В зоне особого внимания

— Сказал, через час, так держи слово! — выговаривает он мне. — Да куда ты? Спереди садись!

— Дед, ты поделки-то принёс? — не выдержал я.

— А то! На, смотри!

И мне протянули самодельную тряпичную сумку, довольно тяжёлую.

— Денег больше не надо, и так лишку дал, — категорично добавил старик.

Девушка в салоне помалкивала, но по гримаске на миловидном личике я понял, что та в корне не согласна с дедом насчёт денег.

— Внучка моя, — неохотно представил незнакомку дед, пока я потрошил сумку. — Ларисонька.

В сумке находились всего три фигурки каменных идолов, но высокие и довольно увесистые. Один из них зеленоватый, второй иссиня-черный, третий белый. Материал, из которого они изготовлены, мне незнаком. Пожалуй, белый — это мрамор. Но какая же искусная работа! Тот, что зеленый, вроде как даже светится изнутри. Или это в лучах заходящего солнца так кажется? Зима… Пока то да сё, уже стемнело.

Ехать до Аскиза нам недалеко, но путь предстоял через перевал Аян. Хорошо, хоть дорога — гравийка, обеспечивающая неплохое сцепление. Общение с самого начала не заладилось. Молчим. Я любуюсь божками (а это божки, видно по всему!), дед дремлет, девица смотрит в окно. Едем не торопясь, забираясь всё выше и выше в горы. Вдруг мой водила Саныч резко тормозит и открывает дверь автомобиля, вглядываясь в сумерки.

— Там машина на боку, — бросает он мне, натягивая шапку и выскакивая из салона.

Глава 34

Машина лежит недалеко от дороги, но направлялась она в другую сторону, а значит, нам нужно перебежать дорожное полотно, ну и немного пройти по хрустящему снежному сугробу, где снега всего-то по колено. За то время, что мы это делали, ситуация прояснилась — около высокого хвойного леса действительно валяется на боку «Москвич», рядом с которым суетится мужик, что-то выискивая в салоне авто. А… это он девочку лет десяти пытается вытащить, которая не кричит, лишь стонет тихонько. Не иначе, сломала себе что-нибудь. Машина, кстати, пострадала несильно, даже стёкла не разбились, но кузовные работы проводить придется.

— Где болит, доча? — пытает пострадавший девочку.

— Нога, — хнычет та.

Это им повезло, что мы проезжали мимо и остановились. Ведь на улице мороз, и если уж повезло кому-то уцелеть в дорожной аварии, то замерзнуть потом легко можно.

— В Бирикчуль надо везти, там больница как раз есть, — советует дедушка, который тоже вылез из нашей «Волги».

— Ты, Максимыч, дело говоришь, — поддержал его мой водила, уже знающий отчество деда.

Вроде и не общались они тет-а-тет.

— Что, сильно болит? — почти плача спрашивает водитель перевертыша у дочки.

— Болит и холодно, — жалуется ребёнок.

Она хоть и одета, и даже шапочка на голове имеется, но опять же — зима.

— Давайте её донесём до машины осторожно, предлагаю я и снимаю свою дубленку.

«Волга» по меркам СССР считается просторной машиной, но для всей нашей компании она оказалась мала. На заднем сиденье расположилась пострадавшая девочка, заняв два места рядом с Ларисонькой, которая так и не выходила из машины. Вообще, странноватая девица — сидит и молчит всю дорогу. Водитель на своем месте… Остались я, дед и мужик Коля, так зовут потерпевшего. Спереди всем не разместиться. Как нам уехать? Если только внучку деда на коленки посадить, а этих двоих на переднее сиденье? И лучше ко мне, ведь я самый здоровый по размерам. Или Колю оставить на дороге? Бирикчуль тут рядом совсем, туда-обратно мотанусь. Высказываю соображения, готовясь к отпору со стороны деда, Коли… да и девушки, но нет — понимающие люди собрались, думать логически умеют. Коля дочку ни за что не бросит, а вот машину — да! Хотя вижу, переживает мужик, как бы не разграбили авто, которое мы, кстати, даже не пытались поставить на колёса. Сугробы кругом, да и не поехала бы она никуда — взорвалось колесо на подъеме. Это нам пострадавший пояснил, да я и сам вижу. С трудом разместившись, едем дальше уже аккуратнее, но мне жутко некомфортно. Я в брюках (дублёнку-то снял), а моя невольная наездница в короткой шубке и джинсах, обтягивающих её попку. Довольно аппетитную, кстати!

— Нё ерзай, — шепотом прошу я у «анжинерки».

Та, не сразу поняв, ещё повозилась у меня на коленях, усаживаясь поудобнее и, наконец, хихикнула, осознав причину моей просьбы.

Тихо это сделала, но дедуля услышал звуки, которых, по его мнению, быть не должно и попытался обернуться. Впрочем, сделать это оказалось проблематично, ведь он сидел на коленях у Коли!

На въезде в Бирикчуль, прямо у автобусной остановки, освещённой одиноким фонарём, нас тормозят гаишники! Делать людям нечего в такой мороз?! А вон и машина их стоит. Гайцы, ещё не напуганы расстрелами на междугородних автомагистралях, поэтому к нам вальяжной походкой направляется только один из наряда, и картина, которую тот наблюдает, ему явно не нравится.

— Нарушаем? Старший сержант Брулёв! Ваши документы, — потребовал он у Саныча.

— Машина на Аяне перевернулась. Пострадал ребёнок, везём в больницу, — размеренно отвечает мой водила, показывая свои документы.

— Чёрт, — чешет лоб Брулёв. — Но всё равно — выйдите из машины лишние. Не положено.

— Саныч, отвези девочку и вернись за мной, — командую водителю.

Я думал, со мной останется дед, но тут Лариска неожиданно выскочила из машины и сообщила:

— Деда, я тоже останусь. В магазин пока схожу, а ты езжай, помоги.

И точно — магазин рядом небольшой имеется, по виду хлебный. Стоять на морозе некомфортно, решаю пойти вместе с Ларисой.

— Толя, а ты в Абакан едешь?

Надо же! Заговорила молчунья! Стоило на коленках посидеть — и на тебе!

— Угу, — односложно отвечаю я, разглядывая местное курабье на предмет свежести. — Взвесьте кило печенья, пожалуйста.

— Поможешь мне от деда сбежать? — неожиданно просит девушка.

— В Абакан, что ли? Дед твой не выглядит строгим, не силком же он тебя держит? — удивляюсь я.

— Не силком, конечно. Просто… обидится, — фыркнула малышка. — Я, с его точки зрения, провинилась… А я не виновата вовсе!

Я наконец-то смог хорошенько рассмотреть девушку. В машине сначала сидел задом к ней, а потом она уже сидела спиной ко мне. И на мне вдобавок. Метиска моих лет, крашеная блондинка. Косметики минимум, нос прямой, утонченный, а не как у других хакасок, картошкой. Короче, премиленькая особа. Тьфу, и чего я всех женщин оцениваю с точки зрения привлекательности для себя?

— Слушай, я стараюсь в чужие личные дела не лезть… А если надо в Абакан, то тут ж/д станция имеется, и поезд ходит…

— Знаю. Но он уже прошёл! Раз в день — туда, раз в день — обратно. А мне бы завтра рано утром надо быть в городе. Понимаешь, меня парень ждёт. А он такой… подождёт и другую найдёт.

— Теперь точно не повезу. Бросай этого парня, и чем раньше, тем лучше. Зачем тебе идиот, который такой красавицей не дорожит?

Вот не могу я общаться с более-менее привлекательными представительницами противоположного пола без комплиментов!

— Мне двадцать четыре уже, и что-то, кроме него, никто замуж не позвал до сих пор, — вскинулась девушка.

— Выглядишь моложе. Ну и я же говорю, как мужчина, на свой вкус. Похоже, твоему батыру такие же девушки, как и мне, нравятся. Стройные, умные, красивые.

— Ноги кривые, нос… уродский. Ещё и уши… смотри, — девушка резким движением откинула прядь волос на виске, обнажив настоящее эльфийское ухо! Ну, в смысле вытянутое и заострённое к верху.

— Ух ты! Эльфийка! Вылитая Галадриэль! — восхитился я.