В золотых чертогах Валгаллы

Глядя в ее огромные потрясенные глаза, Глеб понимает, какого свалял дурака. Нашел время и место. Чтобы приставать к заместителю директора банка с поцелуями. Тыльной стороной ладони оттирает губы. На руке остается бордовый след. У Юли вид тоже… весьма неаккуратный.

– Прости меня… – покаянно шепчет он. – Я не смог… удержаться…

Вот за эти слова она готова простить ему все. Достает ключи из сумочки.

– Поехали. Пока еще чего-нибудь не случилось.

* * *

Квартира у Юли шикарная. Но какая-то холодная. Белые стены. Черно-белые фотографии в черных же рамах.

– Проходи. Располагайся. Я сейчас переоденусь.

Глеб устраивается на бежевом кожаном диване. Да, Масяню бы сюда… Глебу становится неуютно. Он вспоминает свою обыкновенную панельную «однешку», до которой у него вечно не доходят руки. Недоделанный ремонт в ванной. Отвалившуюся плитку.

В комнату входит Юля. В джинсах, футболке. Волосы распущены и перекинуты на одно плечо. Губы Глеба непроизвольно растягиваются в улыбку. Ну, наконец-то…

– Поможешь мне с ужином?

– Конечно, – он встает с дивана и проходит с ней в кухонную зону. – Только поручи мне что-нибудь попроще. Почистить, порезать. А то слово «пассировать» вводит меня в глубокий ступор.

– Хорошо. Пассировать заставлять не буду, – улыбается она. Господи, хорошо-то как. Просто от того, что он рядом. – Что ты предпочитаешь?

– Наша невестка все трескает, – отшучивается Глеб. – Я – всеядный. Лишь бы побольше.

– Ну, а любишь-то что?

– Мясо, – с оттенком удивления отвечает он. Как будто непонятно.

Юля заглядывает в холодильник. Есть мясо. И баклажаны. Перцы.

– Потушим мясо с овощами?

– Ты командуй, давай.

* * *

Пахло очень вкусно. Глеб с недоумением посмотрел на поставленную перед ним тарелку. Оглянулся на плиту.

– Юля, полная сковорода же?

– Мало?

– Конечно! Я прожорлив до ужаса.

– Ну, сам тогда положи.

Глеб встает, берет со стола обе тарелки.

– Эй, мою-то зачем?

– Хочешь сказать, что тебе этого хватит?

– Более чем.

– Да тебя откармливать надо! Как в пионерском лагере. С ежедневным контролем веса.

Юля надулась.

– Я нормальная.

– Юль, я пошутил.

«Ну не могу же я тебе сказать, что ты такая стройная и тоненькая, особенно по сравнению со мной, что я боюсь обнять тебя посильнее. А так хочется…»

* * *

– Глеб, ты чай будешь или кофе? – Юля ставит посуду в раковину.

Все, терпение его истощается. Не хочет он чая. И кофе тоже. Глеб встает. Два шага, и вот уже его ладони обнимают ее плечи, а губы утыкаются в затылок.

– Может, лучше потанцуем? – теплое дыхание обдает розовое ушко, от чего мурашки мгновенно рассыпаются по всему телу.

– В смысле? – Юлин голос звучит неожиданно хрипло.

– Ну как же, чай, кофе, потанцуем… – руки Глеба поворачивают ее, и вот она уже прижата попой к столешнице рядом с раковиной, его ладони охватывают ее поясницу, прижимая к себе. Да, пожалуйста… Поцелуй меня…

Прямо в приоткрытый ждущий сладкий ротик… Без помады еще лучше. Губы такие нежные, мягкие, их так приятно прикусывать. Втягивать в себя. Облизывать. Черт, теперь у него совсем другая проблема. Неделю назад он мучился, как бы кончить. Теперь – как бы НЕ кончить. Прямо в штаны.

А потом ему становится все равно. Потому что остановиться он все равно не может. Не отпуская Юлю, делает пару шагов назад. Падает на стул и увлекает ее за собой. Усаживая верхом на свои колени. Так-то лучше. Меньше шансов, что он ее раздавит. И руками простору больше. И как ему нравится вид ее широко раздвинутых ножек в обтягивающих джинсах.

Одна рука придерживает Юлю за спину, другая жадно ныряет по футболку и накрывает грудь. Как хорошо, что Юленька не везде такая худенькая. Там она такая… пышная. Мягкая. Округло-аппетитная. Он стонет. Она тоже.

– Поцелуй меня…

– Уже…

– В ушко…

Все, черта пройдена. Она не остановится. И не остановит его… Нет, потому что это слишком прекрасно. Чтобы это прекращать.

Но все прекращается само. Глеб прижимает ее к себе. Одна рука тихонько гладит волосы. Другая – поясницу. Губы прижимаются к уху. Хриплое и шумное дыхание.

– Юль, ты прости, но у меня принципы.

– Что?

– На первом свидании штаны не снимаю.

Это удивительно. Она так возбуждена. И при этом ей смешно.

– Какое же это первое свидание?

– Для меня – первое.

Юля молчит. Так хорошо. Даже если он ее не целует больше. Просто хорошо. Вот так сидеть на его твердых коленях. Прижиматься к нему. Чувствовать на себе его большие горячие ладони. Самой гладить по могучей спине. По голове. Волосы и правда жесткие. Совершенно не хотят лежать, упрямо торчат. Юле нравится гладить его «против шерсти», наблюдая, как упрямые «рыжики» возвращаются на место.

– Юль?

– Что?

– У моего коллеги… друга… Макса Колесникова… через пару недель день рождения. Пойдешь со мной?

– Да. С удовольствием.

– Мы день рождения Макса всегда шумно отмечаем. Компания большая собирается. Посмотришь на моих друзей. С кем я общаюсь. Я хочу, чтобы ты видела… Чтобы понимала, с кем… Прежде чем…

Он окончательно запутался. Но она поняла. И от этого понимания солнечное тепло разлилось в груди. Он хочет, чтобы она лучше его узнала. Чтобы поняла его. Он дает ей шанс. Пускает ее в свою жизнь. Сознательно отказывается от того, чего так хотел от нее раньше.

Юле до боли захотелось поцеловать его. Зацеловать. Затискать. Но лучше не надо. Она не маленькая, и понимает, чего ему это стоило. Надо уважать его решение.

Юля аккуратно слезает с его коленей.

– Знаешь, я варю очень вкусный кофе.

Глава 6. Гибель богов

Гибель богов(нем. Gцtterdдmmerung) или Сумерки богов – музыкальная драма (опера) в трёх действиях с прологомРихарда Вагнера, завершающая тетралогию кольцо Нибелунга.

– Я смотрю, медики очень даже неплохо гуляют, – заметила Юля, когда они вдвоем с Глебом подходят к пивному ресторану Friday.