Вакансия для слепого чтеца
Шрифт:
Она была права, спиртное сжигало мне внутренности, надеюсь, второй части не будет. Мы вмести попивали спиртное, пока она накладывала мне макияж. Я не привыкла выпивать, поэтому когда она закончила, была уже немного навеселе. Элен отодвинулась и сказала:
— Бедный Сойер. Думаю, он так ошибся, выбрав Кейли вместо тебя.
— Сойер никогда не был в меня влюблен, — тут же ответила я. Хотя я была зла на Сойера, но не хотела, чтобы весь город судачил о нас.
— Не влюблен в тебя? Не влюблен также, как поссать мне на ноги и сказать, что это дождь, — усмехнулась она.
— По любому, — твердо сказала я. —
— Ну, я одно могу сказать, удачи ему с ней, — мрачно пробормотала она. — С ней, он словно голый карабкается на забор из колючей проволоки.
— Почему ты так говоришь? — спросила я, меня разбирало любопытство, почему она говорила такие ужасные вещи.
— Последнее, что я слышала папаша Кейли готов сделать все для своей дочери, стоит ей только махнуть мизинцем, и в их поместье Rhett Haverbrooke — один из самых высоких заборов из колючей проволоки. Если у Сойера есть какие-то планы не стать тем мужем мечты, которого хочет в нем видеть Кейли, он будет в клочья разодран, если решит перелезть на другую сторону.
— А с чего ты взяла, что он захочет перелезть на другую сторону?
— По его провокационной улыбке, — уверенно ответила она. В этом была вся Элейн. Ничто не могло скрыться от ее острого взгляда.
— Ты думаешь, он женится на ней ради денег, не так ли? — медленно спросила я.
— Сойер Бьюкенен хочет Кейли Хавербрук также, как ты хочешь сегодня надеть ночнушку.
Несмотря на нытье Сойера и его яростное шипение на меня, я не могла не рассмеяться над ее крайне точным комментарием.
32.
Лара
Элейн ушла за десять минут до появления Кита.
Я вышагивала в черных сапогах, и все было не так уж плохо. Элейн уговорила меня надеть чулки, поэтому сапоги не очень натирали. Когда раздался звонок в дверь, я услышала стук своего сердца в ушах, направляясь в коридор.
Я открыла, Кит резко тянул воздух носом, а я ощутила запах мыла и нафталина. Должно быть, у себя в шкафу он откопал одежду, которой давно не пользовался.
— Ух ты, — воскликнул он.
— Элейн, моя лучшая подруга, я рассказывала тебе о ней, сделала мне макияж, — пролепетала я с улыбкой.
— Ты выглядишь потрясающе.
Я сморщила нос.
— Пахнет нафталином.
— Прости.
— Я всегда была немного помешана на запахе нафталина. Мммм.
Он потянулся вперед и обхватил меня за ягодицы своими большими, мозолистыми руками, прижав к своему телу. Его тело было таким горячим, а пуговицы его рубашки, вдавливались мне в кожу.
— Кто-то что-то говорил о своей неискушенности? — спросил он.
— Возможно, — прошептала я. Находясь так близко к нему, я чувствовала запах его кожи. У меня сжался желудок.
Он долго и нежно меня целовал, и я почувствовала, как кровь за пульсировала в венах, а живот сжался еще сильнее. В его руках все мое тело задрожало от желания. И когда я уже решила, что вся моя душа обнажилась перед ним, он поднял голову и прошептал:
— Ты знаешь, что я схожу с ума от твоего запаха? Он, черт побери, делает меня ненормальным.
Ты не надела трусики или что-то типа того?Я хихикнула.
— Ты же не думаешь, что я такая непослушная, а?
Он провел руками по моей заднице, потом остановился и недоверчиво спросил:
— Ты дразнишь меня. Ты не надела их, не так ли?
— Неа.
Он застонал.
— Бл*дь, как я смогу есть, зная, что на тебе нет нижнего белья? Единственное, что я ощущаю своей ногой подвязки твоих чулок?
— Очевидно, таким образом я планирую совратить тебя сегодня вечером.
— Единственным, кто будет соблазнять тебя сегодня, буду я. Угадай, что я собираюсь сделать с тобой этой ночью?
Мои щеки горели.
— Я не знаю. Что?
— Я собираюсь развести твои ноги и в полной мере воспользоваться своей бесплатной парковкой в течение многих часов.
— Ты дикий и коварный мужчина, Кит Карсон, — поддразнила я его, при этом тупо ухмыляясь. Никто никогда не хотел меня так, как он. Несмотря на то, что Сойер вдруг воспылал ко мне каким-то жутким собственническим инстинктом, до сих пор, слепая девушка не была нужна никому. Я своего рода была талисманом города. Своеобразной вещью, когда глядя на меня, люди чувствовали себя гораздо лучше. Независимо от того, какие были у них болезни и трагедии, видя меня, они думали, слава Богу, у них, по крайней мере, имеется зрение. А не как у бедной Лары, которая всю жизнь одна живет в темноте.
— Ты правда хочешь войти? — спросила я.
— Неужели ты думаешь я откажусь? — ухмыльнувшись поддразнил он. Не отпуская моей задницы, он сделал несколько шагов вперед и закрыл ногой дверь.
— Хочешь выпить? Элейн принесла бутылку подпольного виски и еще немного осталось.
— Неа. Я хочу посмотреть твою студию.
Я вдруг засмущалась.
— О! Эээ... это не совсем твое…
— Я не очень разбираюсь в искусстве, но я хочу увидеть, что ты создаешь. Это будет, словно я загляну тебе в голову.
Я прикусила нижнюю губу.
— Хорошо, но ты не должен притворяться, что тебе нравится, если на самом деле будет не так. Я вполне понимаю, что на твой вкус тебе может не понравится.
— Ты никогда не поймаешь меня на лести, — мягко произнес он, почти рассеянно, проводя пальцем по моей щеке.
Я отступила на шаг назад и, расправив плечи, повела внутрь.
— Господи, ну и платье на тебя надето. От вида сзади у меня уже стоит, — прорычал он у меня за спиной.
Я засмеялась и продолжила свой путь более женственной походной, словно мужчины постоянно мне говорили подобные комплименты, поэтому я больше покачивала бедрами, чем обычно. Было очень удивительно, насколько быстро я стала такой сексуальной, хотя предыдущая моя жизнь была лишена секса полностью.
У двери в студию, я замешкалась.
— Я хочу увидеть, — прошептал он мне на ухо.
Я повернула ручку и вошла, зная первое, что он увидит, будет Элла, моя русалка. Никто, даже Элен ее еще не видела. Это был самый большой проект, над которым я когда-либо работала. Сердцем я понимала, что она была лучшим, что я сделала, и от этого я нервничала, причем чертовски, сомневаясь, а может она не так уж хороша, как мне кажется.
— Это Элла. Она не полностью еще закончена. Камень, на котором она сидит нужно еще отполировать и покрасить, — нервно произнесла я.