Валька, хватит плодить нищету!

– Ничего, в тесноте да не в обиде! Скоро ордер дадут. Может, всё-таки в дом? – настаивала Валя, не так плохо у них, как сейчас видит Галина, – я тебя чаем напою с цукатами, мама недавно посылку прислала, – улыбалась Валя.

В доме чистота, порядок, да и места всем хватает, приёмник даже есть, цветы на окнах, постели заправлены, всё по местам. Сервиз, подаренный на работе в буфете стоит, у Танюшки свой уголок есть, маленький, но милый такой, девичий, с салфеточками, оборочками. С любимым платьем на плечиках, не новое платье, кто-то отдал после своих, но берегла его Танюша, на праздники в клуб надевала.

Но не прошла Галина, побоялась, вдруг там ещё хуже, чем здесь.

– Нет. Валь… ты не могла бы… Я не знаю, что делать, – мялась и смущалась Галина, так не хотела она к золовке обращаться.

– Галь, ты же знаешь, мы для вас всё что угодно сделаем! Вы столько нам помогали.

– Поговори с Борисом.

Валентина вся выпрямилась на табурете, брат тоже давненько не приезжал, пожалуй, с того момента, как Виктору ума вставлял по её просьбе.

– Прошу тебя, поговори. Запил! Пьёт много, всё подряд! Боюсь, как бы проблемы на работе не начались. Я-то стараюсь, прикрываю, больничные прошу открыть, но он и там… А если до собрания или до увольнения дойдёт? – наклонилась вперёд Галя и положила свою руку на пухлую руку золовки. – Не слушает он меня. Не слушает Толика, пьёт, будто захлебнуться хочет. Поселился в своём гараже, дружков водить начал. Не хочется, чтобы соседи знали, или на работе, сама понимаешь… У меня скоро повышение, а тут Борису выговоры или увольнение, – закрыла она лицо руками, как же не вовремя это началось. – Тебя он послушает.

– Конечно! Конечно, Галя! Сама была в такой ситуации, как же так? Борис Витьку моего стращал, а сам… Отчего же он так? Ты ведь у него золото, а не жена. Чего ему не хватает?! Ой, Галочка, я тебя так понимаю, – начала причитать Валентина, совсем позабыв о стирке.

Скоро и Гена пришёл, тоже вытянулся мальчишка и не узнала его тётка сразу. Форма школьная на нём чистая, но старенькая, брюки коротковаты и ботинки… такие потёртые, будто их человек пять уже носило до него. Галю опять скривило не то от жалости, не то от брезгливости. Так и вертелось у неё на языке: «Долго вы будете нищету плодить?». Но сдержалась Галя.

А Валя радовалась, как дитя, невестка, наконец, приехала, она думала, стесняется их, стыдится, но нет. Хорошая всё-таки женщина Галя, сильная, мудрая и красивая. Пообещала приехать Валя на следующий же день, сегодня уже не могла, стирку надо было закончить и ужин приготовить. Муж скоро с работы придёт.

– Ты может останешься до вечерней электрички? С нами поужинаешь, – уговаривала невестку Валя.

Торопилась Галина от родственников, по дороге отряхивалась и к плащу своему принюхивалась, не пропахла ли она этой безнадёгой, серостью, грязью. Слава Богу, не успела…

Домой приехала, Бориса опять нет, Толик за учебниками сидит у себя, а под учебником журнал любимый прячет.

Сразу письмо написала Галина свёкрам, описав весь ужас увиденный и плачевное состояние детей. Разве так можно? В конце приписала, что спасать надо всеми силами Валю и детей из такой нищеты беспросветной. Если надо, всей семьёй собраться и помочь! Вытащить семью из этой ямы, в которую они катились.

Что двигало ею в этот момент? Желание помочь? Жалость к детям? Не понимала она, но под впечатлением осталась от визита к родственникам, лучше бы и не ездила, и сына попросила не ездить каждые выходные к тёте Вале.

