Валентинка в феврале
Шрифт:
— Читать, — с вдохновением отвечает девушка.
— Я тоже люблю читать, особенно классику. Меня приучили родители, они и сами постоянно читают, — говорю я, осознавая, что впервые за долгое время разговариваю с девушкой о книгах. Не знаю, пугает ли меня это или радует. Так можно стать верным другом для общения, а мне бы хотелось быть все-таки страстным любовником.
— О, это здорово! Ты сразу поднялся в моих глазах, — улыбается девушка, словно я только что сказал ей, что зарабатываю миллион в месяц.
— Почему? — спрашиваю я, пристально глядя на неё. Я замечаю, как она начинает переживать и вновь поправляет непослушный локон, который всё
— На первый взгляд может показаться, что ты просто красавчик, но, судя по всему, ты ещё и умён, — произносит она, и я лишь поднимаю брови от такого приятного комплимента. Видимо, моя спутница немного сомневается во мне.
— А стихи ты любишь? — спрашиваю я. Она неловко кивает, и в этот момент нам приносят еду. Девушки наливают апельсиновый сок, она пробует его и слегка морщится, её милое личико кривится. Я улыбаюсь. Она ставит бокал на стол и смотрит на меня немного рассеянным взглядом. Я даже начинаю сомневаться, не добавили ли ей что-то в сок.
— Хочешь, я прочитаю свое любимое стихотворение? — тихо предлагает она, словно мы с ней в сговоре.
— Хочу, — отвечаю я, рассматривая её с головы до ног, и радуюсь, что она не понимает, что я говорю не о её стихах. Сглатываю слюну, отпиваю немного вина и откидываюсь назад, предвкушая услышать, как она читает стихотворение. Я бы тоже прочитал ей стихи, но только смешные и неприличные.
"Любите баб на свежем сене!" — писал поэт Сергей Есенин. "А лучше, всё же, на опушке!" — упоминал об этом Пушкин. "Ведите всех на зерноток!" — настаивал на этом Блок. "Неважно где, а важно как!" — заметил мудрый Пастернак.
Я улыбаюсь и думаю, что с радостью поделился бы с ней своими мыслями, но пока сохраню их при себе. Девчонка собирается с силами, делает глубокий вдох, поправляет свои светлые волосы и, глядя мне в глаза, начинает читать А. С. Пушкина.
— Ты в страсти горестной находишь наслажденье…
Она читает это с таким вдохновением, её голубые глаза широко открыты. Кажется, что вся её неуверенность исчезла, она повышает голос и продолжает:
— Поверь, не любишь ты, неопытный мечтатель.
О, если бы тебя, унылых чувств искатель,
Постигло страшное безумие любви…
И тут она продолжает медленно, чувственно распевать слова, а у меня такое ощущение, что она меня взяла за одно место, которое сейчас очень хочет оказаться поближе к ней.
— Когда б весь яд ее кипел в твоей крови;
Когда бы в долгие часы бессонной ночи,
На ложе, медленно терзаемый тоской,
Ты звал обманчивый покой…
И тут я сдаюсь. Передо мной лишь её губы, которые теперь движутся быстрее, дыхание учащается, и я осознаю, что все эти слова можно отнести и ко мне.
— И сохнул в бешенстве бесплодного желанья, —
Поверь, тогда б ты не питал
Неблагодарного мечтанья!
Сейчас я мечтаю только об одном, и, сам того не замечая, протягиваю руку, беру
её ладонь и нежно поглаживаю. У моего чтеца мурашки по коже, и он заканчивает читать.— Но мрачная любовь и образ незабвенный
Остались вечно бы с тобой.
Мы смотрим друг на друга, и я в полном восторге. Я понимаю, что мой ироничный эротический стишок ей точно не стоит читать. Она осторожно вынимает свои пальчики из моих, берет вилку, накалывает помидорку и подносит ко рту. А я, кажется, так и не двигаюсь, потому что в этот момент мне хочется быть этим салатом и оказаться вместо него в ней. Вот так дела!
— Володя, тебе понравилось? — спрашивает девушка, и я киваю.
— Очень! Ты старательная, точнее, читала очень вдохновенно.
— Я могу заниматься этим бесконечно, в любом месте, где только возможно. Это придаёт мне такой заряд сил, что я словно заново рождаюсь, — говорит девушка, жестикулируя, а я в это время думаю совсем о другом.
Мы наслаждаемся едой, продолжая наш непринужденный разговор. Мне удивительно легко с этой девушкой, и я ловлю себя на мысли, что мне хочется быть с ней дольше.
Тем временем нам приносят десерт и маленькие ложечки.
— Они такие красивые, правда? — говорит моя собеседница, и я согласно киваю.
— Да, я просто обожаю всё маленькое, аккуратное и светлое, — отвечаю я, не переставая флиртовать с этой милой девушкой. Её розовые щечки доставляют мне огромное удовольствие.
Она с удовольствием пробует пирожное, издавая при этом громкий стон.
— Ммм, оно восхитительно! Никогда раньше не пробовала ничего вкуснее, — смеётся девушка, не переставая наслаждаться. Внутри всё загорается, так и хочется сказать, что я тоже хочу попробовать одну светловолосую сладкую девочку.
В этот момент мы слышим чей-то голос позади нас: «О, Кристинка! Привет! Это же ты?»
Я замечаю, как моя спутница напрягается и слегка ворчит. По её виду я понимаю, что она не знает этого человека. Однако мужчина не собирается уходить и даже нагло занимает место за нашим столиком.
— Здравствуйте, — произнесла девушка, бросив на мужчину недоверчивый взгляд. В ответ мужчина усмехнулся.
— Почему так официально? Позавчера ты не была такой серьёзной, когда я целовал тебя на столе у себя дома. А сегодня сидишь и строишь из себя леди, да ещё и с этим непонятным мужиком.
Я наблюдал за этой ситуацией, чувствуя себя словно под скрытой камерой. Я не знал, как реагировать. С одной стороны, мне хотелось дать в морду неадеквату, но с другой — может, это его девушка. Тогда почему она себя так ведет? Я посмотрел на неё, и она побледнела. Обычно люди краснеют от стыда, а здесь было совсем не так.
— Вы с ума сошли! Я вообще не знаю, кто вы такой! — говорит девушка, и я чувствую, что она говорит правду, либо очень хорошо притворяется.
В этот момент происходит нечто непонятное: мужчина хватает её за плечи и пытается что-то сказать. Я не могу сдержать эмоций и наношу ему удар. Мне всё равно, где она была позавчера, сегодня она со мной. Мне прилетает в ответ, и я бью его кулаком в нос. Белая скатерть окрашивается в красный цвет. Через минуту нас разнимают официанты, а затем выгоняют из ресторана. Я иду и оплачиваю счёт и, повернув голову, вижу Кристину, которая отчитывает мужчину и что-то говорит ему, а он держится за голову. Я не могу больше терпеть и подхожу, чтобы взять её за локоть и увести. Эта девочка моя. Но вместо этого мужчина обращается ко мне: