Вадим Негатуров

Но вернемся к Сергею Синятинскому. Он рассказывает:

— Мы пытались совместить взгляд финансиста и человека из мира творчества. Получился бы хороший симбиоз: умение считать деньги и понимание творческих задач… Мы думали о создании продюсерского центра, но этому не суждено было сбыться.

Итак, стихотворения Вадима печатались, песни на его стихи пелись в спектаклях и на концертах, круг его друзей и знакомых постоянно увеличивался. У него даже появились свои композиторы, постоянные исполнители его песен. Казалось бы, «есть чем гордиться». Однако к столь распространенной в обществе «звездной болезни» Негатуров имел стойкий иммунитет. Человек искренне и от всей души верующий, он вел себя именно так, как следует истинному православному христианину. Это не была поза, да и замечали это далеко не все… Но вот сестра его — Светлана всё прекрасно понимала:

— Приходил Вадим в свое «бунгало», кидал вещи, брал Библию и отходил в сторонку — мы там, допустим, компанией собрались или без компании, неважно — а он брал Библию и стоял у моря… Перед ним были две стихии — небеса и море. Его не было, может, минут двадцать — он читал. Это был не ритуал, а нечто гораздо большее. Он был глубоко верующий человек. Потом он присоединялся к нам. Я знала, что у него были свои сложности в жизни. И ему говорила, что есть, допустим, лунный календарь — действуй по его указаниям и остережешься от всех напастей, но он отвечал, что есть Господь, я с ним общаюсь — а всё остальное не приемлю, не буду никакими другими обходными путями действовать. Так велит Господь — такова Его воля. А я его больше склоняла к тому, что, мол, всё в наших силах: «на Бога надейся, а сам не плошай». Но он молодец — держался своей христианской позиции, говорил, что всё — от Бога. Надеялся, что получит свое — но именно то, что ему Господь даст…

При том, однако, что для себя Вадим считал, что «всё — от Бога» и жить надо по воле Его, он старался, чем мог, помогать другим людям в каких-то их сложных ситуациях. Рассказывает Елена, первая жена Вадима:

— Три года назад у моей племянницы, которая живет в Германии — она с мужем туда уехала, — этот муж украл дочку. Девочке было одиннадцать месяцев, он пошел с ней погулять… У него там любовница была, и с этой любовницей они заранее всё спланировали — и настолько всё хитро было продумано! Украли девочку, вывезли ее на Украину и спрятали. Я обратилась к Вадиму — он мне уже несколько раз помогал по жизни в трудных случаях. Я говорю: «Вадик! Что делать, кто у тебя есть?» Я знаю, у него много друзей… Говорю: «Подумай, мне нужна пресса, потому что у нас никто не пошевелился, мы даже нашли этого ребенка, — а забрать не смогли!» Коррупция у нас здесь, всё проплачено. И тогда действительно один парень из его многочисленных друзей помог с прессой. Появились публикации, а потом, когда мы приехали в опекунский совет, — увидели, что телевизионщики снимают происходящее. Сотрудники стали между собой говорить, что, мол, надо ребенка отдавать, иначе неприятности будут. Девочке сейчас три года, она живет с мамой — и всё это благодаря Вадиму и его другу! Даже в немецком журнале об этом случае писали, а бывшего мужа моей племянницы в Германии лишили родительских прав и завели там на него уголовное дело.

Мыслимо ли это — помогать племяннице своей первой жены, без какой-либо пользы для самого себя? Много ли мужчин сегодня займется таким совершенно неблагодарным делом? Вадим же поступал так совершенно естественно…

Сказать бы сейчас, что Господь дал ему, как праведнику, мученическую смерть — чтобы, без всяких сомнений, он вошел в рай? Но это будет слишком просто, потому что истинный поэт вряд ли может быть праведником в каноническом понимании этого слова, да и бесстрастным монахом — по сущности своей — он также быть не может. Чтобы рассеять всяческие сомнения по этому поводу, обратимся к стихотворению Вадима Негатурова с воистину шикарным (для тех, кто понимает!) названием — «Настоящему коту и в октябре март»:

Март бывает раз в году — Кто так ограничил?! Настоящему коту Март круглогодичен! Типа припев: Днем он спит да мяско ест, Ловелас хвостатый… Он — самец! Квартал окрест Все коты — кастраты. В радость промышлять ему Половым разбоем — И соседи потому Воют злобным воем. Типа припев: На ночь он сметанку ест, Кошкин воздыхатель… Всех породистых невест За год обрюхатил. Нашалит — и шмыг домой С невиновным видом: Знает друг мохнатый мой, Что его не выдам. Типа припев: Утром он ставридку ест, Звезд ночных старатель… Его духом наш подъезд Шибко ароматен. Много жалоб… Нам грозил Даже участковый, Чтоб умерил прыть и пыл Котский Казанова. Типа припев: Сухари с баландой ест, Хулиган развратный… За блудливость под арест Мной сурово взятый. В слезках кисок двор закис Где ж ты, кот желанный?! А хозяева тех кис Мастерят капканы. Типа припев: Кот грустит, притих, не ест — Понимает, кстати: Во дворе врагов не счесть — Жаждут окастратить, Из рогатки расстрелять, Бросить псинам в пасти!.. … Лучше дома переждать — Пусть утихнут страсти… Типа припев: Глядь! Опять сметанку ест Мой собрат усатый!.. …Что инстинкт и сила есть — В том не виноват он…

Кажется, чтобы написать такое озорное, жизнерадостное стихотворение, нужно достаточно хорошо разбираться не только в «котской», как выразился Вадим, но и в человеческой психологии. То есть, конечно, вы понимаете — нужно знать, как чувствует себя хозяин вот такого вот безответственного кота-разбойника. Хозяйки милых и смирных кошечек нас, разумеется, не поймут! Однако надеюсь, что и не осудят…

Глава 8 САМЫЙ ПОСЛЕДНИЙ ГОД (2013–2014)

…Войну без чести и геройства Лукавый враг ведет сейчас… О той войне — отдельный сказ… В ней психология — оружье, В ней информация — оружье, Ложь и растление — оружье, Грех и безБожие — оружье… И воронье, ликуя, кружит, И луч добра всё уже, уже… И так далек победы час…

— Последний год морально был очень тяжелым, — рассказывает Надежда Дмитриевна. — В самом начале февраля 2013-го похоронили Виталия Борисовича, отца Вадима. Дома стало непривычно тихо, одиноко, я плакала все дни… Но я знала, что вечером Вадик придет с работы и утешит и всё по дому сделает. Он мне все время говорил: «Мамочка, не спеши, только не упади! На улицу старайся одна не выходить! Мамочка, я всё сделаю сам!» Он очень волновался за меня, потому что в 2003 году я упала и сильно повредила позвоночник; теперь он постоянно меня оберегал, жалел всегда. Сейчас и огород весь был на нем: сам убрал, перекопал, осенью подкормил ягодные кусты золой — говорил, что не хватает калийных удобрений. Кусты у нас старые — думала, что уже совсем пропадут, а они в нынешнем году так разневестились, столько ягод! В последнее время мы печку топили дровами, экономили газ. Вадик очень по-хозяйски распоряжался, говорил, я помню, как дедушка в деревне делал — и тоже так буду. Он ведь раньше в частном доме почти и не хозяйничал — слишком рано ушел от нас, жил в квартире, а теперь ему пришлось жить здесь и всем этим заниматься…

— Последний год мы с ним тесно общались и по нашим «земным» вопросам — у меня был опыт в создании бездрожжевого хлеба, — и, конечно, по духовным, — вспоминает отец Николай. — Исповедовался он у меня, может быть, и нечасто, но — как получалось… В то время у него были проблемы семейного характера, а после смерти отца ему нужно было больше внимания маме уделять.

Светлана, двоюродная сестра Вадима, вспоминает:

— Он был необыкновенный человек, и это чувствовалось… Как жаль, что так много между нами осталось недоговорено, недослушано. Мы с ним могли просто сидеть и молчать — слушать шум моря… Может быть, он там черпал какое-то вдохновение? Последнее время он держался верой, и я его понимаю. И еще, он максимально старался творить добро. Поэтому о нем и его светлой памяти я могу говорить только хорошими, светлыми словами… Наши дружеские с ним отношения — это было мое, наше. Я шла в его «бунгало», наводила там порядок, и он, когда кто-то приходил, шутил, представляя меня: «А это моя сестра, Светлана, наглая, но щедрая!»

В это время, наверное — всем проблемам вопреки, — творческая жизнь Негатурова становилась все интенсивнее и разнообразнее. К тому же и в этом плане Вадим определенно выходил на какие-то лидерские позиции.

— В Facebook-e, где у нас большая группа — почти десять тысяч человек, — мы устраивали литературные «баттлы», — говорит писатель Сергей Ярощук. — Вадим Витальевич «вбрасывал» какую-то тему, и мы ее развивали в стихотворной форме. Мы оба этим процессом просто упивались. Он затравку сделает, и ты не сможешь не высказаться…

Очевидно, что-то изменялось и в его личной жизни. Светлана из Великого Новгорода рассказывает:

— Мы постоянно переписывались с Вадимом — он присылал мне свои новые стихи. Общение наше было не только творческим — обсуждали то, как неспокойно стало в Одессе. Потом он прислал мне несколько текстов, на которые музыка уже была написана, но некому было их спеть…

В общем, жизнь продолжалась и, как казалось, шла по всё тому же привычному кругу. Людям, выросшим в стабильно-застойные советские времена, все-таки нелегко привыкать к современной динамике бытия и буквально до последнего верится, что всё и дальше будет примерно так, как есть… А ведь что-то уже тогда неотвратимо надвигалось — это можно увидеть из нижеприведенного рассказа — и, кажется, даже сам воздух над Украиной сгущался, становясь тяжелым, душным и вязким.

— Очередной кубок Украины по карате проходил во Львове, — рассказывает Александр Негатуров. — Ситуация там сложилась просто мерзкая! В финальном бою наш Игорь дрался со Стасом Горуной — это их львовская «звезда». Игорь явно у него выиграл, но за десять секунд до конца боя тот спровоцировал драку, и наш парень дал ему сдачи. Тут же вся куча болельщиков кинулась на наших спортсменов, которые стояли сбоку, — большой, разъяренной толпой. Крики там были разные. Мы кричали — «бандеровцы вонючие!». Они — «москали, вспомним вам всё!». И хотя я бы не сказал, что это было каким-то столкновением на национальной или националистической почве, — теперь это преподают именно так…