В западне

– Сейчас или никогда, – громко произнес он, успокаиваясь от звука собственного голоса, с которым ему все же удалось более-менее справиться, и открыл дверь. Охранник, не вынимая рук из карманов пальто, двинулся ему навстречу.

О, проклятье. Вот оно.

– Это ты, Зэт?

– Да, приятель.

– Здесь никого нет. Тебе надо поехать в Сэнитэри и забрать там груз.

Форд застыл возле машины, не спуская с охранника глаз. Это не входило в его планы. Думай, будь ты проклят! Думай! Сэнитэри Бэйкери…

– Там тебя встретят.

Форд повернулся и открыл дверь машины. Сел и попробовал вспомнить, куда он сунул ключи. В этом кармане нет, и в этом нет… здесь! Он вставил ключ в замок зажигания и повернул.

Двигатель заработал, и волна облегчения накатила на него. Он двинул рычаг передачи чуть-чуть назад и задним ходом выехал со стоянки в переулок. Все спокойно. Все тихо и спокойно, как в гробу.

Оглянись назад, идиот! Не сбей столб. Как только охранник исчез в тени, Форд прибавил скорость. Облегчение сменилось разочарованием. Из-за чего же он тогда мучился целый день? Все напрасно!

Может, теперь пора смываться. Почему бы нет? Он уже доказал сегодня, что способен справиться с собой. Это главное. Сегодня вечером уже ничего не произойдет, так почему он должен снова везти это дерьмо для Мак-Нэлли? У ФБР наберется доказательств, чтобы подготовить обвинительное заключение из двухсот сорока одного пункта. К чему добавлять еще один. Что ты пытаешься доказать, Харрисон? Ты ночи не спал, умирал от страха все эти десять месяцев. Ты убил человека. У тебя достаточно доказательств, чтобы упечь Мак-Нэлли и его дружков в тюрьму на такой срок, что, когда они вернутся, крэк уже будут употреблять вполне легально, а тебе нужно остаться в живых, чтобы дать свидетельские показания. Зачем ошиваться там еще одну ночь? Не забывай главного – сегодня ты одержал победу.

Но он знал ответ. Направив автомобиль в сторону авеню Джорджия, он нажал на педаль газа.

* * *

– Как хорошо вы знаете капитана Графтона? – спросил Таркингтона Йоук. Было уже около десяти, и они стояли на балконе, глядя на город. Подмораживало, но ветра почти не было.

– О, наверное, как любой младший офицер может знать старшего. Мне кажется, лично он питает ко мне дружеские чувства, но на службе я для него – один из его подчиненных.

– В ВМС у него репутация одного из лучших офицеров.

– Он лучший из всех, кого я когда либо встречал. И точка, – сказал Тоуд. – Вам нужно подготовить документ – капитан Графтон вам предложит наилучшую формулировку. Вам трудно найти правильное решение или отстоять свою позицию – он тот, кто вам поможет. Вам нужен человек, который поведет в бой остальных, – выберите Графтона. Вы хотите слетать к черту на рога и вернуться невредимым обратно – лучше его с этим никто не справится. Если вам нужен офицер, который всегда поступает правильно, независимо от обстоятельств, – значит, вам нужен Джейк Графтон.

– А вы?

– Я? Я обыкновенный лейтенант. Лечу, когда прикажут, сплю, когда прикажут, и даже по большой нужде хожу по распорядку.

– Как же удается капитану Графтону поступать всегда правильно?

– Это что? Допрос? Что вызывает такой интерес к Графтону?

– Простое любопытство. Я не собираюсь писать о нем.

– Лучше не надо. Иначе я сломаю ваш карандаш.

– Так что ему позволяет всегда поступать правильно?

– Здравый смысл. Редкое качество в этом городе. А здравый смысл – предмет гордости Джейка Графтона.

Йоук усмехнулся.

– Смотрите, – предостерег Тоуд Таркингтон, – не вздумайте смеяться, иначе лишитесь своего корреспондентского удостоверения. Здесь ваши колкости могут не понять.

Йоук улыбнулся:

– Я заслужил этого. Простите мне мой сарказм во время первой встречи. Тогда у меня кошки скребли на душе.

– У меня тоже, – пробурчал Таркингтон. Он постучал ногами одна о другую. – Я уже замерз, пойдемте внутрь.

* * *

Харрисон Рональд стоял возле своего «мустанга», уставившись на переднее колесо. Спустило.

Мимо него по авеню Род-Айленд проносились автомобили. Почувствовав биение руля и услышав характерный звук, он свернул и съехал на стоянку у магазина.

Судьба, решил он, открывая багажник и роясь там в поисках домкрата и гаечного ключа. По пути на свидание со своей судьбой конь Дон Кихота потерял подкову. Почему такое не происходит в кино?

Он поддомкратил передок, но гайки заржавели. Проклятый Фримэн, он никогда не балансирует колеса, не регулирует сход-развал. Платит столько денег, но ни о чем не заботится.

Тут нужна монтировка или молоток. Разозленный, он плюхнулся на тротуар и пнул гаечный ключ. Тот отлетел в сторону, оставив на поверхности гайки царапины. Он попробовал снова. Еще раз. Наконец, гайка повернулась.

На стоянку въехал полицейский патрульный автомобиль и остановился перед магазином. Два белых копа. Они вышли из машины, задержались на минуту, молча наблюдая за тем, как Форд борется с ключом, и затем вошли в дверь.

Господи, как они не заметили очертания пистолета у него за спиной, под пальто? Пустоголовые. В первую очередь они должны обращать внимание на оружие.

Справившись с последней гайкой, он посмотрел на витрину. Через стекло было видно, как копы пили кофе и любезничали с девушкой за стойкой.

Возясь с ключом, он содрал себе кожу на пальце. Теперь это место кровоточило. Ничего, скоро пройдет. Грязь и масло попадут в рану и остановят кровь. Его отец всегда приходил с содранными руками. От грязи и масла раны медленно, очень медленно заживали, пока он не сдирал их заново. Ребенком он разглядывал большие и тяжелые руки отца и недоумевал, неужели они не болят.

Отец, где бы ты ни был, мои руки окоченели и чертовски болят, у меня замерзла задница от долгого сидения на тротуаре, и из носа течет.

Он вытер нос рукавом.

Чего же ты ждал? Что копы бросятся тебе помогать? Приди в себя!

* * *

Джек Йоук поймал себя на том, что неотрывно смотрит на Тиш Сэмьюэлз. Он уже несколько минут наблюдал за ней, когда, наконец, осознал это и от неожиданности вздрогнул. Он огляделся, не заметил ли кто-нибудь. Джейк Графтон перехватил его взгляд. Йоук улыбнулся и отвернулся.