В зоне катастрофы

Он пытался объяснить жене, что сам-то гут ни при чем, что возникла такая ситуация спонтанно, без его участия, но Линда не стала ждать конца его объяснений и отключила связь.

«Ничего, — решил Гудзи. — Пусть успокоится».

И не стал ее тревожить.

Через час она возникла на экране снова. Видно, вдоволь наговорилась с Малышом. И спросила:

— Это ты надоумил ребенка?

— Нет, я же пытался тебе объяснить… Он сам! Он перестает быть ребенком.

— Ни за что не поверю! — Линда все еще оставалась сильно возбужденной, хотя ухе выглядела вполне опрятной, с обычной строгой прической. — Без твоего влияния он никогда ничего серьезного не предпринимал.

— Он растет, — тихо возразил Гудзи. — Конечно, если бы у нас родилась девочка…

Но Линда возражений слушать не хотела — экран погас.

Впервые за все годы их брака видел ее Гудзи такой резкой и даже грубой. Никогда и представить себе не мог бы, что тихая, покладистая Линда способна хоть с кем-то так разговаривать.

«А ведь на самом деле, — подумалось ему, — если бы родилась девочка, наверняка влияние матери на нее было бы сильнее отцовского. И это естественно. С чего же сейчас Линда так возмутилась влиянием отца на сына? До сих пор, вроде, даже радовалась этому…»

Единстве иная пока девочка на корабле — «невеста для Малыша», как все полагали, — родилась у астронавигатора Рунге восемь лет спустя. От матери своей — ботаника Анжелы — крошка эта еще не отходила и сейчас болела вместе с нею. Выживет ли? Суждено ли ей на самом деле стать невестой Малыша?

В середине этого дня Линда говорила уже вполне миролюбиво:

— Сынок наш все-таки умница! Только сейчас до меня начали доходить его доводы. Но ведь и кроме них есть что-то… Все мы к вечеру с ног валимся от усталости. Хоть и делаем ничтожно мало… Дьявальская инфекция высасывает нас как вампир. И если случится что вечером или ночью. — Элвин по сути останется на корабле один. Или наш Малыш… Представляешь? Один дееспособный ребенок на всю планету!.. А с тобой он все-таки один не будет. Ни на минуту! Уж за это я спокойна! Вечером Линда призналась:

— Кажется, весь день сегодня я говорила тебе лишнее. Прости меня! Мне вдруг представилось, что все мы тут умрем от этой страшной болезни. И Малыш — один среди мертвецов!.. Он ведь с ума сошел бы… А Элвин справится. У этого парня — железные нервы… Летите, дорогие мои! Летите! Целую вас! Как я хотела бы вас обнять!

— Не настраивай себя на беду, — попросил Гудзи. — Если вы живы до сих пор, — значит, одолеваете инфекцию. Она ведь у вас все-таки вторичная… Вы же не лазили в то болото, которое убило Ван Донга… Да и не собираюсь я никуда лететь, пока вы больны.

Однако командир решил иначе. Следующим утром он известил Гудзи:

— Я опросил всех. Вектор ответов — лететь быстрее, не затягивать дело. Неизвестно, что творит с нами радиация. И на открытом воздухе и сквозь ободранную обшивку корабля… Как бы не попасть из огня да в полымя! Компьютер уже включен — вычисляет вашу траекторию. Роботы загружают «Гном», готовят контейнеры. Собирайте с Малышом личные вещи. Доставка на «Гном» будет бесконтактной. Вам нельзя касаться в коридорах ни пола, ни стен. Роботы вас перенесут.

3.

Полет к Эпсилону обошелся без ЧП. «Гном» шел точно по траектории, и рулевого управления Гудзи даже не касался.

В пути он заметно подтянул Малыша по астронавигации, космологии, истории и географии Земли. Трижды в день до пота занимался с сыном гимнастикой. Фотографировал две крупные планеты звездной системы Марлен, которые «Гном» обошел по очень дальней дуге, опасаясь их притяжения.

Малышу нравилось это фотографирование, и большинство снимков сделал он сам. А когда возможностей для него не было, — Малыш охотно и легко, с помощью компьютера, углублялся как в глубины шаровых и рассеянных звездных скоплений — старых и молодых, — так и внутрь любых земных развалин. В подробностях рассматривал он могучие древние храмы разных религий, дворцы королей и замки феодалов. Иногда маршруты этих компьютерных экспедиций составлял отец и принимал в них самое живое участие.

Попытался Малыш вести дневник этих «путешествий», и Гудзи как-то пошутил:

— Я твой Магеллан, а ты мой Пигафетта.

— А кто они такие?

— Фернан Магеллан, или, правильнее — Магальяйнш, первым совершил морское путешествие вокруг Зеглли. А Пигафетта — его спутник, друг и летописец.

— Они обогнули Землю вдвоем?

— Нет — с целой эскадрой парусников. Поройся в памяти компьютера, наверняка найдется клип с Магелланом. Грамотному человеку следует знать его имя так же твердо, как имена Зевса, Геракла, Будды, Христа и Магомета.

— Но ведь на парусниках Магеллана находились и другие люди?

— Разумеется.

— А что о других известно?

— Увы — ничего. История открытий состоит в основном из имен главных первопроходцев.

— Но это же несправедливо, папа!

— Согласен. Однако вся история Земли — это история прежде всего несправедливостей. И даже если какое-то событие начиналось во имя справедливости, — кончалось оно чаще всего ее попранием. За грехи виноватых расплачивались обычно невиновные. Это проклятие земной истории.

— Зачем же ее изучать, папа?

— Хотя бы для того, чтобы не повторять минувшие ужасы. Больше всего бедствий приносили на Земле руководители, плохо знавшие историю или не знавшие ее вовсе. Многие воины начинались в расчете на победу, которая была совершенно немыслима, если хорошо знать историю тех стран. Именно такими были кровавые походы Наполеона и Гитлера на Россию и бессмысленный поход самой России на Афганистан. Или безумная воина Аргентины с Англией за Фольклендские острова. Англия ведь хоть сто лет воюет, но войн не проигрывает… Историки могли предсказать исход этих войн после первого же выстрела. Но кто из невежественных правителей слушается историков?.. Так уж на нашей планете сложилось…

— Поэтому ты все время и пичкаешь меня земной историей?

— Наверное… Вдруг вернешься и станешь руководителем?..

Малыша такая перспектива забавляла. Он заливался смехом.

…Путешествия по звездным скоплениям раскрывали Малышу тайны космоса. В центре шаровых скоплений нередко обнаруживалась пожирающая звезды колоссальная «черная дыра». И Малыш с жалостью смотрел тогда на ближайшие к ней светила, понимая, что очень скоро — по космическим, конечно, понятиям! — они обречены на безжалостное разрушение и уничтожение. И что-то кошмарное чудилось ему в этих шаровых скоплениях, — самых древних звездных группах нашей Галактики.

В то же время рассеянные скопления казались Малышу как-то добрее и уютнее, Без «черных дыр» и вообще без центра, они образовались на миллиарды лет позже шаровых, и звезды в них не разрывались на куски безумной и бесцельной энергией «черных дыр», а просто умирали от старости, своею смертью. Как люди…

В положенные часы «Гном» выходил на связь с экспедицией. Последние вести поступали оттуда отрадные. Астронавты постепенно начинали выбираться из болезни. Компьютер сумел выделить вирус и подобрал против него комплекс действенных противоядий. Как и положено врачу, Линда первая испытала их на себе и теперь чувствовала себя получше других. Химики понемногу разворачивали лабораторию для переработки циркониевой руды, которую должен был привезти Гудзи.