– Ну почему, мам?

– Там и своих ртов хватает, живут впроголодь.

– Мам, тётя Валя хорошо готовит, и Таня умеет суп варить. А дядя Витя кролика, знаешь, как готовит?

– Не удивлена, что ребёнку приходится готовить, пока родители… Ладно, иногда будешь ездить, продукты и вещи передавать, – сжалилась Галя. – Как успехи в учёбе? Историю исправил?

– Да, – прятал глаза Толик.

– Отец не приходил?

– Нет.

– Хорошо, – вздохнула Галя, надеясь только на золовку, кого-то же должен услышать Борис.

Приехала Валя, как и обещала, только не одна, с мужем и Мишкой, не с кем его оставить. Виктор больше во дворе с сыном находился, пока женщины говорили в доме, тут и застал хозяина дома. Ввалился Борис во двор среди бела дня, еле на ногах держался, зятя приглашал на сто грамм в свою обитель.

– Чё… там… Валька, не роди..ла? – икал Борис, с трудом выговаривая слова, отёчный, помятый, небритый, шатался из стороны в сторону, к маленькому племяннику нагнуться хотел – чуть не упал. Страшно было видеть его таким. – Во-о-о-от! Твоя жена вот у те..бя рожает, а моя убивает. Не хочет, говорит и… с-с-сё. Не гожусь в отцыыы, и…, – заплакал пьяными слезами Борис.

Затем начал кричать что-то невразумительное поглядывая на второй этаж, матерился, Виктор силой его увёл в гараж и уложил спать. Галина наверху плакала, Валя не отходила от неё.

– Ну что, мне его в вытрезвитель сдать? До чего дошёл? Позорище какое!

– Галь, не плачь, не надо.

– Ему проспаться надо, – сказал Виктор, – сейчас с ним бесполезно говорить, злится он.

– Ага, свояк свояка видит издалека! – недовольно посмотрела на него жена, пусть посмотрит на себя со стороны, и он таким же был, нервы ей и детям трепал. Бессовестный!

– Я серьёзно, он не услышит.

Посидели Галя и Валя внизу на кухне, поговорили, пока мужчины наверху телевизор настраивали. Толик, довольный, показал дядьке свои журналы по радиотехнике, хоть кто-то его выслушает. Миша играл старыми, детскими игрушками брата, у него таких нет.

Покаялась Галя золовке, отчего Боря пустился во все тяжкие. Всю правду рассказала, сколько раз прерывала и мужу не говорила, сколько раз просил её, ещё хотя бы девочку… Дом ещё один построить готов был на участке…

– А я не хочу! Я не обязана… Меня не со дня на день повысят, какой декрет? Толик уже большой. Представь, какая разница между детьми была бы. Им мужикам легко рассуждать, а нам потом мучайся, воспитывай, – серьёзно возмущалась Галя, – разве не имею я право не хотеть детей? Валя, ну почему он так? Ведь и разводиться нам нельзя…

– Какой разводиться?! – испугалась золовка, – не знаю, Галина, больно ему… И тебя понять можно. Надо было поговорить с ним, мы вон с Виктором и то договариваемся, хоть и ругаемся. Это ваше, твоё и мужа, вам самим решить надо.

– Уже нечего решать, слава Богу! Больше не будет у меня детей. Вон, – подняла она палец вверх, указывая на второй этаж, – скоро невесту приведёт…

Не знала, что ещё сказать Валя, не советчица она в этом деле, в своё время мужа послушалась, и вот результат, пятый на походе. А Галя правильно делает, наперёд думает о будущем. Только как Борису это объяснить. Он ведь не раз просил ещё ребёнка родить.

Домой возвращались муж и жена, словно поругались меж собой у родственников, одному Мише было хорошо в электричке, крутился, вертелся, потом к отцу на коленки сел, чтобы в окно всё видеть, жаль, что ехать всего две остановки.