В ярости

– Проблема в том, что они сами взорвут свои дома, если это им поможет достать Макса, – охладил пыл своего друга мой старший товарищ.

– Соломоныч, ты извини, можно вопрос? – осторожно спросил Семён.

– Я знаю твой вопрос. Да, это стоит того. Но сейчас объяснить всё быстро не получится, и как я уже сказал, каждый может уйти, – пожилой коммерс посмотрел на часы на стене и неожиданно перевёл разговор на другую тему. – Полшестого уже. Перекусить никто не желает?

– Да чтоб у этих красных уродов всегда было полшестого! – неожиданно ляпнул Колян, чем рассмешил присутствующих так, что даже Катя улыбнулась.

– Ну если желающих перекусить нет, то предлагаю время на разговоры не тратить, – Соломоныч снова предстал перед нами в своём привычном решительном виде, – Лучше лишний раз проверить, насколько мы готовы отразить атаку. Повторюсь, я более чем уверен, в шесть они ничего не начнут. Но мы поговорим с ними и получим хоть какую-то информацию. После этого подкорректируем планы. Все могут приступать к своим обязанностям!

Глава 22

Тимур, Егор, Семён и Филипп после совещания по-военному быстро вскочили и покинули гостиную. Катя тоже поднялась со стула и спросила хозяина дома:

— Скажите, где у вас тут можно немного помедитировать?

Надо сказать, её вопрос меня немного удивил. Хоть я и привык к её самурайским «заходам», но в данной ситуации это было всё равно неожиданно.

— В комнате для медитаций. Где ж ещё медитировать? На втором этаже в конце коридора справа, — спокойно ответил Соломоныч, и я удивился второй раз за минуту.

Катя отправилась на второй этаж. Колян заявил, что пойдёт попить водички, и мы с Соломонычем остались вдвоём.

— Уходить надо, — тяжело вздохнул коммерс. — Всё как бы к тому идёт. Нас просто обложат сейчас. На Точке нам не выжить, Система должна это понимать. И если она не глючит, то не просто так тебя толкает за пределы поселения. Если сможем свалить, то у нас будет три дня, пока с ума не сойдём. За это время тебе надо вытащить артефакт и создать клан. А мне успеть отдохнуть в президентском люксе с самыми дорогими проститутками Питера и выпить с ними несколько ящиков самого дорогого шампанского и снюхать несколько дорожек. А на это денёк надо, как минимум.

Я не удержался и рассмеялся шутке Соломоныча, всё же он не унывал, и это сразу же придало и мне моральных сил и уверенности.

– Сейчас я тебе рубашку принесу, не могу больше смотреть, как ты в этой окровавленной ходишь, – сказав это, хозяин дома пошёл куда-то за обещанным предметом гардероба.

Появился он минут через десять с тонким хлопчатобумажным джемпером.

– Не налезут на тебя мои рубашки, на вот, попробуй, может это подойдёт. Мне большой.

Я принял из его рук джемпер и, быстро избавившись от рубашки, надел его на себя. Тонкий, мягкий, светло-кремовый, он выглядел стильно, и явно был очень дорогим. Такую вещь было приятно ощущать на теле.

– Вы здесь? — с этими словами в комнату вошёл Егор. — Они пришли!

— Рановастенько что-то. Десять минут ещё, – недовольно возмутился Соломоныч и направился к выходу из комнаты.

Мы вышли на крыльцо особняка. Я сразу же увидел, что у ворот, возле будки охранника стояло пять незнакомых мне человек. Они о чём-то оживлённо беседовали с Тимуром.

– Фуфло какое-то, — усмехнулся Соломоныч.

— Вы о чём? — удивился я.

— О тех, кто пришёл. Это не переговорщики. Я их, вообще, никого не знаю. Среди них нет ни одного знакомого мне и уважаемого человека. А если это не переговорщики, то, значит, у них другая задача.

Тимур, увидев нас, направился в нашу сторону, дав знак пришедшим, оставаться на месте.

– Хотят говорить, – отчитался, он, едва подойдя к нам. – Но о чём, я, если честно, не особо понял.

– Ну пусть идут сюда, поговорим, – снова усмехнувшись, ответил Соломоныч.

Однако переговорщики не спешили проходить вглубь двора. Они начали снова о чём-то спорить, на этот раз с подошедшим к ним Егором. Я подошёл на край крыльца и постарался получше вглядеться в лица гостей, в надежде, что смогу прочитать их характеристики. Даже вытянул шею и не встал на цыпочки, стараясь преуспеть в этом деле.

Неожиданно я услышал за своей спиной шум.

– М-а-а-а-а-кс! – дикий крик вопль Катя меня практически оглушил.

Не успел я оглянуться на крик, как почувствовал сильный толчок в спину, и в эту же секунду услышал звук выстрела и треск дверного полотна. Катя сбила меня с ног, и мы покатились по земле. У ворот завязалась драка, наша служба безопасности принялась избивать гостей. Мы же с Катей, шарахаясь из стороны в сторону, чтобы не дать прицелиться снайперу, под звуковое сопровождение ещё двух выстрелов заскочили в дом. Остальные уже были там.

Отойдя подальше вглубь прихожей и глядя на пулевое отверстие в двери, расположенное на высоте моей головы, я невольно поёжился.

– Два – один! – как мне показалось, с некоторой издёвкой произнесла Катя.

– Да ни хрена! Два – два! Не факт, что ты бы в Тихвине смогла освободиться сама! – психанул я.

Катя усмехнулась, но ничего отвечать не стала, а лишь произнесла вслух, словно сама себе.

– За ним пол Точки охотится, а они его на крыльцо под снайпера вытащили. Молодцы! Чё уж тут сказать!

Я случайно в этот момент посмотрел на Егора, тот стоял, потупив взор. Остальные тоже лишь развели руками, ответить моему персональному самураю им было нечего.

– Я и думаю, что-то рожи у этих переговорщиков незнакомые. С кем там было разговаривать? А это, оказывается, просто наживка была. Чтобы нас выманить на улицу, – Соломоныч с неподдельным уважением посмотрел на Катю. – Ничего, сейчас их ребята немного обработают и притащат к нам. Раз уж пришли парни, то надо с ними переговорить!

Мой старший товарищ задумчиво прошёлся по прихожей и добавил:

– Но размах операции внушает уважение, раз вот так пять человек под танки кинули.

Мы прошли вглубь дома, в одну их комнат, выходивших на внутренний двор, охрана задёрнула в комнатах все шторы и удвоила бдительность.

Минут двадцать мы поговорили о наших перспективах покинуть как Точку, так и особняк, а затем к нам пришёл Егор.

– Можно идти! – отчитался он с порога комнаты.

– Они готовы общаться? – поинтересовался Соломоныч.

– Да они сразу же были готовы, мы их ещё в подвал не спустили, как они в штаны наложили. Но обработать в любом случае надо было, чтобы разговор без вариантов в нужном направлении шёл.

– Ну, так пойдём, зададим это направление! – мой старший товарищ кивнул мне, и мы покинули комнату.

Подвал в особняке был большим. По сути, это был полноценный подземный этаж. Комната, куда мы пришли для разговора с нашими пленниками, казалось, изначально была задумана для того, чтобы там держать и пытать людей: серые стены, никакой мебели, пара матрасов на полу в углу, яркое освещение, как в операционной и ни одного окна.