Вальс одиноких

Глеб провел в клинике мучительный месяц. Вначале считал происшедшее случайностью, корил себя за недосмотр: как человеку искушенному ему следовало бы заметить черту, которую нельзя преступать. Выходит, его подвела самоуверенность. Или… или затянувшееся баловство с дурманом не прошло бесследно. Один шаг отделял Глеба от тех, "кто лежал за стеной палаты. Врач устроил ему экскурсию: обтянутые кожей скелеты без признаков пола, черные круги под глазами, нарывы на исколотых руках, патлы выпадающих волос… Это были наркоманы в последней стадии болезни. Глеб тоскливо молчал, когда сестра Валерия отчитывала его: еще были свежи в памяти собственные физические страдания. И впервые пришло осознание, что он зависим от нар котиков. Подвело к страшному выводу общение с психологом, но когда больной признает, что проблема есть, еще не все потеряно. Глебу сказали, что он сможет вернуться к нормальной жизни, если полностью откажется от наркотиков, включая и курение травки. Он готов был сделать этот шаг, но хватит ли у него сил?

Силы были у Валерии Алексеевны. Она знала, что причитаниями да выговорами делу не поможешь. Медики восстановили организм Глеба, но психологическая зависимость от стимуляторов еще была сильна. Требовалась поддержка специалистов. Дома Глеба ожидал подарок: сестра положила перед ним абонемент – «Духовные практики – тренинги и семинары». Ниже шел перечень предметов и тем. Среди прочих – психосинтез, работа со сновидениями, пророчества – упоминались и психопрактики Кастанеды. Вел занятия американский психоаналитик-гештальтист.

О гештальтистах Глеб слышал впервые. Валерия Алексеевна тоже толком не знала, кто это такие. Специалисты ей сообщили главное: на этих занятиях участники без наркоты и всякой дури проникают в свой внутренний, бессознательный мир и учатся управлять им. Говорят, оттуда все выходят обновленными людьми.

Глеб с недоверием вертел абонемент:

– Дорого, Лера?

– Лучше не спрашивай. Американцы даром работать не станут.

– Ты что же, блюдо свое продала? – Глеб заметил, что из серванта исчез фарфоровый шедевр.

– А что о нем печалиться, только место занимало, – отшутилась Валерия Алексеевна. Воспитание брата она решила отложить на потом и скрыла, что обнаружила любимое блюдо разбитым.

Глеб поцеловал сестру в щеку. В общем-то тренинг обещал быть интересным.

Сестра умолчала не только о блюде. Ей пришлось продать машину, которую она в свое время получила бесплатно, как инвалид. Теперь Валерии, с ее маленьким росточком и слабыми ногами, предстояло вновь привыкать к общественному транспорту. Но об этой жертве Глеб узнал позднее.

Сейчас ему оставалось только подъехать по указанному адресу, подписать договор и предъявить справку, что он не состоит на учете в психдиспансере, – это было непременным условием для участия в «Духовных практиках». Благодаря сестре Глеб избежал учета в диспансере, Валерия Алексеевна дальновидно обратилась в платное учреждение. Так что и ее гонорар, и деньги, вырученные за машину, целиком ушли на лечение брата.

Бывший Дом культуры находился в пяти минутах ходьбы от Финляндского вокзала. Обветшалое здание казалось заброшенным, но внутри кипела жизнь. Правда, не та, что прежде. Давно закрылись кружки пения и танцев, художественных промыслов и шитья. Теперь процветала платная курсовая система: люди приходили сюда, чтобы овладеть нехитрым ремеслом. Но успехом пользовались и курсы, практическая целесообразность которых была под вопросом" – семинары по астрологии, занятия по экстрасенсорике и хиромантии. Глеб поднялся на последний этаж, где располагался психологический клуб.

И первым, кого он встретил в коридоре, был Владимир Амосов.

– Влад, а ты что тут делаешь? – с радостным изумлением воскликнул Глеб.

Владимир дружески потряс протянутую руку и охотно пояснил:

– Забыл, что я артист по образованию? Сейчас все играют. Кто разыгрывает судьбу, бегая по астрологам Кто верит в волшебную силу магии. Кто увлекается ролевыми играми. Вот этим людям я и помогаю.

– Не понял? Ты что, астрологом заделался или магистром-колдуном?

– Нет. Я теперь бизнесмен от психологии. Организовал клуб личностного роста. Вот думаю, как его назвать. Может, реанимирую название нашего театра с небольшой добавочкой. Как думаешь, «Одинокие журавли» пойдет?

– Почему «одинокие»?

– Понимаешь, Глеб, к нам в основном приходят люди, которые не вписываются в реальность, чувствуют себя одинокими. Однако народ развитый. Магами-экстрасенсами их не удивишь. Они сами хотят овладеть практиками влияния, чтобы изменить свою жизнь. Это важно – уметь привлекать удачу. Хочешь денег – получишь их. Нужно здоровье пожалуйста. Счастья – упейся.

– Слишком примитивная реклама!

– Вовсе нет. Духовные практики, тренинги кардинально меняют людей. А ты, кстати, здесь какими судьбами?

Глеб слегка смутился, отвел глаза в сторону. Он уже догадался, что клуб Амосова и есть то место, куда он шел.

– Я – тот самый, кто желает упиться счастьем, – сыронизировал Глеб.

Владимир заметил смущение младшего друга и постарался сгладить ситуацию:

– Да ты, Глебыч, не стесняйся. Сейчас многим приходится кризис преодолевать. Я сам, когда театр мой погорел, два месяца в тоске тонул. Точнее, водкой горе заливал. Хорошо, приятель вывел на психотерапевта. Тот провел со мной двадцать сеансов, а потом, когда я пришел в норму, надоумил клуб организовать. Ну ладно, меня дела ждут. На занятиях встретимся, пообщаемся.

Владимир скрылся в преподавательской, а Глеб, отдав секретарю справки, отправился домой. У него зародилась надежда, что занятия в клубе личностного роста изменят и его жизнь. Глеб понял, что это не обычные просветительские курсы, зато полученные знания могли оказаться полезнее любых профессиональных навыков.

2

Приходилось ли вам наблюдать, как рушится здание? Отпал кусок штукатурки, вывалился кирпич-другой, слетела с петель дверь. И вот уже зияющий пустотами окон фасад грозит обрушиться на землю. Дом Иветты разлетался на куски также стремительно: ушел муж, умерла мать, отдалились дети. Трех лет хватило для полного краха.

Первым из родительского гнезда выпорхнул Сергей. Жизнь оказалась для него лучшим воспитателем, чем родители. Ампутация пальца, следствие памятного ожога, притормозила его вечные скачки. В театре Амосова Сергей нашел себя, обозначился его профессиональный интерес. Обслуживая спектакли, юноша освоил акустическую аппаратуру, лихо модулировал, миксировал и проделывал другие хитрые штуки со звуком. Также, пользуясь студийными магнитофонами, записывал для себя и друзей популярные хиты. Со временем Сергей стал делать кассеты известных исполнителей на продажу. И поскольку лицензиями и соглашениями Сергей не обременялся, побочный заработок оказался выше основного. Когда «Журавли» канули в Лету, Амосов за бесценок продал аппаратуру оборотистому мальчишке – сыну бывшей одноклассницы. Так в восемнадцать лет Сергей стал бизнесменом и в этот же год женился. Избраннице, той самой Лене из больницы, едва минуло шестнадцать. Почти одновременно со свадьбой у молодых родился ребенок. Сергей перебрался к жене.

Вначале Иветта переживала из-за ранней женитьбы сына, но потом смирилась. Успокоила себя, что непоседе Сережке брак будет во благо, оградит от опасных приключений. Внук Сашенька превратил сорокалетнюю Иветту в молодую бабушку. Но воспитанием Сашеньки занимались юная мама и другая бабушка, а Сергей умело зарабатывал на жизнь. Ныне Сашенька уже начал разговаривать.

Аня, фактически не покинувшая дом, была от матери еще дальше, чем Сергей. Она демонстративно отстранилась от Иветты после отцовского ухода. Однажды бросила, что никогда ее не простит. Выяснилось, что Валентин, выгораживаясь, чернил Иветту Первую атаку за ее спиной он совершил в тот давний вечер на озере, когда сам был пойман с поличным. Он заявил Ане, будто ее садистка-мать пыталась его убить, чуть не задушила подушкой. Только спустя три года Аня решилась спросить у Иветты напрямик: «Это правда?» Объяснения застряли в горле Иветты. Аня оценила заминку матери как подтверждение правоты отца. Откровенного разговора так и не получилось.