется голос, черты лица и зубы становятся острее, они могут резко поменять привычки и даже окружение.

– Чтобы это заметить, нужно достаточно долго следить за человеком, – скептически заметила Лили, стараясь не выдать клокочущего внутри волнения.

– Поэтому мы хотели собраться, чтобы провести обряд. Благодаря ему у нас будет шанс найти одержимых – по статистике, кицунэ-цуки с каждым годом становится все больше, потому что многие попросту не знают, что их друзья и домочадцы являются одержимыми.

– И все это лишь потому, что люди портят лисам жизнь, – хмыкнула Лили.

– Может, и так, – пожал плечами Сабуро. – Да только статистика не врет!

Лили сделала очередной глоток. Лед почти растаял, разбавив яркий вкус апельсинового сока. Сабуро задумчиво наблюдал за тем, как Лили рассасывает один подтаявший кусочек льда.

– У вас там прямо какой-то культ кицунэ, – сказала Лили.

– Кодомо иногда подшучивает над тем, что нас лисы интересуют больше оккультизма, – Сабуро широко улыбнулся. – Но это не так! Мы изучаем японскую мифологию, учимся общаться с призраками и духами. В общем, по полной развлекаемся.