Вампир без клыков

— Я не вру, я приехала из-за слухов. Не более, — Лила, если и звучала поначалу растерянно, к концу реплики добавила не меньше холода.

— Девочка, я не знаю, что это за слухи, но если ты сейчас не разбудишь своих уродцев и не выйдешь из телеги, я сожгу вас вместе с товаром этих дикарей.

Прежде, чем Лила успела хоть что-то ответить, я открыл глаза и, извернувшись, подцепил пальцами шлем инквизитора. Со звонким стуком тот ударился о борт телеги.

— Подъем, мы сваливаем! — рявкнул я, выпрыгивая из телеги.

Раздался выстрел. Лила уже держала револьвер в руках.

Тело стражника, которого я до того приложил башкой, рухнуло на землю. Мне оставалось лишь выдернуть из его рук ружье. Тяжеловатое, но сойдет.

— Адель, пали в любого, кто попробует пальнуть по нам, — приказал я, швыряя ей оружие.

— Ты думаешь, я умею?

— Придется научиться, дорогуша, — пробормотал я, присаживаясь за колесом телеги и пытаясь высмотреть на стенах стрелков.

— Отлично, одного убили, — весело бросила Лила. — Есть идеи, куда нам теперь смыться?

Я покачал головой. План не сработал. И новый не успел родиться.

— Было бы неплохо смыться на одной из лошадей, но это придется делать под пулями.

— Думаешь, они сразу будут стрелять? Пока все тихо.

Я вздохнул. Безвыходная ситуация. Попадая в тупик, обычно хочешь повернуть назад, но для нас это не представлялось возможным.

— Дай пистолет, — попросил я.

— Убьешься? — хмыкнула Лила, протягивая револьвер.

Ненавижу оружие. Оружие несет зло, гораздо большее, по сравнению с обычной кулачной дракой. Но сейчас мне было нужно что-то, что нарушает обычные принципы.

— Нужны кони, — твердо сказал я, направив пистолет со взведенным курком на одного из торговцев.

Варвары поражали меня. В этой стране они всегда спокойны. Что бы ни случилось — их ничем не пронять. Когда чертова нага вломилась в трактир той деревни, все сидели до тех пор, пока осколки камня не начали убивать посетителей. Иногда кажется, что местным вовсе плевать на свою жизнь. Потом понимаешь, что они верят в предначертанность собственного пути.

— Бери, — невозмутимо сказал один из них, спускаясь с телеги и собираясь расстегнуть упряжь.

Пуля взорвала его голову. И тело, обмякнув, рухнуло под копыта лошади. Я поморщился, опускаясь на колено и заглядывая под телегу.

Верно. Второй стражник. Услышав выстрел, он просто нацелился из ружья, даже не подумав подойти.

Вряд ли он собирается палить в саму телегу. Ждет, пока высунемся? Пытается понять, что вообще произошло?

Ситуация выходила за рамки моего понимания. Этим я не любил всякий конфликт с оружием. Когда ты стоишь в окружении ублюдков с мечами, ты просто не можешь придумать решение. Сейчас все еще хуже. Пока что по мне стрелять не выйдет — хотя со стен города наверняка уже направлены ружья.

— Лила! — позвал я. — Скажи Адель, чтобы прикончила того, на воротах. Либо сама этим займись. Мне плевать.

Спустя пару секунд раздался выстрел. Стражник сполз по стене на землю. Хоть что-то.

— Освободи лошадь, — вновь приказал я, направив дуло на второго торговца.

Мне было просто интересно. Насколько сильно нас схватили за яйца. Сколько людей должно умереть, прежде чем инквизиция захлебнется своей паранойей и ненавистью. Мне было интересно, что вообще произойдет в этот день.

Какие инструкции у тех, кто стоит на стенах? Уже двое крестных погибли. Они спустятся? Накроют нас залпом ружей?

Пока что ситуация не накалилась до предела. Убиты стражники, но нет явных попыток осадить город. Наверняка где-то там, за каменной оградой, стоит капитан. Смотрит за нами. Пытается принять решение. Руководствуясь лишь тем, что видит.

Я бы на месте этих ублюдков расстрелял все живое в округе города. Это самое верное решение. Плевать на варваров, плевать на все — им нужно уничтожить любое недоразумение. Такова позиция Креста.

С другой стороны, что будет, если варвары обозлятся на инквизиторов? Перестанут кормить их. Не просто перестанут — начнут выкуривать из городов, пытаться искоренить заразу, пришедшую из Холиврита в лице крестных. Что тогда? Родная страна Инквизиции кишит тварями. А в этой их ненавидят.

У капитана стражи сложное решение. А потому щелкнула упряжь второй лошади.

Когда-то я катался на коне без седла. Почти отбил яйца. Оставил кучу синяков на заднице. Один раз соскользнул, ударившись башкой о лежащий в поле камень. В этом нет нихрена приятного. Каковы у нас троих шансы уехать от города подальше на лошадях?

Есть ли смысл думать о таком?

— Лила! Прямо сейчас подготовьтесь выйти из-за телеги и сесть на лошадей. Адель пусть едет первой. Я с тобой.

— Как скажешь, — флегматично донеслось из-за спины.

Я оглядел мертвого стражника, лежащего возле меня. Сорвал кошель, больше ничего интересного не нашел. Плевать. Время сотворить чудо или погибнуть смертью идиота.

Выскочив в полный рост вперед лошадей, я вгрызся в кисть. Клыки легко прогрызли кожу.

Хрупкая корочка трескается, и кровь течет наружу.

— Хатшь!

Мана едва восстановилась после стычки с циклопом, в которой я явно превысил лимит. И сейчас новая вспышка силы заставила содрогнуться от боли. На секунду я испугался, что колдовство не сработает. Страх, который нельзя испытывать ни магу, ни вору. Страх облажаться. Сколько раз я боролся с ним, вскрывая замок и слыша за спиной приглушенные шаги?

Все выйдет.

Вязкое облако черного дыма окутало меня. Казалось, я сам задохнулся в нем. Из клубящихся потоков мрака ко мне потянулись руки, и я попятился, отмахнувшись. Рванул обратно, прочь из дыма, несущего безумие. Адель уже мчалась прочь. Удивительно, но ей удалось — даже с ружьем и мешком золота на плече. И Лила ждала меня.

Я не мог поверить в то, что нам позволят уйти. Это ведь Инквизиция. Она не отпускает нечисть. Разве нет?..

Вскочив на лошадь, я вцепился в гриву. Почувствовал, как дрожь промчалась под шкурой животного. Они ненавидят вампиров. Звери. Всегда. Боятся.

Ударив по бокам, я надеялся, что в этой стране их дрессируют так же, как дрессировали пятьдесят лет назад в Холиврите. И конь… повинуясь то ли моей неуклюжей команде, то ли страху, рванул в сторону, прочь от города, прочь от клубящейся тьмы, вызванной моим колдовством. Еще десяток шагов — и я вновь стану легкой мишенью для стрелков. Но это неважно. Пускай стреляют — лишь бы не по лошади.