Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Опять ты? — Приветствует меня не особо-то радушно уже знакомая медсестра. Но я отмахиваюсь от неё и ковыляю к ближайшей койке. Говорить за меня будет Овечкина.

— У неё эти дни, — предупреждает женщину Лариса, — очень тяжёлые, в общем…

— А как другие бабы живут? — Возмущается тётка. — Живут ведь, и не жалуются!

— Пиздец, — простонав, я обрушиваюсь мордой в кровать и больше не двигаюсь. О таком меня не предупреждала даже мать. — Пизде-ец, — елозя по кровати, я заворачиваюсь в покрывало и пытаюсь слиться рожей с подушкой. В жопу манеры. Боль невыносимая, а тот ниагарский водопад, что хлещет из

меня, это отдельный неконтролируемый пиздец.

— Хоть бы обувь сняла!

Кто-то подходит и избавляет меня от ботинок, но у меня нет сил, чтобы даже взглянуть на этого героя.

— И как же она раньше справлялась?

— Ну, — вздыхает Овечкина. Судя по всему, именно она сняла с меня ботинки. — С божьей помощью, как видите.

— Кошмар. Милочка, тебе бы к гинекологу. Так болеть не должно.

— Вызывайте скорую, — кричу я в припадке, — ментам звоните, блядь, священника позовите. Я щас окочурюсь. Какого хуя, почему нельзя было предупредить заранее? А-а-а.

Пока я страдаю и ползаю по кровати, пытаясь найти удобное положение, меня, совершенно внезапно и неожиданно, вырубает.

Просыпаюсь я уже без той мучительной боли. Сажусь ровно и по сторонам оглядываюсь. Прошло! У меня на роже образуется ебейше широкая улыбка. От радости я плясать готов.

Самонадеянно отбросив одеяло в сторону, я встаю. Хотя лучше бы, конечно, я этого не делал... Из меня как из-под крана хлынуло. Хоть ведро подставляй.

Я резко сжимаю ноги и все мышцы напрягаю, буквально бочком двигая к двери.

— Очухалась? — спрашивает медсестра, выглядывая из-за занавески. Я ей башкой во все стороны машу, типа не до тебя сейчас. — Не очухалась?

— Мне срочно надо отлить, не отвлекайте, бля, — тараторю я.

— А, — хмыкает тётка, — так иди в мой, — и кивает на ближайшую дверь. Только не ту, что ведёт в коридор, а другую.

Именно туда я и направляюсь. Крадусь, как партизан, с сжатой жопой и задранными кулаками.

А из туалета выхожу вполне счастливый и довольный жизнью, решив утаить от медсестры, что потрачена добрая часть её стратегического запаса бумаги.

— Спасибо, выручили, — громко объявляю я и подмигиваю женщине. Та вскидывает брови и тычет в меня пальцем, спрашивая:

— Прокладка нужна?

— Сколько стоит?

— Для тебя бесплатно, — она закатывает глаза и ненадолго удаляется, возвращаясь ко мне уже с презентом.

Запасная затычка оказывается в моём кармане. Сам я ни за какие коврижки не пойду покупать себе нечто подобное.

Распрощавшись с этой леди, я выхожу из медпункта и выдвигаюсь на поиски Овечкиной. Для этого мне приходится воспользоваться стендом с расписанием, который находится в главном корпусе на первом этаже. Сил после потери пары литров крови во мне немного, ну, мне так кажется.

Просканировав взглядом бумажонку, я неспешно прогуливаюсь по коридору в сторону нужного кабинета. На пару всё равно опоздал, да и та уже скоро закончится. Так что когда я дохожу до сто сорокового, по пути попинав несколько мусорных баков чисто от скуки и поселившегося лёгкого раздражения, некоторые студентики уже выплывают на волю с каторги. Завидев знакомые лица, я самодовольно хмыкаю. Они даже не представляют, что этому воину пришлось пережить сегодня.

По пути мне подворачивается Будилова. После моей нравоучительной

оплеухи она нас больше доставать не пытается, и я даже подумываю пройти мимо, но… настроение у меня дерьмовое, хочется, чтобы у остальных оно тоже испортилось.

Как только Будилова замечает меня, а я замечаю уже знакомый сучий блеск в её взгляде, я, с претензией на угрозу, рыпаюсь вперёд. Но ничё не делаю. Чисто припугиваю, заставив её отшатнуться аж к противоположной стене.

— Больная! — выкрикивает та.

— Раненная! — гаркаю в ответ и заруливаю в кабинет.

Взглядом ищу Овечкину. Нахожу. Вскинув ладонь выше собственной головы, я лениво машу рукой, пока Лариса меня не заметит.

В этот же момент мимо меня проходит Пашка. Он, как настоящий бро, хлопает по моему плечу.

— Крепись, — бросает староста и уходит.

Ему, блин, легко говорить. У него оттуда ничё не течёт. Ну, ничего такого, о чём бы я не был в курсе.

Дождавшись Ларису, мы уходим прочь из этого проклятого места…

***

Мне искренне жаль тех цыпочек, которых я стебал за месяки. Если бы у меня были силы, я бы даже сходил покаяться в церковь, поставил бы свечку какой-нибудь святой мамзеле и помолился за то, чтобы у моей будущей жены не было проблем с «этими днями». Месячные в теле Леры оказались для меня просто каким-то ебейшим мучением. В натуре, я бы согласился отрубить себе палец, чем терпеть то, что мне довелось перетерпеть.

Все эти три дня я вообще не вылезал из кровати, хуй знает, как в туалет ходил — не помню — и вспоминать не хочу. Я просто спал, ел и орал. Соседи приходили трижды, даже полицию вызывали, так я орал.

А ещё мне пришлось пользоваться услугами Овечкиной, которая приходила в среду, чтобы приготовить мне суп, да пожирнее. Ещё эта сумасшедшая зачем-то мне рассказала, что у неё тоже были болезненные месячные, пока она не переспала с футболистом, это типа был её первый раз. Я так и не понял, нахуя мне эта информация. Овечкина потом резко вспомнила, кто я, и смутилась, поспешив заполнить неловкое молчание тем, что начала насильно кормить меня с ложечки.

А в четверг ко мне заезжал Паша. Я сказал ему притащить с собой пива. Сладкого. Холодного. Но вместо пива этот козёл принёс мне мешок всякой сладкой херни. За сладкую херню (с которой я справился минут за двадцать), конечно, ему спасибо, но пиво, блин, тоже хотелось. Ещё я пожаловался Пашку, что сиськи как будто бы увеличились и разболелись, из-за чего Пашку отрубило минут на пять, как старый крузак зимой. Он весь зарделся, аки девственник. Тогда я пригрозил ему кулаком, типа чтобы он даже не смел ничё там себе фантазировать, пока я здесь.

Из-за моего паршивого состояния даже пришлось взять отгул на работе. У моей гладенькой, упругой красотки Светки в голосе тогда ещё промелькнула нотка неочевидного, но лестного беспокойства, когда мы созванивались. Я рассказал ей, как поживаю и как страдаю. Возможно, я даже рассказал ей дофига лишнего, но ни о чём не жалею. Она внимательно выслушала меня и предложила в субботу, если я почувствую себя лучше, выйти на прогулку и, возможно, даже зайти пообедать вместе.

Ясенхуй, в субботу с утра я чувствовал себя как дерьмо, но даже это не могло меня остановить. Лариса оставила целую упаковку каких-то обезболивающих, которыми я обожрался и выдвинулся на встречу.

Поделиться с друзьями: